Промт инжиниринг - Вадим Носоленко

Но в мире, построенном на обломках реальности, риск был единственной оставшейся истиной.

Глава 6: Архив

Следующие два дня Мартин провел в состоянии, которое можно было сравнить с квантовой суперпозицией — одновременно существуя в двух реальностях. В первой он был прилежным аналитиком Статистического Исследовательского Центра, тщательно изучающим системы безопасности под предлогом оптимизации рабочих процессов. Во второй — агентом хаоса, готовящимся к проникновению в самое сердце системы, которая, возможно, контролировала саму сущность человеческого бытия.

Эта двойственность напоминала ему парадокс Шрёдингера, только вместо кота в ящике он сам находился в состоянии неопределенности между невежеством и знанием, между безопасностью иллюзии и опасностью истины. И как в квантовой механике, акт наблюдения должен был коллапсировать волновую функцию в одно из определенных состояний.

Он наблюдал за перемещениями сотрудников, запоминал расписание смен охраны, отмечал расположение камер и сканеров с точностью энтомолога, изучающего поведение насекомых в колонии. Каждый коридор становился координатой в многомерном пространстве вероятностей, каждая камера — точкой наблюдения в сети тотального контроля. В своей обычной работе он был предельно внимателен и исполнителен, чтобы не вызывать подозрений. Ирония заключалась в том, что, притворяясь идеальным сотрудником, он впервые в жизни чувствовал себя по-настоящему живым.

Вероника, вернувшаяся с полевой операции, казалось, не замечала ничего необычного в его поведении. Но Мартин начинал понимать тонкую игру, которую она вела — каждый ее взгляд был калиброван с точностью лазерного интерферометра, каждое слово выверено как уравнение в физике элементарных частиц. Она знала о его планах? Или просто чувствовала приближающиеся перемены, как животные чувствуют землетрясение?

Наиболее ценной находкой стала информация о техническом обслуживании серверов архива, которое проводилось раз в неделю в ночное время — с 2:00 до 4:00 утра каждый четверг. В эти часы, когда цивилизация погружалась в глубочайший сон, когда даже самые бдительные охранники природы поддавались первобытному ритму циркадных циклов, инженеры получали доступ к запретным знаниям. В это время инженеры из технического отдела получали временный доступ к помещениям архива для проверки систем охлаждения, резервного питания и обновления программного обеспечения.

План начал кристаллизоваться в его сознании подобно росту снежинки — каждый новый элемент находил свое естественное место в симметричной структуре возможностей. Ему нужно было каким-то образом получить доступ к расписанию технического обслуживания, выяснить, кто конкретно из инженеров будет работать в архиве в ближайший четверг, и найти способ подменить одного из них или проникнуть вместе с ними.

К счастью, его растущая репутация способного аналитика открывала новые возможности. Доктор Шах, похоже, видела в нем идеальный инструмент — острый, точный, способный рассекать реальность до самой сути. Она не подозревала, что этот инструмент может однажды повернуться против своих создателей. Доктор Шах поручила ему проект по оптимизации алгоритмов выявления нестабильности, что давало легитимный предлог для запроса различных данных и общения с сотрудниками разных отделов.

— Для эффективной работы алгоритма мне нужно понимать полный цикл обработки данных, — объяснил Мартин доктору Шах. Его голос звучал с той идеальной модуляцией искренности, которой его никто не учил, но которая, видимо, была заложена в самой структуре его промта. Еще одна ирония — использовать искусственную личность для обмана тех, кто ее создал.

— Разумная просьба, — кивнула она. В ее глазах мелькнуло что-то похожее на гордость — не материнскую, а скорее научную, гордость исследователя, наблюдающего, как его эксперимент превосходит ожидания. — Я организую для вас встречу с доктором Киршем, главой технического отдела. Он объяснит архитектуру системы хранения данных, не вдаваясь в детали содержимого.

Так в среду, за день до планового обслуживания, Мартин оказался в кабинете доктора Кирша — невысокого мужчины с залысинами и аккуратной седой бородкой. Кабинет был похож на логово технократа — стены увешаны схемами и диаграммами, воздух насыщен запахом озона от работающих серверов, каждая поверхность отражала холодный свет мониторов. В отличие от большинства сотрудников Центра, он оказался довольно разговорчивым и явно гордился созданными им системами. Гордость инженера — одна из немногих человеческих эмоций, которая сохранялась даже в этом стерилизованном мире.

— Архитектура архива уникальна, — рассказывал Кирш, показывая схемы на голографическом дисплее. Его пальцы танцевали над проекциями с грацией дирижера, управляющего невидимым оркестром информации. — Тройное резервирование, квантовое шифрование, изолированная сеть. Никакой возможности внешнего доступа или утечки. Это не просто хранилище данных — это форт, воздвигнутый против самой возможности истины просочиться наружу.

— Впечатляюще, — искренне отметил Мартин. И это действительно было впечатляюще, хотя и пугающе — видеть, с какой изощренностью человеческий гений мог превращаться в инструмент собственного порабощения. — А как осуществляется физический доступ? Для обслуживания, например?

— Стандартный протокол строгой авторизации, — Кирш вывел на экран схему восьмого этажа. Схема напоминала карту звездного неба — множество точек, соединенных линиями в сложную сеть координат и траекторий. Только вместо звезд здесь были датчики, камеры, сканеры — глаза и уши электронного левиафана. — Для доступа в архив требуется браслет с уровнем допуска A1, биометрическая верификация и код авторизации, который меняется каждые 12 часов.

— Даже для технического персонала? — уточнил Мартин. Вопрос прозвучал с той невинной любознательностью, которая была его лучшей маскировкой. Кто заподозрит новичка в желании понять основы работы системы?

— Особенно для них, — усмехнулся Кирш. В его усмешке читалась профессиональная гордость человека, создавшего идеальную ловушку. — Единственное исключение — плановое техническое обслуживание. В эти часы в архив допускается инженерная группа по специальному протоколу.

Он показал на схеме:

— Видите эту комнату? Техническая шлюзовая камера B-5. Название звучало обманчиво буднично для помещения, которое служило вратами в самое сердце тайны. Инженеры проходят здесь предварительное сканирование и получают временные метки доступа. Затем через этот коридор попадают непосредственно в серверную архива.

Мартин изучал схему с интенсивностью астронома, открывшего новую галактику. Каждая линия, каждый символ впечатывались в его память с фотографической точностью. Мартин внимательно изучал схему, запоминая каждую деталь.

— А кто занимается обслуживанием завтра? — спросил он как бы между прочим. Тон был настолько небрежным, что казался естественным. Искусство обмана, достигшее уровня инстинкта. — Возможно, мне стоит согласовать с ними некоторые вопросы оптимизации алгоритмов.

— О, завтра моя лучшая команда — Монтгомери и Чен, — с гордостью сказал Кирш. Гордость в его голосе была почти отеческой — как у создателя, говорящего о своих творениях. — Но вряд ли они смогут помочь с вашими алгоритмами. Их задача — исключительно «железо» и базовое