Заначка на черный день - Сергей Лавров

— Да уж, Агнессочка! — брюзгливо-интеллигентно скривилась Маргарита. — Ты уж объяснись, пожалуйста! Мы думаем, что ты там жизнью рискуешь, расследование ведешь, а тебя потянуло на сладкую жизнь?!

— Вот зачем она с нас деньги тянула! — подколодной гадюкой зашипела Зинка. — Работать заставляла! Я-то сразу поняла! Эксплуататорша! Мы там на холоде, под дождем, шесть часов кряду глотки дерем, трезвые, как стеклышко, а она тут прохлаждается! Барыня выискалась! Кофе… пирожки… Хрена тебе лысого, а не наши деньги!

И она решительно придвинула ногой к себе стоящую на полу картонную коробку с гонораром.

— Да, Агнессочка! — хлюпнула носом Маргарита. — Между прочим, знаешь, как стыдно было! Ведь в этом районе все меня знают! И ученики, и родители! Идут мимо, улыбаются, здороваются! Это ты плохо придумала! Я лучше снова репетиторствовать буду…

Пора мне было из глухой пассивной обороны переходить в решительное контрнаступление. Я набрала побольше воздуха в грудь, покачала головой — и начала массированную артподготовку по всему фронту.

— Ты, Марго, перестань рожу кривить — морщины будут. А у вас Зинаида Петровна, кофе, извиняюсь, по подбородку течет! Утритесь, вот салфетка, а то люди подумают, что я знаюсь с дурной компанией… Да! Я устала и зашла поужинать! И что?! Вас обеих сразу жаба задушила?! Я имею право! Я за день вонючей сосиски не съела, стакана воды не выпила! Считайте, что сэкономила казенные деньги на приличный ужин… который вы, две вороны, и сожрали с аппетитом! И кто это на меня наезжает?! Что это за две безгрешные душонки перья тут распушили?! Не я ли сегодня всю ночь, как дура, просидела у одной на больничной койке?! Призрака дамы в белом не устрашилась! Жизнь, можно сказать, спасла! А вторая святоша! Не она ли утром, пока мы были заняты борьбой со смертельной угрозой пылесоса тети Маши, спустила в трубу наши общественные десять тысяч?! Ведь именно поэтому вы оказались творческим дуэтом на тротуаре!

Их бесстыжие рожи поскучнели и вытянулись. Крыть им было нечем! И тогда я нанесла точечный, но неотразимый удар.

— А вы думаете, я не знаю, отчего это вы так распелись?! Или нам пойти к тебе на кухню, Маргарита Карловна, и при свидетелях и понятых пересчитать число бутылочек со сливовой наливкой у тебя в кладовке?! Я точно помню, что после твоих именин их оставалось ровно пять! Полагаю, их сейчас там гораздо меньше… если вообще хоть что-нибудь осталось!

Зинаида опустила глаза и задвигала шеей, точно волк в западне. Маргарита растерянно захлопала белесыми ресницами:

— Это все Зиночка… я и не хотела вовсе… Мы только немножко посидели…

— Потеряйся, убогая! — взвилась Зинаида, чувствуя, что праведная почва уходит у нее из-под ног. — Она нас на арапа берет, разве не видишь?! Не было ничего такого, не было, понятно?!

Но ее возмущение сказало мне всю правду. Эти святоши, вместо того чтобы добросовестно трудиться и выполнять установленную руководством норму трудодня, забурились на кухню к ренегатше Маргарите и там преспокойно пропьянствовали до самого вечера! Пока их самих на песни не разобрало! То-то у них так жалобно и душещипательно получалось! А я-то, дура, не сразу и смикитила, в чем источник столь неожиданного вдохновения! Сливянка, должна кстати признать, у Маргариты замечательная, и весьма забористая. Она ее на спирту настаивает. Как там Зинкин Колька сморозил: «Когда женщина настаивает на спирту — отказать невозможно»?

— Деньги на бочку! — скомандовала я тоном полководца, выигравшего кровопролитное сражение. — И закажите мне еще пиццу, потому что я голодна, как волк!

— Ну уж, нет! — зашипела Зинаида, как проколотая старая покрышка. — Этих денег ты, нахалка, не увидишь! С меня хватит! Я ухожу! Сама разбирайся со своим гребаным чемоданчиком и со всей питерской братвой! Пусть они тебе твою хитрую голову открутят! С меня хватит!

На нас уже стали оглядываться посетители. Схватив с полу в охапку картонку с деньгами, Зинаида гордо мотнула головой:

— Ритка, ты идешь?! Или останешься этой графине помпадурше пятки лизать?!

— Агнессочка… Зиночка… — Бедная Маргарита заметалась, не зная, куда податься. Я насупилась.

Есть тактика, и в соответствии с ее законами надо развивать и закреплять достигнутый успех до полной и окончательной победы. Но имеется еще и стратегия, которая учит, что неплохо иногда и отступить, чтобы победа не обернулась вскоре поражением… на другом участке фронта. У меня уже был план, в котором немаловажная роль отводилась Зинаиде. Я просто не могла без нее обойтись! Пришлось пойти на попятную.

— Девочки, давайте успокоимся и вспомним, зачем мы все это затеяли. Не ради же тех драгоценных медяков, которые ты, уважаемая Зинаида Петровна, так горячо прижимаешь к самому сердцу… или, скорее, к желудку. Согласна, признаю свою вину. Надо было пойти ужинать вместе. Просто у вас шла путина, час пик, и я решила не мешать вам работать. Я, между прочим, тоже не бездельничала, весь день не присела, устала, как собака, вот и дала маху… Извините, девчонки, ради Бога.

Я каялась — а что делать? Надо было спасать с таким трудом сколоченный коллектив. В этом и состоит мудрость руководителя. А еще она состоит в том, чтобы не выпячивать свои преимущества. Публично посыпая повинную голову пеплом, я одновременно искренне ругала себя безнадежной дурой и выпендрежницей. Вылезла к витрине, идиотка! На народ и фонари поглазеть захотелось, по романтике соскучилась! Скромнее надо было быть, сесть в глубине зала, за стоечкой, да и кайфовать втихую от народа, как в старину партийные бонзы делали! Вот меня труженики голосовых связок и застукали… на горячем!

Кое-как, со скрипом мы помирились. Зинка подулась, подулась, порадовалась моему уничижению — и со вздохом выставила свою картонку на стол.

— Ладно! Прощаю… Давай бабки делить!

— Не позорься, Зинуля, — мило улыбнулась я, заглянув в коробку, зачерпнув монеты пальцами. — Здесь место культурного отдыха горожан, а не паперть. Я и без того вижу, что в вашей коробчонке мелочи тысячи на полторы. Вы просто молодцы!

— Вот это да… — выпучила глаза Зинаида. — Полторы штуки за три часа! Может, хрен с ними, с миллионами? Будем на концертах у метро подрабатывать? Втроем-то веселее пойдет! Ты, Нюська, песни знаешь какие-нибудь? Не беда, можешь билеты продавать!

— На меня не рассчитывайте! — отрезала я. — Это была вынужденная мера. И, к сожалению, должна вас огорчить: этих денег нам мало. Мне присоветовали, где найти частного детектива подешевле… так вот, он берет тысячу рублей в день! И ни копейкой меньше!

Зинка заелозила чугунным русским задом по пластиковому креслицу пиццерии.

— Ну… есть у меня заначка… Две тысячи прячу под плитой, чтобы Колька не пропил. Но это все!

И она для пущей убедительности вывернула карманы своего ватника, из которых на пол выпала монета достоинством в пять копеек и шелуха от семечек. Я ей, конечно, не поверила. По глазам видно было, что у этой скупердяйки еще лежит где-нибудь тысчонка-другая. Но не время было мелочиться.

— Хорошо. Еще мое золотишко заложить можно… На дня четыре наскребем. Только часть работы нам все равно придется сделать самим.

— У тебя уже есть план, Агнессочка?! — довольная тем, что все уладилось, пододвинулась ко мне вместе со стулом Маргарита. — Ты нам расскажешь?

— Не здесь, милочка. Вы-то уже набили утробы, а я все еще голодная. Пойдем к тебе на кухню, там и расскажу… пока ты меня кормить будешь и кофе сваришь. Только нам надо будет привлечь еще одного человека… с мотоциклом.

— Мужика? — разочарованно ахнула Зинаида.

— Мужчину? — с кокетливым интересом спросила Марго. — И кто этот счастливчик?

— Чудак один… Вениамином зовут. Он не в твоем вкусе.

— А в чьем же? В твоем, конечно?

— Хватит вам лаяться! — встряла Зинка. — Только про кобеля вспомнили — уже поделить не могут! А что мы ему скажем? Я в долю мужика брать не хочу, сразу говорю!

— Кто сказал — в долю? Нет, конечно… и так уже на троих мало остается. Мы ему скажем, например, что нужно помочь одному человеку… женщине, например. Он не откажется. Мужики страсть как любят помогать безвинным жертвам. А я уж сумею запудрить ему мозги, будьте спокойны!

— Да мы-то спокойны… А вот кто у нас будет безвинная жертва? — спросила Зинка, глядя мне в глаза.

— Что вы на меня уставились?! — возмутилась Маргарита. — Я уже была жертвой в автопроисшествии! Хватит с меня! Пусть Зиночка побудет жертвой!

— Ты чего, убогая?!!

— Ритусик! — мило улыбнулась я. — У Зиночки это получается из рук вон плохо! У нее просто напрочь отсутствуют артистические способности! А ты у нас на роль безвинного гибнущего существа подходишь идеально! Веник просто счастлив будет тебя спасать!

— Почему сразу гибнущего? — недовольно сказала Маргарита, смиряясь со своей участью вечной жертвы. — Может, я еще поживу… А как он будет меня спасать?