Кевин Гарнетт. Азбука самого безбашенного игрока в истории НБА - Дэвид Ритц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но я рассчитывал на Волка, надеясь, что он поднимет мне настроение. Волк всегда был Мистером Позитивом.
«Продолжай учиться, – говорил он. – Сдашь экзамены еще раз, и в следующий раз у тебя получится».
Я последовал совету Волка, но сомневался в том, что вообще когда-нибудь смогу сдать эти проклятые экзамены. Как бы то ни было, я засел за учебники и принялся работать. Время от времени я поднимал голову и видел над собой все ту же черную тучу.
В тот же день, когда пришли результаты теста, ко мне зашел друг и сделал мне приглашение, от которого я обычно никогда не отказывался.
«Пошли погоняем мяч», – говорит он.
«Не сегодня, бро».
«Почему?»
«Не хочу говорить об этом. Что-то нет настроения».
«Да в жопу, Кей. Я тебя знаю. Тебе нужно отвлечься от всей этой негативной херни. Я тебя знаю. Как только начнешь играть, сразу почувствуешь себя лучше».
С этим не поспоришь. Так что я выскакиваю из хаты, и мы отправляемся искать игру.
«Настоящая круть, – говорит он, – это тайком пробраться на тренировку “Буллз”. Может быть, даже сможем мельком взглянуть на MJ».
MJ бросил баскетбол, чтобы играть в бейсбол в младшей лиге. Он отсутствовал двадцать один месяц и вернулся в «Буллз» в марте 1995-го – за месяц до McDonald’s All-American Game.
«Ты знаешь, где они тренируются?» – спросил я.
Братишка только улыбнулся мне. Братишка знает все о том, кто и где гоняет в баскет.
«Поехали в Hilton, там есть очень приятный спортзал, Кей».
«Круто».
Когда мы входим в зал с бокового входа, видим, что Майк Джордан уже там. Скотти Пиппен тоже. Мы смотрим пару тренировочных матчей с их участием. Я просто смотрю на них. Изучаю их. Я предельно сосредоточен.
Проходит час, и тут на меня начинает орать охранник. Похоже, что он жестом призывает меня спуститься к площадке.
«Эй, ты!» – кричит он.
«Я?»
«Да, ты, здоровяк. Спускайся».
«Кинь-ка мне мои кроссы», – говорю я своему корешу.
Я завязываю педали и спешу к площадке.
Пиппен говорит: «Ты слишком молод, чтобы тусоваться тут. Ты же еще школьник».
Джордан говорит: «Давай просто сыграем». Потом он указывает на меня и говорит: «Ты опекаешь Скотти».
Я думаю: «Черт возьми, я играю против своего кумира. Я играю против парня в лучшие годы его карьеры».
С первых секунд Пиппен сразу просит мяч и делает «статтер», после чего заряжает тройку издалека.
Я такой: «Это безумие, у него было ни шанса попасть оттуда».
Но затем включаются мои природные рефлексы. Я запускаю свою ракету. Бум! Я данкаю. Бум!
У нас со Скотти случается перепалка. Это лишь сильнее раззадоривает меня. Я думаю: «Я оказываю упорное сопротивление одному из великих».
Игра продолжается, и я становлюсь увереннее в себе. Не отступаю. Меня никто не выставит дураком. Я конкурентоспособен рядом с этими ублюдками. Я играю со Скотти плотно, жестко и неуступчиво. Я прямо у него перед носом. Я веду себя так, будто каждое мгновение моей жизни вело меня к этому моменту. Скотти может быть Скотти, но прямо сейчас он просто баскетболист, которого я должен переиграть в мяч. Я неудержим.
Оглядываясь в прошлое, я изумляюсь, как такое вообще могло произойти. Вероятно, охранник думал, что угодит Джордану и Пиппену, швырнув им молодого и нежного свежего мясца, которое они смогут раздербанить? А может, охранник пригласил меня из доброты и рисковал своей работой, давая мне возможность пожить мечтой? Как бы то ни было, мне было что сказать охраннику: «Спасибо вам».
Isiah
«И услышал я голос Господа, говорящего: “Кого Мне послать? И кто пойдет для Нас?” И я сказал: “Вот я, пошли меня!”».
Это отрывок из библейской Книги пророка Исаии. Исаия был великим пророком.
Меня поражает мысль о том, что в тот же самый день, когда я играл разогревочный матч против Джордана и Пиппена, я встретил еще одного Исаию, чье имя писалось по-другому, но кто стал пророком в моей жизни.
Во время паузы в игре с участием меня, Скотти и Джордана вдруг появляется Айзея «Зеке» Томас, все это время смотревший наш спарринг со стороны. Как будто мне было мало двух моих кумиров в соперниках! Зеке тоже залез сюда, мать его. Я думал, у меня глюки.
Поймите вот что: для меня Айзея был самым что ни на есть президентом Чикаго. Он был политиком с района. Его любили все. Зеке знал злые улицы. Он знал всю неприглядную изнанку. Он никогда не отворачивался, не бежал и не терялся. Брат вырос прямо из бетона этих улиц. Он был с Западной стороны, но в Го не было ни одного места, куда бы он не мог прийти погонять мяч. Он знал, что такое упорство, и знал, что такое грязь. Самые отбитые ребятки в Го респектовали Зеке по полной. Выживание в Го – не то же самое, что выживание где-либо еще. А когда ты выживаешь – и процветаешь – так, как Зеке, ты стараешься не распространяться об этом лишний раз. Такие знания обычно держишь при себе. А если и захочешь ими поделиться, то только с другими братьями, которые приехали в Чикаго до или после тебя.
Поскольку Зеке приехал раньше меня, он знал такое, о чем я никогда не слышал. В то же время у нас была целая орда общих знакомых из уличных братьев. Байки из гетто. О том, как одни братья выбрались из него, а другие нет. У Зеке всегда было припасено несколько жемчужин мудрости. Мы с ним могли трепаться часами. Еще один факт: когда я увидел его в зале тем вечером 1995-го, он только-только закончил карьеру. Годом ранее он порвал свое ахиллово сухожилие. Это поставило крест на его карьере. Ему было тридцать четыре. Мне было восемнадцать. Он был одним из старших братьев для меня.
Я никогда не спрашивал у него, почему он пришел туда в тот день. Он никогда не спрашивал у меня, почему я был там в тот день. Мы просто были там. Одно из тех космических совпадений.
Он подошел ко мне и что-то сказал. В его голосе не было ни намека на ажиотаж. Он скорее делал заявление по фактам.
«Кевин, – сказал он мне, – ты только что сладил со Скотти Пиппеном. Скотти – лучший игрок в лиге. Пацан, ты мог бы играть в лиге прямо сейчас».
Когда эти
