Цветы на камнях - Сергей Байбара

Вдруг земля под ногами наступавших стала с грохотом взбрасывать в воздух огонь и комья породы. Мины, поставленные грузинами несколько ночей подряд, дождались своих жертв. «Турки» тупо бросились в атаку, в надежде преодолеть опасный участок броском. Им уже нечего было терять, их убедили, что за порогом смерти их ждет рай. Воинственное «Алла акбар!» слилось с воплями людей в чудовищную какофонию.

… Крастик запрыгнул на броню сгоревшего «Абрамса», прижался к башне. Так можно было хоть что-то разглядеть. Жалеть пленных уже было поздно, - началась ожесточенная стрельба с обеих сторон. Его парни, понимая это, также открыли огонь. Первые несколько минут они еще пытались выбирать цели, насколько это было возможно, но через некоторое время воздух наполнился едким вонючим дымом и черной пылью от взрывов, смешивая все в жуткую непроницаемую массу. В грохоте боя потонули крики и стоны умирающих. На сгоревшую броню и бетон укреплений летели стальные осколки, комья земли, вперемешку с кровавыми фрагментами тел.

Кажется, Крастик, начинал понимать, откуда берутся такие жестокие и бескомпромиссные люди, как Иоселиани. Почему все бойцы без исключения носили с собой одну, особую гранату. И откуда рождается такая жгучая, иррациональная, раздирающая сердце ненависть, непонятная уму европейца или североамериканца.

Из порохового дыма показались два человеческих силуэта… Хромающий, истекающий кровью, орущий от боли молодой «турок», у которого была вывернута нога, упрямо волочил на веревке труп семилетнего ребенка. За ним тянулся по песку кровавый след. Турок, не в силах бороться с болью, опустился на одно колено и, держа автомат в одной руке, выпустил в никуда короткую очередь.

Крастик не испытал ни малейшей жалости к своему бывшему союзнику. Он хладнокровно выпустил в него две пули, и «турок», наконец, успокоился навсегда…

Гибель авангарда не только не смутила «турок», но и вдохновила их на дальнейшие активные действия. Теперь к грузинским рубежам двигались три танка при поддержке нескольких сотен человек. В отличие от первого отряда, эти бойцы соблюдали осторожность, стараясь не подставляться под огонь грузин.

На противоположном берегу также зафырчали танки. Кроме того, «турки» вновь вспомнили про свою артиллерию. Огненные цветы взрывов вырастали на гонных склонах, на искореженном полотне железной дороги, на асфальтовой дороге.

И, наконец, сквозь канонаду послышались странные, давно забытые, трещащие звуки в небе. В сияющем, ярко-синем небе появились узкие черные силуэты боевых вертолетов, похожие на голодных, смертельно опасных хищных рыбин…

- Да чтобы они сгорели! – закричал Роин. – У них еще и вертолеты есть!

- Готовьте ПЗРК! Сейчас здесь будет ад!

Три А-129 отделяло от земли метров триста. Вертолеты петляли, старались то набрать высоту, то опуститься ниже, будто ныряя в небесном океане. Одна винтокрылая машина избрала полем своей деятельности автодорогу, другая – противоположный берег. Еще одна отставала, будто контролируя действия других пилотов. С шипением от вертолета к вершине горы рванулся дымный след. Раздалось два мощных взрыва, в небо взметнулись багровые языки пламени вперемешку с черным дымом. С вершины, гулко грохоча, посыпались тяжелые камни.

Второй вертолет сделал два залпа по позициям на противоположном берегу. Еще один – между двух корпусов давно сгоревших танков на дороге. Следующий залп – по «Тигру».

«Турецкие» танки прибавили скорости. Два старых М-60 и идущий впереди «Меркава» выстрелили почти одновременно, сотрясая горный склон. Наступающие за ними «турецкие» бойцы также прибавили шагу. Ревели танковые двигатели и на том берегу, - двигатели «Абрамса» и старого советского Т-72.

А сквозь марево дыма показались на реке катера. Около десятка ржавых катеров, прикрывшись дымовой завесой, рассекая мертвую речную воду, медленно шли вперед, огибая искусственные преграды. Головные катера также раскрасились вспышками пулеметов. С одного в сторону непокорных грузинских заграждений сорвалось огненное тело НУРСа.

- Отходите к траншеям! – слышались голоса грузинских командиров. – Они готовят десант! Санитаров сюда!

Огневые точки грузин на господствующей высоте заметно поредели. Пользуясь этим обстоятельством «турецкие» верхолазы начали резво карабкаться по склону…

-… Еще пятеро! – проорал Тенгиз, указывая на новую группу врагов, которые как тараканы карабкались на гору.

- Сейчас, доползаются! – ответил Роин, в боевом азарте приподнявшись из-за укрытия.

Бека уже был у самого подножия. Он наравне с рядовыми воинами-ополченцами поливал врага свинцом, успевая еще и отдавать приказания. Его глаза источали ненависть, руки автоматически переводили рычаг управления огнем от одиночных выстрелов к очередям, отбрасывали опустевший магазин, за пару секунд выхватывали и вбивали новый, передергивали затвор.

Оборона грузин, хоть и истощенная, израненная, продолжала бить врага. Били из ружей, автоматов, винтовок, пулеметов. Санитары и легкораненые вытаскивали пострадавших, собирали оставшиеся боеприпасы у тел убитых воинов. Уцелевший союзный «Абрамс» дал залп по противоположному берегу. Один из «турецких» танков тут же загорелся, второй остановился, так как объехать поверженную машину было проблематично.

На высоте подоспевший отряд Мусука, бывшего портового грузчика, - пять стрелков, пулеметчик и двое огнеметчиков, - сдерживал «турок», не давал подняться. Заработало замолкшее «Пламя», сотрясая землю, обрушивая на голову «турок» огонь, металл и камни. Один за другим стали взрываться камнеметы, - заготовленные закладки взрывчатки рядом с завалами бревен, валунами, кучами щебня. С противоположного берега ушли в небо ракеты из ручного «Стингера» по одному из вертолетов. От первой пилот уберегся, выстрелив тепловые ловушки, но второго залпа он не заметил… Взрыв, и одна из винтокрылых машин рухнула в реку, выбросив в небо огромный столб огня.

«Турок» такой оборот дел не устраивал. Два оставшихся вертолета мгновенно набрали высоту, заложили вираж, уходя из зоны возможного поражения. Развернувшись, они, покаявшись, что выполнили свою работу на «троечку с минусом», принялись исправлять ошибки.

Цепь небольших взрывов расцвела на склоне. Вспыхнул схоронившийся в куче обломков грузинский «Абрамс». Огонь пулеметных установок прошелся по высоте стальным дождем. Еще два НУРСа подбросили старый сгоревший танк на автодороге, как ненужную сломанную игрушку.

«Турецкие» танки при поддержке пехоты снова двинулись вперед…

- Это безумие, Дэвид! – заорал Дик Купер, один из бойцов, захлебываясь от порыва горячего ветра. – Мы не удержимся!

Сержант Крастик и его бойцы продолжали держаться. Они отошли из-за подбитых танков к траншеям и здесь надеялись задержать врага. Они уже положили около двух десятков «турок». Девять «соулджерс» вели огонь по наступающим врагам на дороге, шестеро били по катерам. Благослови, Господи, тех людей, которые бросили здесь когда-то бетонные плиты, а также тех, кто пожег вражеские танки, дав будущим бойцам укрытие!

Грохотало оружие, визжали в воздухе пули, хрипели раненные. Крастик решил умереть, но не отступать. Чтобы его, сержанта армии США, имеющего награды, обратили в бегство какие-то дикари?!

- Заткнись, Дик, и тащи сюда гранаты! – бросил Крастик. Припав к горячему выщербленному бетону, он продолжал стрелять.

- Мне это осточертело! – заорал в припадке Купер. – Нам сказали, что мы нужны для усиления обороны, а нас сунули в настоящий Вьетнам! Я человек, а не пушечное мясо, и мне нечего делить в войне с этими бородатыми неандертальцами!

- Заткнись, рядовой, не выводи меня! – заорал на него Крастик. – С каких пор солдату американской армии позволено скулить, как бабе?!

Дика такой ответ не устроил. Он, полными страха и злости глазами, поглядел в дрожащее багровое марево. Затем потихоньку положил на землю винтовку и пополз на четвереньках прочь.

- Стоять, Купер! – заорал Крастик. – Возьми оружие и сражайся!

- Ты мне не командир! – вдруг крикнул незадачливый трус. – Я вообще приписан к другому подразделению! И подыхать в этих сраных горах от пуль **нутых пещерных дикарей я не собираюсь! Мне плевать, я ухожу. Можешь писать на меня рапорт полковнику, если, конечно выживешь!

Другие солдаты вполглаза наблюдали за развивающейся разборкой. Ничего подобного они не ожидали. Ну, что теперь будет делать их сержант на офицерской должности? А, может, и вправду свалить по-тихому?! Вряд ли удастся остановить «турок», а погибать не хочется.

Не ожидали они и другого. Взбешенный сержант, понимая, что другого способа убеждения нет, навел Куперу в грудь ствол винтовки.

- Если побежишь, Купер, пеняй на себя!

- Посмотрите-ка на него! – загоготал Дик. Ему уже было плевать на все. – А отвечать перед военным судом не боишься?! Ты не имеешь права! Да ведь твой папаша отвалил взятку, чтоб тебя пристроили в тепленькое местечко! А теперь ты из себя Рэмбо корчишь?!