Спустя девяносто лет - Милован Глишич

как пострадали эти две деревни… Этим летом я даже, знаете, ездил туда забрать долг – страшное дело, вы бы видели.

– А кто приказал, чтобы именно у нас закопали? – спросил Манойло.

– Капитан приказал – вот кто! – сердито ответил Йован. – «Найдено, – говорит, – у нас на территории…» А это неправда по закону! Так что пусть завтра люди сходят… Вот, Марьян, ты же был там, когда мы его нашли. Всякий скажет, что это не на нашей земле было, а в Паштричах.

– Вообще, люди, мне кажется, – начал Марьян так важно, как будто сообщал бог знает какую тайну, – что это капитан просто назло делает… С тех пор как мы в том году судились из-за межи, он на нас обиду затаил и теперь дуется. Вот голову даю на отсечение (тут Марьян указал на свою мощную шею), если он не назло приказал закопать этого ребёнка на наших угодьях!

– Да, господин поп, ей-богу, так! – вклинился Чоша, положа руку на сердце и заглядывая попу в глаза. – Я, знаете, как раз был в управлении уездом, ну, собрать кое-какой долг. И верите ли, господин поп, я сразу заметил, что он назло всё делает. Да, что угодно поставлю, я сразу понял, что это его рук дело…

– Как бы там ни было, а для нас это нехорошо, – обеспокоенно сказал поп. – Давайте-ка, люди, подумаем, как нам избавиться от такого несчастья в деревне.

– Да, поп, правда, – согласились все с этой мыслью, – лучше всего было бы избавиться от беды в доме. Только вот как?

– Запросто, братцы, – вклинился Йован, – выкопаем его и отнесём поближе к Паштричам, где нашли, там и закопаем.

– Ну, это легко сказать, – согласился Манойло, – но когда его закапывать?.. Днём нельзя, увидит кто, а ночью я, ей-ей, не пойду, хоть бы мне градом оба уха отшибло!

– Ты не пойдёшь, найдётся кто пойдёт, – сказал Йован. – Вон Марьян, он его и закопал.

– Так-то да… Только я, господин Йово… – начал юлить Марьян, потому что больно неохота ему было по ночи отираться среди мертвецов и могил. – Это, знаешь… Непростое дело!

– Ну ты не один пойдёшь, не боись! – подбадривает его поп Стеван. – Вот ещё Симица. Вдвоём же справитесь, верно? Симица всё равно иногда копает для кладбища могилы, эта будет не первая. Сходишь, а, Сима?

– Да, можно, батюшка Стева, но знаешь, – заюлил и Симица, – как-то оно, вот и Марьян говорит…

– Сходит Симица, сходит, я уверен! – насел тут Йован. – А мы его без копеечки не оставим, завтра все ему дадим на выпивку…

– Дадим, дадим! Как это мы нашему Симе не дадим?! – закричали все.

– Но это нужно сегодня же ночью, пока капитан не дознался и не помешал нам, – сказал поп. – Нынче ночью как раз подходящий случай; люди устали, отдыхают – никто не заметит…

Вот так Симица и Марьян согласились. Тут только начался оживлённый разговор и шутки. Эти двое уже заранее выпили в счёт завтрашнего, а завтра, когда вернутся, будет и ещё.

* * *

Ночь уже за середину перевалила. Учитель Никола устал и крепко спит. Тут застучал кто-то в школьную дверь. Стучат так, что можно подумать, сейчас дверь вылетит. Никола вскочил, не соображает спросонок. Крикнул:

– Кто там?

– Свои! – ответил кто-то снаружи и продолжил ломиться в дверь.

– Какие свои? – спросил учитель, выглянув в окно.

– Я, учитель, – ответил Марьян и подошёл к окну, а от него ракией разит как из бочки.

– А, это ты, Марьян! Откуда ты в такое время?

– У тебя есть лопата, учитель?

– Лопата?.. А на что тебе лопата? – спросил Никола, гадая, что ему вдруг ночью приспичило.

– Лопата… Мне надо. Есть у тебя?..

– Перестань, Марьян, какая лопата посреди ночи… Иди лучше спать. Ничего я тебе сейчас не дам!..

– Ну, пожалуйста, учитель, дай лопату! Ей-богу, сберегу как свою собственную.

– Нет, Марьян, не дам. Уйди, я спать хочу! – резко сказал Никола и закрыл окно.

Марьян что-то пробормотал, а затем направился прямо к дому Саввы – он от школы на расстоянии выстрела. Начал к нему тоже стучать. Савва и ухом не ведёт, только захрапел громче. Марьян сильнее стучит.

– Эй, эй, кто там? А?! – крикнул Савва спросонья, вскочил и открыл дверь.

Марьян на неё так навалился, что чуть не клюнул носом через порог.

– Ой-ёй! Осторожнее!.. Тебе чего? – спросил Савва просыпаясь.

– Писарь, у тебя есть лопата?

– Чего?!

– У тебя есть лопата… Мне нужна… Лопата?

– Лопата?! – повторил в изумлении Савва. – Ха! Лопата… А зачем тебе ночью лопата?.. Есть у меня лопата – ещё какая!.. И не тупая, как некоторые… А тебе зачем?

– Да мне тут надо. Дай мне лопату, если есть, тороплюсь я!

– Не дам, пока ты мне не скажешь зачем.

Марьяну деваться некуда, рассказал Савве всё: и зачем ему лопата, и куда он собирается нынче ночью с Симицей.

– Ага, ну теперь я тебе точно лопату не дам!

– Зачем обманывал тогда?.. Дай бога ради.

– Иди, иди домой, спи! Брось ерундой заниматься… Гляньте на него – ходит по ночам, людей пугает! Иди, не дам я тебе лопату… – сказал Савва и закрыл дверь.

Марьян снова что-то пробормотал и повернулся уходить. Тут Савва сообразил что-то и скорей за ним:

– Марьян!

– А?

– Давай возвращайся, дам я тебе лопату.

Взял из-за двери лопату, вынес ему и отдал со словами:

– Но завтра на рассвете чтобы вернул – слышишь?

– Не волнуйся, писарь, до рассвета ещё верну… – пообещал Марьян, закинул лопату на плечо и поспешил к дому Симицы.

Савва поскорей оделся и побежал к школе. Теперь уже он замолотил в дверь. Никола только глаза закрыл, но снова услышал стук и подорвался с постели. Сонно пробормотал: «Что ж такое нынче ночью!» – встал и выглянул в окно.

– Кто там?

– Я, Нико! Открой мне, я зайду, – ответил Савва, подходя к окну.

– Теперь и ты ещё! – удивился Никола… – Погоди, сейчас открою! – и открыл дверь. – А тебя кой чёрт несёт посреди ночи? Тоже за лопатой?

– А, он и у тебя просил? – спросил Савва со смехом. – Я думал, он только меня разбудил.

– И ты ему, видимо, дал лопату?

– А то.

– А если он сегодня ночью дел натворит?..

– Не бойся… Я знаю, зачем ему лопата. А ты давай, одевайся.

– Одеваться? – возмутился Никола. – С чего бы это мне сейчас одеваться?

– Давай, давай, ты, главное, оденься, увидишь…

– Ей-богу, не стану. Я спать хочу.

– Ну, пожалуйста, оденься!.. Ну, сделай ты мне такую дружескую милость!

Никола почесал в затылке – что делать? Раз уж он взывает к дружбе, как ему