Что предназначено тебе… Книга первая - Нэйса Соот'Хэссе

class="p1">Таскони приехал к Дель Маро как друг. И омерта выступала на стороне Дель Маро. Коп должен был умереть. А Доминико всегда был на стороне омерты и презирал тех, кто не соблюдает её.

Он затянулся в очередной раз и проскользил глазами по трём досье.

Следовало попробовать ещё кое-что. Не то чтобы Доминико надеялся, что от этой попытки будет толк… Но попробовать всё-таки мог. Возможно, тогда, кроме его собственной гордости, не пострадал бы никто.

Доминико взялся за телефонную трубку и набрал номер, который успел запомнить достаточно хорошо.

— Алло! — раздался в трубке звонкий женский голос.

— Джессика?

— Да, а…

— Стефано позови, будь добра.

— Но… кто это?.. — растерянно поинтересовалась она.

— Я его друг. Стефано много рассказывал мне о тебе.

— Да?..

— Да. Например, об этом небольшом островке на юге, где живёт твоя мать… и куда ты отправляешься обычно в сентябре.

Джессика молчала.

— Просто позови его, и всё.

— Хорошо, — потерянно произнесла девушка, так его и не узнав.

Послышались шаги, а через несколько секунд голос сменился на мужской.

— Алло, — произнёс Стефано немного растерянно и довольно зло.

— Привет. Узнал?

Стефано изрёк короткое ругательство и тут же прикрыл трубку рукой.

— Ты когда-нибудь отстанешь от меня? — прошипел он.

— Определённо не сейчас. Хотя у нас с тобой и есть один вариант…

— Я не буду тебе сосать! — почти прорычал Стефано и бросил косой взгляд на коридор, в котором скрылась Джессика — но она, к счастью, отошла уже далеко.

— Я не о том, — резко оборвал его Таскони и, сделав паузу, покатал сигару в губах. — Уезжай из города, Бинзотти. Уезжай прямо сейчас. И больше никогда не услышишь обо мне — а я о тебе.

Стефано молчал — Доминико показалось, что он слышит скрип его зубов.

— Ты в своем уме? — спросил тот.

— Тебя ничего не держит здесь, — равнодушно произнёс Доминико, — а если останешься… С тобой что-нибудь произойдёт.

— Хватит угроз. Сомневаюсь, что тебе хватит пылу дотянуться до меня.

— Идиот! — рявкнул Доминико, но тут же заставил себя успокоиться и уже тише продолжил: — В конце концов, если тебе плевать на себя — беда может случиться с кем-нибудь ещё.

— Ты не тронешь Джессику.

— Ты знаешь, что не сможешь остановить меня. Ты один. А я везде. Мои люди прямо сейчас смотрят на тебя.

Стефано против воли приник к стене.

— Меня не волнуют твои дерьмовые угрозы, корс, — прошипел он. — Раз ты не убил меня до сих пор — то уже не убьёшь.

— Недоумок… — прошипел Доминико, — если бы не моё особое отношение к тебе — ты уже был бы мёртв.

— Если бы не моё особое отношение к тебе — ты бы уже гнил в тюрьме.

— Это не игрушки, Бинзотти! — рявкнул Доминико.

Дверь в номер открылась, и в щель просунулась голова Мариано.

— Шеф?

— Всё хорошо, — бросил Доминико, прикрыв трубку рукой.

— Простите, шеф, я не о том. Вико…

— Потом.

— Он здесь, за стеной.

Доминико мгновенно замолк. Затем махнул Мариано рукой, приказывая оставить его и пригласить Вико через пару минут.

— Бинзотти, не валяй дурака, — вполголоса произнёс он.

— А что ты завтра попросишь от меня, а, долбанный корс? Вчера ты хотел, чтобы я отсосал, теперь, чтобы я бросил всё…

— Какой же ты идиот… — пробормотал Доминико и бросил трубку — Вико уже стоял в дверях.

— Капо Таскони, — корсиканец отвесил ему лёгкий поклон.

— Рад видеть вас, — Доминико привстал и протянул руку. — Хотя и должен сказать, что удивлён.

— Главное, что рад, — усмехнулся Вико. Широкая улыбка, так похожая на улыбку Дель Маро, осветила его лицо.

16

Стефано громыхнул трубкой. Его душила злость.

— Вот урод… — прошептал он.

— Кто это был? — мгновенно откликнулась Джессика, выглянув из-за угла.

— Один… знакомый.

— Он сказал, что он твой близкий друг, — Джессика испытующе смотрела на него.

Стефано пожал плечами — не хотелось ни врать, ни объяснять. Находиться рядом с Джессикой и было тяжело — но другого жилья он так и не нашёл. А она продолжала уговаривать Стефано, и с тех пор, как он вернулся в её дом, ни разу не напомнила о том, что с ними произошло.

Сама она, правда, стала какой-то тихой. Как человек, который ходит по кромке обрыва и отлично понимает, что после первого же неверного движения может упасть.

— Ты рассказывал ему, где живёт моя мать?

— Что? — Стефано, уже шагнувший было через порог комнаты, оглянулся на неё и замер.

— Он сказал, что знает островок, где живёт моя мать. Что ты рассказывал ему об этом месте и о том, что я каждый сентябрь езжу туда. Вот только… не помню, чтобы я рассказывала об этом тебе.

Джессика задумчиво смотрела на Стефано.

Стефано огляделся по сторонам. Ему казалось, что стены медленно смыкаются со всех сторон.

— Мне надо пройтись, — произнёс он и, подхватив куртку с вешалки, бросился к двери.

Над городом шёл дождь. Сумеречное небо налилось свинцом, и крупные холодные капли барабанили по мостовой — как будто близилась зима, хотя сентябрь ещё едва начал входить в свои права.

Стефано кружил по бульварам и паркам, скользил глазами по огням неоновых реклам — всего за десяток лет, после того как Корсика провела центральную электросеть, весь город окрасился огнями всевозможных цветов. Тут и там сверкали недолговечные афиши кабаре, мерцали искрами колёса судьбы на крышах игорных домов. И тем более несуразно выглядела облупившаяся колокольня, безмолвно взиравшая на мирскую суету.

«Santi i venti, santissima tempesta*», — прозвенел протяжный напев вдалеке — и тут же рядом взревел мотором новенький додж, рассыпая вокруг океаны брызг.

Стефано вытягивал сигареты из пачки одну за другой и медленно брёл, размышляя о том, что делать теперь. Он крепко запутался в паутине, которую, похоже, Доминико плёл специально для него.

Стоило задёргаться давным-давно, когда в руки ему попало дело этого несчастного журналиста — распутывавшееся, вопреки протестам Габино, на удивление легко.

Вычислив владельца машины, которая, как оказалось, была взята на прокат, Стефано через него смог выяснить и имя того, кто машину арендовал. Этот