Осьминог - Анаит Суреновна Григорян

– Эй, теперь он мой, слышишь, ты, лис?! – Кими обеими руками обняла Такизаву за шею и для верности поцеловала его в щеку. – Никто его у меня не отнимет!

Александр, до этого момента сдерживавшийся, рассмеялся.

– Ну а ты чего, амэрика-дзин, завидуешь нашему счастью?

– Придется вам теперь остаться на Химакадзиме, Такизава-сан. Араи-сан вас теперь ни за что не отпустит.

– Похоже на то. – Вид у Такизавы был еще более больной, чем вчера.

– Ни за что не отпущу! – Повторила Кими.

– Мне рассказывали, что несколько лет назад в районе Хигасигава жила женщина по фамилии Исии[177], – сказал Кисё. – Она так сильно любила своего мужа, что, когда он умер, ни за что не хотела отдавать его богам смерти. Она так крепко обняла его, что у богов смерти никак не получалось разжать ее руки, и в конце концов им пришлось оторвать руки Исии-сан, чтобы забрать ее мужа в царство мертвых.

– Какая ужасная история! – Такизава хотел сказать что-то еще, но вместо этого громко чихнул и схватился за пачку салфеток, предусмотрительно положенную на барную стойку.

– Не верь ему, это он сейчас выдумал, чтобы меня позлить! – Кими пригрозила Кисё пальцем. – Это ведь я живу в Хигасигава, и в фамилии у меня тоже есть иероглиф «колодец». Проклятый хитрый лис!

– Ну как хотите, Араи-сан, – Кисё пожал плечами. – А все-таки будьте поосторожнее.

– Э-эй, Камата… – Кими покачала головой, отпустила Такизаву и оперлась локтями на стол. Лицо ее вдруг стало печальным, как будто хмель в одно мгновение выветрился у нее из головы. – Что же мне делать, если ты не хочешь, чтобы я была твоей девушкой! А? Скажи мне!

Кисё поставил перед ней бокал виски хайбола:

– За счет заведения, Араи-сан.

– Я думала, что ты добрый, а ты злой, Камата. – Кими провела кончиками пальцев по запотевшей стенке бокала, щелкнула по нему ногтем, и он издал тихий мелодичный звон. – Все никак не пойму, что у тебя на уме и что ты за человек.

– Такизава-сан, – тихо позвал Александр.

– Да? – Такизава отвлекся от своего кейка. Александр приложил палец к губам, и финансовый аналитик удивленно моргнул.

– Вам не кажется, что лучше отсюда уйти?

– Так ведь там дождь…

– Пойдемте, Такизава-сан.

– А как же мой кофе?

– Да какая разница…

– Эй, о чем это вы там шепчетесь за моей спиной? Хотите сбежать и бросить меня здесь одну?

Александр подумал, что если Кими выпьет еще один бокал хайбола, то, наверное, совсем опьянеет и снова начнет вешаться на шею Кисё. Сам Кисё, как будто потеряв к ней интерес, ушел принимать заказ у китайских туристов, и Александру вдруг снова захотелось хорошенько его встряхнуть и заставить сказать все начистоту – впрочем, что именно, он и сам не знал.

– Вам на сегодня уже достаточно, Араи-сан.

– Это не тебе решать, американец. – Она нахмурилась. – Вы думаете, что вам все можно…

– Араи-сан, что вы… – Такизава осторожно коснулся ее плеча, но она раздраженно сбросила его руку.

– Вы думаете, вам тут все позволено! – Кими встряхнула головой, и Александр понял, что на самом деле она уже сильно пьяна. – Эти ваши… военные… эти ваши доллары… и вы думаете, вам тут все рады, а? Вы думаете, что тупые азиаты будут вечно лизать ваш звездно-полосатый зад, а? Что вам тут все будут кланяться, ирассяимасээ-э, – Кими изобразила высокие голоса официанток с характерным выговором в нос, – сицурэй-симаа-с… сёё-сёё о ма-а-ати кудасаа-й![178]

– Араи, да уймись ты! – Крикнул кто-то из сидевших в ресторане. – Достала уже!

– Пошел в жопу, Такахаси! Твоя сестра трахалась с американцем, а?! Что из этого вышло, давай, расскажи всем! – Кими резко повернулась, чуть не упав со своего высокого стула, и Александр и Такизава одновременно придержали ее за плечи. – Она теперь в Нагоя, показывает сиськи за деньги неудачникам вроде тебя и туристам, у которых стоит на таких соплячек! А?! Что, не так обстоят дела?! Давай, скажи, что не так!

Такахаси – тот самый рыбак, который пару дней назад рассказывал, как его отец поймал огромного тунца, спорить не стал: вместо этого он низко наклонил голову, запустил пальцы обеих рук в волосы и сильно их сжал. Александру стало его жаль. Посетители делали вид, будто ничего не произошло, только китайцы в цветастых дождевиках бросали в сторону Кими и Такахаси любопытные взгляды и о чем-то переговаривались. Кими, похоже, поняла, что перегнула палку.

– Ладно, Такахаси-кун, не огорчайся так, – примирительно сказала она. – Это не ее вина, что она стала проституткой, в конце концов, она же им только сиськи показывает, ничего больше.

Такахаси издал сдавленный стон и еще крепче вцепился в свои волосы.

– Не нужно, Араи-сан, пожалуйста. – Такизава сказал это так тихо, что Александр едва его расслышал. – Пойдемте, вам лучше уйти отсюда.

– Там дождь, – хмуро ответила Кими, снова развернувшись к бару и взяв в руку свой виски хайбол. – Надеюсь, он смоет в море все ваши сраные базы.

Александр попросил у официантки бокал живого пива и хрустящую темпуру из мелких креветок и лука.

– Там могут попадаться шкурки, – предупредила официантка. – Их очень трудно чистить, такие они маленькие. – Она наклонилась к Александру и добавила полушепотом: – И у господина Фурукавы глаза теперь совсем не те, что в молодости.

– Я понял, – Александр кивнул, – это не страшно.

– Никуда он ее не увез, – пробормотала Кими, ни к кому конкретно не обращаясь. – Она работала в магазине дорожных сумок прямо на станции, в одной из башен-близнецов[179]. Этот дуралей, – не оборачиваясь, она махнула рукой в зал, – этот дуралей Такахаси очень радовался, что его сестренка работает в таком месте. Там он ее и подцепил, этот ее принц из Нью-Йорка. Врал, наверное, что из Нью-Йорка, небось из такой же дыры, почище нашей, а? У вас же тоже есть такие маленькие городки, о которых вы и сами знать не знаете, а, амэрика-дзин?

– Конечно, есть, – согласился Александр.

– Какое-нибудь сраное захолустье, на весь городишко – один кинотеатр и пара комбини. Тупая школьница. – Кими отпила из бокала и встряхнула головой. Александр заметил, что густой слой туши с ее ресниц и темных теней размазался, отчего глаза казались неестественно большими. – Я говорила этому идиоту Такахаси, что добром это не кончится, что в большом городе девчонка обязательно с кем-нибудь свяжется, а он мне не верил! Идиот! – На весь «Тако» выкрикнула Кими, так что один из посетителей, занятый огромным, еще шевелившимся на его тарелке лангустом, вздрогнул от неожиданности и уронил на пол палочки. – Мужика, чтобы он что-то понял, нужно взять за шиворот и ткнуть носом в дерьмо, как кошку или собаку! Японская девушка должна блюсти себя, слышишь, ты, идиот! Иначе она никому не будет нужна!

Такахаси поднял голову и устремил в спину Кими взгляд, полный ненависти.

– Блюсти себя, говоришь! Да вы с Момоэ еще в школе задирали юбки перед туристами, чтобы заработать на банку пива и пачку сушеных креветок! Что, ты думаешь, никто этого не знает? Слышь, хань[180], – он повернулся к китайцам, которые уже давно примолкли и только испуганно моргали. – Она может показать тебе задницу за пятьсот иен, а если у тебя есть тысяча, сделает и еще кое-что.

Один из китайцев в ответ растерянно улыбнулся и покачал головой.

– У тебя что, нет пятисот иен, придурок? Или ты не хочешь посмотреть на ее задницу? А?!

– Дуйбутьи[181], – пробормотал китаец.

– Что, не понимаешь по-японски? Или ты презираешь японских девушек, а, сволочь? – Такахаси привстал и сжал кулак, похоже, найдя наконец, на