Завещание - Алексей Петрович Зимин

– Здрасте. – Обратился я к мужчине протягивая руку для приветствия.

– Ааа, Ага, – буркнул в ответ Олесин папа и небрежно с неохотой поздоровался со мной за кончики пальцев. – Куда теперь? – Тут же он обратился к жене.

– Поехали в контору.

– А где она? – Зевая спросил мужчина.

– На Карла Маркса.

– Насть, – зыркнул он на неё. – Можно подумать мне это о чём-то говорит. Конкретней.

– Помнишь где я пальто забирала?

– Ну?

– Вот рядом там в соседней пятиэтажке.

– Понятно. Ладно поехали.

– Привет пап. – Вставила Олеся, как только мама закончила.

– Привет. – Коротко ответил он.

– Чего вы на машине крёстного приехали, а не на нашей?

– Захотелось. – Всё так же без энтузиазма отчеканил мужчина.

Олеся естественно лучше знала своего отца, а потому по её реакции стало очевидно, что с Юрием как его там, сейчас лучше беседы не заводить. Возможно потом мужик отсочает, но пока любезностью он не блистал. Мы дружно от него отстали и больше не стали наседать с дурацкими вопросами, а вместо этого позволили спокойно вести автомобиль.

Через тридцать минут мы миновали так называемую контору, через полтора часа продуктовые магазины и павильоны с одеждой, где я Олесе в подарок взял чёрную тунику, больно уж она ей приглянулась. У матери она деньги на покупку просить не хотела, у отца тем более, а обо мне речь даже не заходила. Но после примерки, а до неё дело всё-таки дошло, убедившись, что одежда сидит на ней как влитая и вызывает неподдельную радость, я молча прошёл на кассу и так же молча всё оплатил, вручив в итоге Олесе маленький презент. Уже двигаясь по парковке Анастасия Петровна сказала:

– Кирилл зачем? У неё дома их и так полно.

На что я не растерявшись ответил:

– Значит будет ещё больше.

Чуть погодя с того момента наш экипаж в лице трёх пассажиров и рулевого, миновал Балашовский мост с видом на пересыхающий Хопёр, затем поворот на Репное и уверенно под звуки радио двинулся по направлению к конечной цели.

В дороге всегда есть время подумать, и не важно сколь дружная компания собралась. Едешь ли в кругу друзей и подруг, близких родственников или случайных болтунов, которые и в иных обстоятельствах редко замолкают. Всегда наступает момент, когда каждый погружается в себя. Перед глазами мелькают голые посадки, гладь застывших, мёртвых полей разделённые тонкой межой, а на съездах колея уводит свежие следы шин, оставленные проехавшим недавно автомобилем. Глаза на автомате пролистывают неброские пейзажи осенних дорог, и чем дольше путь, тем меньше их замечаешь и тем больше они сливаются, превращаясь в пустое серое полотно на котором разум начинает дорисовывать собственные картинки. Каждый погружается в раздумья, в дебрях сознания находя своё, то что ему ближе. Для одних – это очерки прошлого, для других грёзы о будущем, иные застревают в бесконечном самоанализе. И не важно куда на самом деле ведёт дорога, в Романовку или обратно в Балашов, сначала она приведёт тебя внутрь самого себя.

С самого начала наше маленькое дорожное сообщество не тянуло на дюже болтливых в силу разных факторов. Я мало знаком с Олесеными родителями, даже делая скидку на то что они много обо мне слышали. В довесок глава семейства прибывал не в лучшем настроении, что само по себе не располагало к милому общению, а Ангел не больно то рвалась говорить со мной при родичах. Олесин папа крутил баранку, внимательно всматриваясь в дорогу, лишь изредка меняя радиостанцию (Юмор FM, Авторадио, Европа Плюс) или подкручивая громкость. Анастасия Петровна щёлкала по сенсору телефона и судя по оранжевому интерфейсу листала ленту в «Одноклассниках». Я окинул взглядом салон автомобиля и остановился на Олесе, прислонившейся лбом к стеклу. Она напряжённо перекручивала через себя нечто важное, сжимая пальцами тунику, ногтями разорвав упаковку. Ангел немного вздрогнула, когда моя рука мягко опустилась на её. Я легонько кивнул, жестом спрашивая «Ты чего?». Девушка потупила взгляд, смотря перед собой. Затем так же невербально ответила: «Да так», а потом нежно посмотрела на меня как бы добавляя: «Всё нормально». Тут уже мне вспомнился один момент. Раньше часто заводили песенники, зачастую это были просто толстые тетради с шершавой обложкой, в которую от руки записывались любимые композиции. У отца тоже такая имелась, только не с песнями, а со стихами собственного творения. Я не единожды пролистывал эту тетрадь, но только недавно заметил запись, в самом конце на последней странице. Три выражения, записанные в строчку, последовательно, через точку, без пояснений и даты. «КОГДА ЛЮБОВЬ ПОНЯТНА БЕЗ СЛОВ. КОГДА ЛЮБОВЬ БОЛЬШЕ ЧЕМ СЛОВА. КОГДА ЛЮБОВЬ ДЛИТСЯ ВЕЧНО». Теперь уже не возможно узнать к чему он это написал и в общем не важно, суть в другом. Я сразу понял, что сказала мне Олеся. Через задумчивое лицо, через скользящий взгляд с пигментом перламутра млечного пути в глубине её правого глаза, через трепет прикосновения наших рук. Едва ли кто поймёт, только сопричастные мы, ели ощутимые бесконечному миру, можем уловить внутри себя тонкие голоса друг друга и понять то, о чём вслух говорить не обязательно. «КОГДА ЛЮБОВЬ ПОНЯТНА БЕЗ СЛОВ».

– Ой, наконец то подъезжаем, а то ноги уже затекли, – убирая смартфон в сумку, на выдохе облегченно произнесла Анастасия Петровна. – Кирилл, ты бывал раньше в наших краях?

– Нет, не доводилось.

– Вон видишь здание? – Указала Анастасия Петровна.

– Вижу. – Кивнул я.

– Эта наша церквушка.

– Не церквушка, а Храм Рождества Христова. – Влез в разговор Олесин папа.

– Я тебя умоляю, какая разница?

– Я бы сказал тебе какая разница, да не буду при детях. – Саркастично буркнул он в ответ жене.

– Ой Юр, давай без этого, не умничай.

Конструктивный вышел диалог хочу заметить. Действительно, первое, что улавливает взгляд на подъезде к Романовке, как верно указала Анастасия Петровна, храм. Если правильнее, то ярусная колокольня с арочными прорезями, на высоком пике которой закреплён золотой купол с уходящим в небо крестом. Строение хорошо видно, ведь на определённом участке пути, оно стоит ровно по центру дороги и это ещё больше выделяется растущими по обе стороны посадками, что создают вид искусственного туннеля, будто ведущего прямо до самого здания. Но после дорога уходит слегка вправо, и картинка сама по себе распадается меняясь на другую. Мы промчались мимо заправки слева. Мимо стелы «РОМАНОВКА. СЛАВА ТРУДОВОМУ НАРОДУ» справа. Я даже успел разглядеть герб: цаплю стоящею в воде на одной ноге, окружённую золотистыми камышами. Затем заехали на мост. Под нами во всю текла и бурлила река. Какая? Я просифонил пока крутился туда-сюда.

– А что за речка тут течёт?

– Карай. – Быстро отреагировала Анастасия Петровна.

– Речка – это громко сказано, скорее речушка. – Вставил своё веское слово Олесен отец.

– Юр, ну в самом деле