Огненная невеста короля. Сердце Пламени - Алекс Найт

каменного алтаря, на котором лежала я. Запястья разрывало металлом кандалов, а я рвалась из них на отчаянный крик.

– Кассиан! – раздался призыв о помощи, и я смогла вынырнуть в реальность.

Голова кружилась после этих мысленных перемещений. Я тяжело дышала, по щекам скользили слёзы. Зайра меня подставила, объявила сумасшедшей. Но зачем? Чтобы от меня отрёкся род? Нет, что-то не сходится. В письме сообщалась, что отказ исходил от меня. Так что же произошло?

– Мне жаль, льира, – фраза Кассиана разорвала молчание.

Я подняла взгляд к его лицу. Что это было? Сон, видение? Неужели, меня ждёт новая смертельная опасность. И не спросить…

Стук в дверь освободил от необходимости придумывать ответ. Кассиан отправился открывать. В коридоре ожидало трое ловчих пятого ранга.

– Главный жрец вас ожидает, – объявил один из них.

За спинами мужчин медленно раскачивались золотые плащи. Такие же, как в воспоминании Кассиана…

/Принцесса/

Изольда застыла перед входом в небольшую молельню, находящуюся за основным зданием храма. Древнюю на вид. Похоже, она создана намного раньше. Здесь можно почтить дарами и других богов, а не только Сигурн. Крепче обняв лежащего в переноске сына, девушка сделала неуверенный шаг к входу и снова замерла. Зачем она здесь? Так отчаялась? Когда она в последний раз молилась? Брат сказал, что все боги погибли, а тем, кто выжил, нет дела до проблем смертных. С тех пор она перестала верить. Надеялась только на себя и на спутников. Но когда осталась совсем одна, поняла, что больше не за что зацепиться. Не за Люциана же, которого больше интересует её тело.

– Заходи, дитя, – ей на плечо в деликатном прикосновении легла чужая рука.

Старец в зелёной хламиде служителя Ливы ободряюще улыбнулся.

– Я не уверена, что боги мне помогут.

– А они должны помогать? – притворно удивился он. – Суть веры в ином.

– И в чём же?

– В самой вере, в мудрости, которую она даёт. Лива учит нас проявлять милосердие. Дод – смирение. Моркейм – смелость. Лиген – любовь. Сигурн – упорство.

– Тогда, наверное, мне нужно в храм Сигурн, – кисло улыбнулась она. – Упорство не помешает.

– Это красивый фасад. Золото, украшения, богатые дары на алтаре. Старые храмы честнее, – по-доброму рассмеялся он. – Вера ждёт тебя именно тут. В обыденной серости, так похожей на нашу жизнь, среди которой ты способна найти то, что ищешь.

Как ни странно, разговор успокоил. Серая обыденность… Он точно прав в одном, всё это лишь фасад. Ничего страшного не произойдёт, если она войдёт. И уж точно не случится катастрофы, если в ней не найдётся сил на молитву.

– Спасибо, – следующие шаги дались просто.

Над ней сомкнулась благодатная полутьма храма. Носа коснулись лёгкие ароматы благовоний и свечного воска. Серые каменные алтари с небольшими статуэтками, изображающими богов, расположились полукругом в арочных нишах стен. Внутри было немноголюдно. Одна женщина стояла на коленях перед алтарём Дод. Закутанная в плащ каменная фигура смотрела на неё невидимым взглядом из-под низко опущенного капюшона. Стражник в полном боевом облачении положил перед статуэткой мощного воина украшенный алыми камнями кинжал. Наверное, просил благословения перед опасным походом. Старец прошёл к одной из центральных фигур, богине-создательнице Ливе, нежной женщине, протянувшей руки в передаче дара жизни. А у алтаря со стройной девушкой, натянувшей лук перед выстрелом, припав на одно колено, сидел Тибальд. Изольда опешила, удивлённая внезапной встречей. Даже подумывала уйти, но всё же направилась к нему.

– Я думала, вы общаетесь с главным жрецом Сигурн, – отметила она тихо.

– Меня пока не вызвали, – он поднялся с пола, посмотрев на неё хмуро. – Решили почтить богов, льира?

– Не надо обращаться ко мне так, – попросила она, чуть поморщившись. – Просто Иза. Моё происхождение…. в прошлом.

– Из-за сына, я полагаю? – сделав шаг к ней, он в отеческом жесте положил ладонь на голову Эрвина.

Мальчик обратил к нему любопытный взгляд синих глаз.

– Проще было бы отказаться от него, проще, но неправильно, – произнесла она со вздохом.

– Вы достойная мать, – похвалил он. – Вы хотели обратиться к Сигурн? Я могу уйти.

– Не знаю, – призналась она, с сомнением взглянув на статуэтку воительницы с луком. – Я давно не обращалась к богам. Боюсь, меня не услышат.

– И такое возможно. Нас много, а Сигурн одна, – он тоже обернулся к алтарю. – Но нужно ли нам на самом деле подтверждение их внимания для того, чтобы верить?

– Что подвигло вас вступить в орден, Тибальд?

Впервые с начала знакомства она общалась с ним наедине. Ловчий производил неоднозначное впечатление. Вдумчивый, серьёзный в повседневности, он представлялся хорошим спутником в путешествии. Но его отношение к дочери злило.

– Путь служения… это выбор, следование идеалам. Нашему миру нужны защитники от тьмы культа Гейты. Я вряд ли услышу благодарность Сигурн, но я слышу её от тех, кого спас. И верю, что делаю правое дело.

– Вера не в храмах, – она начала опускаться на колено, но спохватилась, вспомнив, что не принесла ничего в дар.

Хмыкнув, Тибальд сам возложил на серый камень золотую монету.

– Спасибо, – щёки опалило от смущения.

– Что вы хотите попросить? – он ей мягко улыбнулся.

– О чём может просить мать? Дать ей силы защитить своё дитя, – она горько усмехнулась.

Глупая просьба. Силы нужно черпать в себе, в сыне. Боги не помогут ей в этом сложном путешествии. Но молитва приносила облегчение. Наверное, всё дело в умиротворяющей атмосфере храма. Здесь действительно начинаешь верить. По крайней мере, возникает желание.

– Смотрите, – голос Тибальда прозвучал непривычно сипло от волнения.

Девушка вскинула голову, обратив взгляд к алтарю. Монета пылала золотым огнём. Но лишь несколько ошеломляющих секунд. Пламя погасло, не оставив после себя даже дыма в воздухе. Можно было решить, что волшебство ей почудилось. Но ведь она здесь была не одна.

– Богиня услышала вас, – Тибальд потянулся к монете, только тут же отдёрнул руку, будто обжёгшись. Охнув, он встряхнул ладонью. – Берите её. Это дар вам.

Она сомневалась, что богиня захочет ей что-то дарить, но в прострации поднялась и осторожно коснулась кончиками пальцев монеты.

– Холодная, – удивлённо отметила она, сжимая дар в ладони. – Только зачем? Что мне с ней делать?

– Храните её. Теперь это ваш молельный медальон, – изумление прошло, и мужчина впервые ей улыбнулся, восторженно и радостно. – Не теряйте.

– Хорошо, – она стиснула монету так сильно, что почувствовала лёгкую боль, когда золотые грани впились в кожу. – Но что это значит?

– У меня нет ответа на этот вопрос, – он склонил голову перед статуэткой Сигурн. – Однажды узнаете.

– Однажды, – повторила она.

Может, никогда и не узнает, но этот небольшой кусочек золота теперь будет придавать ей сил. Богиня