Долг наемника - Евгений Васильевич Шалашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Донельзя озадаченный открытиями, я ушел спать, а господин маг, при свете костра, принялся мастерить себе обувь из уцелевшей рубахи.
Утром, чуть свет, мы выехали. В прошлый раз я сюда ехал по тропе, а теперь мы сразу же выехали на торную дорогу.
Пахнуло сыростью. Стало быть, скоро приблизимся к мосту. Ну, так и есть. Не прошло и получаса, как показался каменный мост. Чуть в стороне — каменная хижина. Ну, где же смотритель моста? А, вот и он — широкоплечий, здоровенный. Рядом с ним дубина, похожая на каменную. Мой старый знакомец. Он, особо и не изменился. Хотя, нет. Запах был не такой стойкий, как год назад. Не иначе, парень помылся. Глядя куда-то в сторону, сказал:
— Фартинг с человека, да фартинг с коня. С вас — шесть фартингов.
— Чё-то у тебя со счетом неладно! — весело сказал я, нащупывая кистень. — Два всадника, да три лошади — пять фартингов.
— Я же сказал — шесть фартингов, — хмыкнул здоровяк, потянувшись к дубине. Потом, подняв голову, удивленно воскликнул: — Опять ты?
Смотритель моста бросил дубину, вытащил из под камня шлем, напялил на голову.
— Ладно, два фартинга с вас, и проезжайте.
— Да нету уж, давай, как положено, — полез я в кошелек.
Отдав смотрителю деньги за проезд, сказал, с укоризной:
— А мне сказали, что ты теперь все по-честному делаешь! А ты, мало того, что цены загнул, так еще и дурить пытаешься.
— Так а что делать? — развел парень руками. — У родича свадьба скоро, подарок нужен.
— У родича, это не у Тыр-Дыра часом?
— Хм… Артакс, когда ты его имя запомнишь? Он не Тыр-Дыр, а Дыр-Тыр.
Молчавший до сих пор маг с удивлением воскликнул:
— Так это же гоблин!
Теперь уже мы вдвоем со смотрителем моста укоризненно посмотрели на господина Габриэля.
— Это не гоблин, а щойзель! — сообщил я, возгордившись, что некоторые вещи я знаю лучше, нежели человек из волшебной страны.
— Да? — с сомнением вымолвил маг, рассматривая мостостроителя.
— Гоблины, те по пещерам живут, они, кроме охоты да рыболовства ничего не умеет! — гордо заявил шойзель. — А еще — мелкие они, по плечо будут.
Гоблинов я в Силингии еще не встречал. Но если по плечу шойзелю — то не такие и мелкие. Его морда, например, находилась на уровне моего лица, когда я сидел в седле. Стало быть, выше обычного человека.
— Ладно, извини, — примирительно сказал я. — Свадьба-то когда будет?
— Да уж скоро, — раздумчиво поднес шойзель огромную волосатую руку к голове. Сдвинув набок каску, почесал затылок. — Может, через год, может и через два. Вот, мне и пришлось цену за проезд поднимать. Ну, нельзя прийти на свадьбу с пустыми руками. Худым концом десять фунтов надо, а лучше — стоун.
Стоун[1]! Я присвистнул. Парень замучается, собирая медяков на стоун.
— Родич — дело святое, — согласился я. — Еще, скажи-ка, у тебя случайно сапог, или башмаков не завалялось?
— А тебе зачем? — спросил шойзель, глянув на мои сапоги, перевел взгляд на ноги придворного мага, замотанные в тряпки и перевязанные веревочками.
Смотритель моста ушел в свою каменную хижину, притащил щегольские башмаки с длинными загнутыми носами. Как я помнил, они совсем недавно вошли в моду. Правда, в моду Силингии, а в Швабсонии их не носят уже… Ну, лет пятьдесят, точно.
— Рыцарь тут как-то ехал, деньги за проезд платить не хотел. Ну, я его пропустил, но обувку оставил. Мол, деньги будут — заберешь. Как думаешь, вернется?
Я хмыкнул. Рыцарь этот, уже давным-давно пребывает либо в безымянной могилке, или в семейном склепе.
Шойзель все понял правильно.
— Вот и я думаю, что не вернется, — грустно сказал он. — Пропал мой фартинг.
— Ну, такие башмаки в прежние времена подороже стоили. Я тебе за них пять фартингов дам.
Отдав обрадовавшемуся смотрителю мелочь, передал башмаки не менее радостному волшебнику. Честно говоря, я и сам обрадовался. Все-таки, ехать с спутником, обутом в онучи, не особо комфортно. А то, что башмаки старомодные, ничего страшного. Камзол у мага тоже вышел из моды лет … не знаю сколько, назад.
— Ну вот, вы мне как подарок сегодня! — едва не плясал шойзель, пополнивший свою кубышку на полфунта, не меньше.
Решив ему немного помочь, я спешился, подошел к кургузому, вытащил из сумки мешок с медью, полученной от цыгана, отсыпал половину — на вскидку, фунта четыре будет, и отдал шойзелю.
— Это тебе для… — тут я замешкался, опять забыв, как зовут моего мостостроителя — Тыр-Дыр, или Дыр-Тыр? — и, потому сказал. — Для родича твоего.
— Это ему от тебя, или от меня? — с подозрением уставился на меня смотритель моста.
— Тебе. Ну, а уж куда ты его денешь, твое дело. Себе оставишь, ему отдашь. Считай, что я тебе авансом все проезды по мосту оплатил, идет?
Шозель ссыпал медяки за пояс и протянул мне руку. Я, с опаской вложил ладонь в огромную лапу, надеясь, что пальцы он мне не сломает. Но смотритель очень осторожно и аккуратно пожал мою руку, потом спросил:
— Артакс, ты сюда через горы добирался?
— Ну да.
— Ежели, захочешь побыстрее на той стороне гор оказаться, ко мне иди. Помогу.
[1] Стоун — около 6,3 кг
Глава 14. Проклятый и благословленный!
Мне не за что любить Ульбург, я не раз хотел, чтобы этот город, меня предавший, как-нибудь день загорелся со всех четырех сторон. Но я отчего-то был готов спешиться и, поцеловать камни, которыми были вымощены улицы. Наверное, такие чувства испытывают к старой возлюбленной, которая тебе когда-то изменила, но ты, при встрече с ней, даже через много лет, осознаешь, что до сих пор ее любишь.
Я уже предвкушал, как буду проезжать по улицам города, вспоминая недавние события (ах ты, опять забыл, что прошел не год, а все пять, а пять лет — это не так и мало!). Вот здесь мы отбили ночной штурм герцога Фалькенштайна, здесь убили моих славных мальчишек из «летучего» отряда, а здесь я дрессировал «лапотных латников», обучая их азам военного дела!
Еще не заехав внутрь городских стен, уже
