#заяц_прозаек - Лариса Валентиновна Кириллина

бы ее, а? Может, она тогда поймет? Все-таки, знаешь… обаяние силы…

— Дура ты, Калинина, — сказал он, хотя она давно была Яковлева. — Дура и есть. Я тогда-то не мог ее побить, хотя было за что.

Помолчали.

— Но кстати, — добавил он, — она совершенно очаровательна. Конечно, сейчас ты лучше, умнее, добрее, мягче и что угодно. Но я прямо любуюсь. Прямо то, что надо. Только она не понимает, и надо ей как-то показать…

Он засмеялся, и она, как всегда, поняла:

— Ты им только покажи, сами вниз слетят наверно.

— Это было бы ничего, — согласился он. — Но не подействует. Понимаешь, Калинина, ужас в том, что я там ничего не могу. Это, наверное, Бог так устроил, что ничего нельзя исправить, потому что если исправишь, то сделаешь только хуже. Это же может быть? Ну, допустим, я там на тебе женюсь, а ты меня убьешь. Хотя, знаешь, может, не очень это и хуже…

Калининой хотелось заплакать, но она его берегла, а главное, после всех своих приключений все еще заботилась о том, как она выглядит. Достоинство — последнее, что мы можем потерять. И почему-то при этой мысли ей стало так себя жаль, что она заплакала, наплевав на всякое достоинство.

Он ее не утешал, потому что вообще был с ней очень честен, это и нравилось. Он лежал молча, потом повернулся к ней и сказал:

— Беда в том, Калинина, что это был предпоследний раз. Как предпоследний по-французски? — По профессии ему приходилось все больше общаться с американцами, и он почти забыл первый язык.

— Avant dernier.

— Красиво, — сказал он. — Подлый язык. Все у вас красиво. Вот у нас — penultimate, сразу ясно, что никакой надежды.

— Подожди, — попросила она. — Мы придумаем что-нибудь… да? Должен же быть ход. У меня есть подростковый психолог, я Надю водила. Он должен придумать.

— Да, да, — сонно сказал Михайлов. — Придумаем, конечно. Не может быть, чтобы не придумали.

Нина Дашевская. Бесконтактно

— Включили камеры. Все, у кого выключено — ставлю энбэ.

Монотонный голос, устала она уже нас дергать.

Я раньше думал, это такое специальное слово — не мог разобрать, Амбе, Душанбе… И мне казалось, это какая-то страшная печать красного цвета. Потом только дошло — «эн бэ» значит — НБ, не был, только и всего. Отсутсвует.

Ну как. Все мы присутствуем, кто-то больше, кто-то меньше. Зачем ещё камеру?…

Некоторые все же боятся грозного «энбэ», экранчики засветились, на них проявились заспанные мои однокласснички.

— Под своими именами!

Ну да, под своими. А то «энбэ». Жаль.

Мне, между прочим, нравится угадывать, кто под каким именем. Кто «Агрессивная булочка с корицей», а кто «Еж на краю бездны».

А это ещё что за дельфин?

Не пойму, подписано «Лёша Логовенко». Наверное, это чей-то брат. Кто-то не успел перелогиниться. Логовенко? У нас таких нет.

Может, пришёл из другого класса. Странно, что никто не реагирует на этого чужого; дельфин на аватарке выпрыгивает из воды.

… есть у меня подозрение, что это никакой не Лёша. Почему? Не знаю. Интуиция.

«Ты кто вообще?» — написал я.

«Лёша Логовенко» — ответили мне. Информативно.

«Ты новенький?»

«Да».

— Матвей! Матвей, ты здесь или нет?

… вздрогнул, опомнился. Оказывается, меня спрашивают, а я вообще не понимаю, о чем речь.

«42» — пишет мне вдруг Логовенко.

— Сорок два, — машинально говорю я в микрофон.

— Чего сорок два?…

«Ответ на главный вопрос жизни и смерти» — строчит Логовенко.

Придурок, подловил меня! Мы на литературе сидим, какое тут сорок два!

«Ты совсем что ли», — пишу ему.

«А ты?»

Справедливо.

В общем, я не заметил, как закончилась литература и началась история, не помню, как вышел, как вошёл. Дельфин Логовенко врал, что у него не работает камера, но чат у него работал отлично.

Я очнулся, когда началась алгебра. Логовенко не было.

Я пролистал экран вправо, просмотрел весь класс — аватарку сменил? Нет… это точно Женя, это вот Елисеева, это… может, это Лёша?

«Это ты?» — спросил я парящего птеродактиля.

…по набору неприличных символов в ответ я понял, что это Лебедев. Как я мог подумать?… Но где же этот Логовенко?…

Совсем не помню, что там было, на их алгебре.

Перемена… чего же так долго. Переполз к другой розетке, сменил положение, а то рука затекла. И дальше жду, жду… никак не кончится. Следующее что у нас… где… а, вот. География.

Уф, выдохнул. На месте.

Никогда не думал, что дельфины такие зубастые. Звери вообще.

«Тебя чего на алгебре не было?»

«У меня свободное посещение», — отвечает Логовенко.

Нормально. Как он этого достиг?! Тоже так хочу!

В общем, географию я тоже не очень помню, но главное — я оказался прав. Все же не первый день в зуме, кое-что могу считать за аватаркой и буквами.

Логовенко прислал мне свою фотографию. Прислала. Он девочка.

* * *

Я стал самым дисциплинированным в классе, ни одного «нб». Я боялся пропустить, но нет.

Логовенко больше не появлялась. Ни разу. С ума можно сойти, я издёргался весь.

— Матвей, а у тебя какой ответ?

— Сорок два, — сказал я. Пусть отстанут.

— Молодец! Теперь объясни, как ты решал.

Никак я не решал, чего пристали.

…Удивительно, на этот раз универсальный ответ сработал. Как часы, которые стоят — и два раза в сутки показывают точное время.

Совершенно при этом бесполезное.

Да, я, кстати, много нового узнал о дельфинах. Не такие уж они и человеколюбивые, как принято считать. Они — сами по себе. Самостоятельные млекопитающие.

* * *

Не мог спать. Потому что ну как? Хоть бы какая-то зацепка. Во ВКонтакте ее нет — сразу видно, не то, не те. В инсте вообще невозможно найти. В телеграмме… нет, ну как искать! Лёша Логовенко? Даже имени настоящего не знаю.

Что делает человек отчаявшийся?

…заходит на урок литературы. В ноль часов сорок две минуты. Ответ очевиден:

«Дождитесь, пока организатор начнёт конференцию».

… и вдруг. И вдруг.

Меня впустили безо всякого организатора. И там был ещё один человек. Не дельфин.

«Вообще мне нельзя сюда заходить», — написала Логовенко.

Как будто мне можно.

— Можешь микрофон включить?

«Нет».

Смотрит, моргает. Прямо в камеру смотрит и молчит.

«Где тебя найти?» — написал я. Потому что это не тот случай, когда нужно ходить кругами. Мне нужно ее найти, и всё.

«Нигде».

Ну что это! Зачем она так, дельфин зубастый. Неужели не ясно, что я не шучу.

«Почему?????????????????»

Молчит. Набирает сообщение.

«Матвей, понимаешь.