Пролегомены российской катастрофы. Трилогия. Ч. I–II - Рудольф Георгиевич Бармин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тактика заговора в его примитивной форме, привитая русскому социализму петрашевцами, впоследствии была унаследована их преемниками — революционными демократами, народниками и через них — Лениным, о которых речь впереди. Развернуться на поприще подпольной деятельности петрашевцам помешала царская охранка, решившая, что дальнейшее мирное сосуществование с этим кружком нетерпимо, и нанесшая по социалистам превентивный удар, арестовав их в 1849 году. Среди арестованных оказался и Ф. Достоевский, впоследствии глубинно переосмысливший модное политическое учение, понявший пагубность его для России и пророчески предсказавший, во что оно ей обойдется.
Влияние западных социалистов-заговорщиков
Понимание причин возникновения и развития социалистической утопии на российской почве будет неполным, если ограничиться фактами сугубо национальными. На развитие русского социализма большое влияние оказали такие деятели европейского социализма, как Бабеф и Бланки, особенно первый, как автор идеи коммунистического переворота путем тщательно подготовленного заговора законспирированной группы революционеров. Опыт бабувистского заговора уникален еще и тем, что он должен был осуществляться в момент социальной нестабильности, то есть когда институты феодального общества рухнули, а институты общества буржуазного еще не успели окончательно сформироваться и окрепнуть. Такой переходный момент от одной формации к другой и представляет собой благоприятную почву для реализации преступных амбиций какой-либо заговорщической группы, если она заранее вынашивает свои планы, тщательно готовится, организационно спаяна, имеет разветвленную сеть своих организаций в ключевых точках общества. Она опасна для общества неожиданностью своего выступления, ибо застает его врасплох. Уникальность такой ситуации и была использована в России Лениным, глубоко изучившим опыт французской революции и, в частности, бабувистского движения, обобщенного ближайшим сподвижником Бабефа Буонаротти в его книге «Заговор во имя равенства». На исключительность такого переходного состояния для реализации своих целей радикальной партией указывал и П. Ткачев (Петр Никитич Ткачев. Сочинения в двух томах. М.: Мысль, 1976. Т. 2. С. 22–23), возможно, позаимствовав эту схему у бабувистов.
Философские истоки русского социализма
Исследуя основные аспекты отечественного социализма, необходимо остановиться на философских истоках его. К таковым Герцен отнес философию Гегеля, которая «развивалась в Москве одновременно с идеями социализма» (Герцен А. И. Собрание сочинений в тридцати томах. М., 1954–1965. Т. 7. С. 252). На повальное увлечение идеями гегельянства указывает и пример духовного развития Белинского, восторженно повторяющего Гегеля: «Всякая идея, всякая мысль — основные двигатели мира и жизни» (Белинский В. Г. ПСС. Т. 5. С. 45–46). На этой же мировоззренческой платформе стоит и Чернышевский, для которого тоже «знание — основная сила, которой подчинены и политика, и промышленность, и все остальное в человеческой жизни» (Чернышевский Н. Г. ПСС. Т. 4. С. 6). Вполне естественно, когда ученик вторит учителю, его «перепахавшему»: «Политика (тоже знание. — Б.) не может не иметь первенства над экономикой». Это, забегая вперед, уже Ленин (Ленин В. И. ПСС. Т. 42. С. 277).
Герцен и Белинский, опять же следуя Гегелю, неизбежность социализма выводили из начальной разумности истории, ее устремленности к великой цели (Володин… С. 168). Ближе к революциям 1848 года под впечатлением от далеко не «разумной» действительности они оба начинают более трезво смотреть на нее, приходя к выводу, что умозрительные конструкции могут значительно расходиться с реальной жизнью. Вскоре после революционных потрясений в Европе Герцен признает: «Беда в том, что мысль забегает всегда далеко вперед, народы не поспевают за своими учителями» (Володин… С. 182). Но это открытие не подвигает его к отказу от социалистической утопии, он всецело поглощен умонастроением возможности «учителями» человечества «переменить узор ковра» (Володин… С. 185).
Вот в таком состоянии межеумочности, двойственности и сошли в могилу пионеры русского социализма. И признавали, что их теории далеки от реальной действительности, что народ далек от их бреда, но страстное желание воплотить свои фантазии в жизнь напрочь лишало доводы логики.
Неоценимое влияние на мировоззрение Герцена, Огарева, Белинского, Бакунина оказали немецкие младогегельянцы, выведшие из гегелевской философии «философию действия», то есть практического руководства по воплощению социалистических идей в действительность, распространения идей социализма в массах, формирования кадров социального переворота и т. п. (Володин… С. 140–151). И начинается горячечная, необузданная жажда деятельности людей, познавших истину в последней инстанции, возбудить народ к всеобщему бунту, разрушению «гнусной» действительности и воплощению горячечного бреда одиночек в жизнь. Начинается топорный звон «Колокола»… Такова линия философской преемственности в истории отечественного социализма — линия субъективизма. Объективности ради необходимо отметить, что она имела предшественников еще в ХVIII веке. Так, Фонвизин, автор «Недоросля», высказал суждения, что Россия может избрать угодный ей путь развития, что она только еще рождается, тогда как Запад уже умирает; что разум всегда оказывается правым, а поступательное развитие общества представляет результат сознательной человеческой деятельности (Плеханов Г. В. История русской общественной мысли. М., 1919. Т. 3. С. 240–241). Любимый мотив монархистов, славянофилов и отечественных социалистов-утопистов ХIХ — ХХ веков! Страх перед капитализмом, буржуазией, посеянный во второй половине ХVIII века среди русского дворянства, исторически нарастал, достигнув апогея в творчестве большевиков.
Дидро думал, что в России нет дурных учреждений, и потому восклицал: «Как счастлив народ, у которого ничего не сделано!» Он же и другие иностранные прогрессисты считали, что отсталость России дает ей счастливую возможность с гораздо большей легкостью осуществить практические требования разума (указ. соч., с. 239–240). Эти суждения французского энциклопедиста и русских писателей ХVIII века созвучны основополагающим пунктам социалистической утопии русских социалистов: разум правит миром, историческая отсталость России как преимущество при переходе к более прогрессивной стадии общественного развития; страх перед капитализмом; Запад как больной, умирающий. Поэтому есть все основания предполагать, что на идейное развитие отечественных социалистов-утопистов немалое влияние оказала не только гегелевская философия, но и творчество французских энциклопедистов и отечественных умов ХVIII века, возмущенных ужасами крепостнического рабства и искавших пути его «облагораживания». Таким образом, социологический субъективизм радикально мыслящей российской интеллигенции, корнями уходящий в ХVIII век, занесен был умами европейскими: «разум — двигатель истории», то есть русский социализм имел сугубо рационалистическое происхождение.
Социалисты-разночинцы
Поражение в Крымской войне породило в стране общее недовольство. Стало очевидным, что крепостная система является общим тормозом общественного развития. Открыто роптало не только дворянство, но и низы — постоянным явлением стали крестьянские волнения. Правда, необходимо отметить, что крестьянские выступления зачастую не носили антицаристского характера, не были связаны с требованиями земельного передела, а
