Исход (Том 2) - Стивен Кинг

— И тогда мы устроим самую большую вечеринку, которую когда-либо видел этот город, — сказал Брэд.

Закон и Порядок. Вот что еще волновало Ника. Можно ли Стью Редмену поручить такое важное дело? Сам Стюарт не захочет этой работы, но Ник подумал, что, может быть, сможет убедить его взяться за нее… и, если уж на то пошло, для поддержки можно использовать Глена, приятеля Стью. Но ничто не волновало Ника так, как воспоминания, до сих пор такие свежие и мучительные, о его собственном кратком, но таком ужасном опыте работы надзирателем в Шойо. Винс и Билли умирают, Майк Чайлдресс отталкивает свой ужин, выкрикивая жалкий протест: «Голодовка! Черт побери, я объявляю голодовку!»

У Ника душа болела при одной только мысли о том, что теперь им рано или поздно понадобятся суды и тюрьмы… может быть, даже палач. Господи, ведь это — люди матушки Абигайль, а не темного человека! Но, полагал он, темный человек не станет заниматься такими банальностями, как суды и тюрьмы. Его наказание будет быстрым, тяжелым, без колебаний. Ему не нужно будет пугать людей тюрьмой, когда на растерзание хищным птицам на телеграфных столбах вдоль шоссе будут висеть тела распятых.

Ник надеялся, что большинство нарушений окажутся мелкими. Уже было несколько случаев пьянства и беспорядков. Один парень, слишком юный, чтобы сидеть за рулем, стал гонять большой автомобиль по Бродвею, распугивая прохожих. В результате он врезался в стоящую машину с хлебом и разбил себе лоб — еще дешево отделался, по мнению Ника. Люди, которые видели это, сознавали, что парень еще слишком молод, но ни один из них не почувствовал себя облеченным достаточной властью, чтобы остановить его.

«Власть. Организация». Ник записал эти слова и обвел их двойным кружком. Быть людьми матушки Абигайль — это не обеспечивало иммунитета к слабости, глупости или дурным компаниям. Ник не знал, являлись они детьми Господа или нет, но ведь и тогда, когда Моисей спустился с горы, те, кто в тот момент не поклонялся золотому тельцу, были заняты азартной игрой в кости, и это Ник знал. И сейчас нужно быть готовыми ко всякого рода случайностям: то ли прирежут кого-то за карточной игрой, то ли порешат кого-то из-за женщины.

Власть. Организация. Ник снова обвел эти слова кружком, и теперь они казались узниками за тройной оградой. Как хорошо эти слова сочетались… и как грустно они звучали.

Немного спустя в комнату Ника вошел Ральф.

— Завтра подойдут еще ребята, Ник, а послезавтра будет целый парад. Тогда уж нас окажется больше тридцати.

«Хорошо, — написал Ник. — Держу пари, что очень скоро у нас будет доктор. Это следует из теории вероятности».

— Да, — сказал Ральф. — Мы превращаемся в настоящий город.

Ник кивнул. А Ральф продолжал:

— Я переговорил с парнем, который привел сегодня свою команду. Его зовут Ларри Андервуд. Классный парень, Ник. Крутой, как вареное яйцо.

Ник поднял брови и нарисовал в воздухе вопросительный знак.

— Ну, тогда слушай, — сказал Ральф. Он знал, что означает вопросительный знак: если можешь, то дай дополнительную информацию. — Он лет на шесть-семь старше тебя и, думаю, лет на восемь-девять моложе Редмена. Но он как раз такой парень, которого, как ты сказал, мы не должны проглядеть. Он задает правильные вопросы.

«?…»

— Кто главный, это раз, — объяснил Ральф. — Что будет дальше, это два. Кто это будет делать, это три.

Ник кивнул. Да — вопросы правильные. Но был ли тот парень правильным человеком? Может быть, Ральф и прав. Но он мог и ошибаться.

«Я попытаюсь встретиться с ним завтра и познакомиться», — написал Ник на чистом листе бумаги.

— Да, тебе нужно. Он — то что надо. — Ральф переминался с ноги на ногу. — А я поговорил с матушкой как раз перед тем, как этот Андервуд и его ребята пришли познакомиться. Поговорил с ней так, как ты и хотел.

«?…»

— Она сказала, что мы должны приступать к делу Немедленно. Она сказала, что люди слоняются бесцельно, и им нужен кто-то, кто управлял бы ими и говорил, где осесть и на что опереться.

Ник, откинувшись на спинку стула, беззвучно рассмеялся. Затем он написал: «Я был на сто процентов уверен в том, что она думает то же. Завтра я поговорю со Стью и Гленом. Ты напечатал листовки?»

— А! Те? Черт побери, да, — ответил Ральф. — Именно там я и пропадал почти весь день. — Он показал Нику образец. Тот еще не утратил запах ротационной краски, крупный шрифт бросался в глаза. Ральф сам выполнил графику.

ОБЩЕЕ СОБРАНИЕ!

СОВЕТ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ДОЛЖЕН БЫТЬ ИЗБРАН!

18 августа 1990 г. 20.30.

Место:

концертная площадка в парке Каньон-бульвар

 в случае ХОРОШЕЙ ПОГОДЫ

 зал Чатакуа в Чатакуа-парк в случае ПЛОХОЙ

ПОГОДЫ

После собрания:

ПРОХЛАДИТЕЛЬНЫЕ НАПИТКИ.

Под этим были напечатаны две упрощенные карты города для вновь прибывших и для тех, кто еще не успел в достаточной степени изучить Боулдер. Еще ниже, довольно красивым шрифтом, были напечатаны имена, на которых Ральф, Стью и Глен остановились после некоторого обсуждения, состоявшегося ранее в тот же день:

Организационный комитет:

Ник Андрос,

Глен Бейтмен,

Ральф Брентнер,

Ричард Эллис,

Франсес Голдсмит,

Стюарт Редмен,

Сьюзен Штерн.

Ник, указав пальцем на место в листовке о прохладительных напитках, поднял брови.

— Ах да! Ну, пришла Франни и сказала, что нам легче удастся собрать всех, если у нас что-нибудь будет. Она и ее подруга, как ее там, Пэтти Крогер, собираются об этом позаботиться. Печенье и напиток «За-Рекс». — Ральф поморщился. — Если бы мне предложили выбирать между «За-Рекс» и бычьей мочой, я бы еще хорошенько подумал. Можешь мне поверить, Ник.

Ник улыбнулся.

— Единственно, что меня беспокоит, — продолжал Ральф более серьезным тоном, — это то, что вы меня включили в этот комитет. Я знаю, что это значит. Это значит: «Поздравляем, вы будете выполнять самую тяжелую работу…» Ну, собственно говоря, я не возражаю, всю свою жизнь я трудился изо всех сил, но комитеты — это означает идеи, а какой из меня идейный человек?

На листе блокнота Ник быстро набросал большой радиопередатчик, а на заднем плане — радиовышку с исходящими от нее волнами.

— Да, но это совсем другое дело, — заметил Ральф угрюмо.

«Ты справишься, — написал Ник. — Поверь мне».

— Если ты так утверждаешь, Ник, то я, пожалуй, попытаюсь. Мне все-таки кажется, что лучше парня, чем этот Андервуд, ты не найдешь.