Новый год в стиле хюгге - Алена Занковец

движений к Киру – и в этот момент вспоминаю, что в последний раз становилась на коньки тоже с ним. И тогда был наш первый поцелуй, такой спонтанный, волнующий, страстный… От этого воспоминания у меня в животе появляется сладкое томление. И сразу за этим наваливается паника, будто красная лампочка в голове мигает: опасность, опасность, опасность! То, что со мной творится, неправильно. Стелла, держи себя в руках. Соберись!

Кир уже рядом.

– Чего ты испугалась? – заботливо спрашивает он.

Я смотрю на него широко распахнутыми глазами. Что ему ответить?..

Но, к счастью, фары светят мне в спину, он не видит моего взгляда и додумывает причину сам:

– Тут безопасно, ты же видишь, я уже на середину озера скатался, проверил. Погнали!

Он снимает со своей левой ладони перчатку, запихивает ее в карман и берет меня за руку, ту, что тоже без перчатки. От его теплого прикосновения, от его близости я снова чувствую томление. Понимаю, что надо бежать с этого озера как можно скорее, но мысль уже не такая четкая, не такая важная, можно пока не думать о ней и просто наслаждаться тем, как Кир ведет меня за собой, как быстро и ловко я еду за ним, как мне хочется, чтобы это продолжалось…

Мы проезжаем круг, и Кир замедляет ход. Теперь мы едем рядом, кроме тех моментов, когда я спотыкаюсь обо что-то невидимое, и Кир снова и снова меня подхватывает.

– А ты знаешь, что я впервые увидел тебя из автобуса?

– Нет. – Я улыбаюсь. Мы не успели об этом поговорить, были слишком заняты друг другом.

Кир чуть сильнее сжимает мою ладонь.

– В общем, еду я, смотрю в окно и в просвете между морозными узорами вижу тебя с этим чудиком, Саней, кажется. Идешь такая красивая, необычная: белая куртка, шапка с перышками, из-под шапки торчит светлая косичка, как у Снегурочки. А еще ты ела мороженое – в такой мороз. Я тогда в первый раз в тебя и влюбился. В первый – потому что потом влюблялся еще много раз…

Кир замолкает, мы заходим на второй круг.

– Помню, я тогда подумал: почему не видел тебя раньше, ты же такая заметная. А потом прикинул, что, когда уходил в армию, тебе лет пятнадцать было, маленькая еще, да и в школу я ходил в Крестах. В общем, я в тот же день этого Саню в углу зажал, спросил, кто ты, откуда, где учишься.

– Правда? – искренне удивляюсь я. – Он об этом не вспоминал.

– Конечно, не вспоминал, он же на тебя тоже тогда глаз положил.

– Да ну! – Я смеюсь, запрокинув голову. – Знал бы ты наши отношения! Мы с ним словно брат и сестра. Отношения между нами просто неприличны.

Ух, жарко уже от катания! Расстегиваю верхнюю пуговицу пальто и делаю шарф посвободнее.

– А он тоже так считает? Что неприличны? – Кир останавливается и поворачивается ко мне.

– Ну конечно! – с воодушевлением отвечаю я и тотчас же вспоминаю записку Сани на английском. Гоню эту мысль. Просто детские шалости. Если бы Саня что-то ко мне чувствовал, я бы поняла. – Давай еще круг.

Я тяну Кира за собой, но он не двигается с места. Притягивает меня к себе, и я внезапно оказываюсь в его объятьях. Это так привычно и одновременно так ново, что чувства зашкаливают, будто прибор в аномальной зоне.

Кир склоняется ко мне… и я наконец понимаю, что происходит.

– Кир! Прекрати!

Выворачиваюсь, насколько могу, и со всей силы упираюсь в него ладонями.

Он отпускает меня, я неловко отъезжаю на полшага – больше не получается.

– Я хочу… – У него такой голос… аж звенящий от желания и нетерпения. – Хочу этот поцелуй, Звездочка.

А мне хочется сквозь лед провалиться, лишь бы этот диалог не продолжался.

– Я все тебе сказала в прошлый раз. Ты мой проект. Никаких отношений, никаких поцелуев, – говорю я как можно строже. Ну зачем я согласилась на это катание?! Расслабилась, потеряла бдительность. Что мне теперь делать здесь, в глуши, посреди озера, на коньках, на которых я даже стоять толком не умею, не то что кататься?

– Хорошо, – уже спокойным тоном соглашается Кир, но я в его «хорошо» не верю. Да и смотрит он так, будто у него в рукаве припрятан какой-то козырь, только Кир очень не хочет его доставать. – Тогда я предлагаю сделку.

– Какую сделку? – хмуро спрашиваю я.

– Поцелуй за мое согласие пойти в маникюрный салон. Это честная сделка, поверь. До этого момента я думал, ничто в мире не заставит меня согласиться. Но вот он – твой шанс.

Кир и предлагает это как сделку: по-деловому, всерьез.

Я смотрю в его глаза – что еще он задумал? Какой план? Но Кир меня не торопит, просто ждет.

– Этого мало, – твердо говорю я, не сразу понимая, что это уже звучит как согласие. А в голове так и крутится расчетливая мысль: «Я могу получить то, что хочу, а взамен – лишь один поцелуй. Ну что произойдет, если он случится? Мы с Киром сотни раз это делали».

– Один поцелуй, – продолжаю я, – и ты сделаешь все, что нужно для твоего нового имиджа. Без угроз и мести. И еще. Больше никаких катаний на коньках, никаких романтических ужинов и держаний меня за руку. Ты забудешь о том, что мы встречались, и будешь вести себя как обычный клиент. Только так. Ну?! – требую я.

– Не обещаю, что забуду. Но со всем остальным согласен.

– Поклянись!

– Клянусь, – тотчас же подтверждает он. – Но у меня тоже будет еще одно условие. – Он делает паузу, пристально смотрит мне в глаза. Только от такого его взгляда щекочет под ложечкой. – Ты сама меня поцелуешь. Ты.

Мы оба молчим, и оба понимаем, что эта тишина – мое согласие.

Я только сейчас осознаю, на что согласилась. Мои сны, мои тайные желания – все то, что хранила глубоко в себе, недосягаемое, невидимое, сейчас станет частью моей жизни. Это просто мелкая уступка или огромная ошибка? Я пожалею о том, что согласилась? Не могу сейчас себе ответить – меня штормит. Но я точно пожалею, если не соглашусь.

Хорошо.

Сделка есть сделка.

Делаю неловкий шаг к нему – в полной тишине чиркает о лед лезвие конька.

Мир будто замедляется. Парят снежинки, медленно покачиваются ворсинки меха на капюшоне Кира.

Смотрю на верхнюю пуговицу его куртки, с трудом сглатываю комок в горле. Цепляюсь пальцами за его плечи и подтягиваю себя к нему, Кир легонько помогает мне рукой, теперь она лежит на моей талии.

Приподнимаю голову. Вижу гладко выбритый подбородок. Поднимаюсь взглядом на чуть приоткрытые,