Завещание - Алексей Петрович Зимин

Я так же в ответ поприветствовал Олесину бабушку, подошёл к соседнему стулу и отодвинул его, предлагая Ангелу присесть.

– Кирюха молодец, сразу видно мужик, не то что некоторые. – Услышал я хриплый голос, с ноткой язвительности.

– Илья! – Строго зыркнула Нина Семеновна в сторону сына.

Наконец все уселись на свои места, заняв процентов пятнадцать этого огромного стола.

– Ань, Свет давайте! – Громко скомандовал Илья Петрович и достал из кармана халата какой-то брелок.

В противоположной стороне гостиной открылась дверь и оттуда вышли две пухленькие женщины в тёмно-синей униформе с подносами в руках. Они молча проследовали к столу и принялись очень ловко расставлять содержимое подносов. Расставив всё, одна из женщин забрала подносы и покинула гостиную, а вторая начала зажигать свечи, находящиеся в красивых начищенных до блеска подсвечниках. Илья Петрович встал, направил в сторону люстры брелок и выключил свет, создав тем самым готическую атмосферу.

– Ань, напитки. – Коротко скорректировал действия горничной хозяин поместья.

Служанка так же молча и виртуозно налила прозрачную тянучую жидкость из хрустального графина. Обслужив всех присутствующих, она направилась к противоположной стороне стола и так же наполнила рюмку. Я не сразу обратил внимание, но на другой стороне стола, в центре, было накрыто ещё одно место, за которым никого не было.

– А мы что, кого то ждём? – Удивленно вымолвила Олеся, тем самым озвучивая, тот же вопрос, который возник у меня.

Все за столом молча переглянулись, на мгновенье повисла гнетущая тишина, которую разбавляло потрескивание свечей. Мне стало не по себе, по спине пробежал лёгкий холодок, выглядело всё слишком зловеще, как в добротных ужастиках, которые я так люблю. Я ещё раз взглянул на пустующее место, всматриваясь во мрак, и моё внимание захватила огромная картина, висящая, прямо над столом. Её обрамляла старинная, золотого цвета рама, да и сама картина выглядела, будто ей уже лет двести, но самое интересное, это её содержание. На ней был изображен какой-то библейский сюжет: один человек перерезал горло другому, и всё бы ничего, но взгляд персонажа изображённого на картине, казался таким реалистичным, пронзительным и одновременно знакомым, не могу припомнить, что бы я где то до этого момента видел эту картину. Надо отдать должное художнику, написавшему произведение, так выразительно отобразить взгляд, будто смотрит на тебя и намекает – ты следующий.

– Это для Клавдии Семёновны, – резко разрядил нависшую тишину Илья Петрович. – Предлагаю почтить память усопшей тётушки.

Все встали, взяли рюмки, я так же поддался стадному чувству и последовал примеру большинства. Осушив содержимое, взялись за столовые приборы. Как вы думаете, что едят богачи? В жизни не догадаетесь: Щи! На столе стояло много разных блюд, но ничего того, чему можно удивиться. Обычная традиционная русская кухня: мёд, кутья, овощные и мясоколбасные нарезки, пирожки и блинчики, всё что можно встретить на поминках в любом доме, а я то уже в таких вещах опыт имею. Время шло, блюда менялись, и спустя три графина, присутствующие потихоньку стали ослаблять вожжи и расслабляться. Тон разговоров стал потихоньку меняться с официального и культурного, на более неформальный. В основном вся беседа представляла некую викторину: вопрос-ответ, в которой участником был я, а все остальные, стало быть ведущими, которые засыпали меня вопросами: кто я? где я? чем занимаюсь? чем интересуюсь? – что в принципе не удивительно, ведь я человек новый, посторонний. В один прекрасный момент, когда я уже разговорился и чувствовал себя полностью расслабленным, Илья Петрович выдал:

– Слушай Кирюх, как тебе наша Олеська, нравится?

– Ммм что? – Замявшись переспросил я.

А он продолжал наседать:

– Смотри какая умница, красавица, да и с приданным всё хорошо, отличная партия, слепым нужно быть, чтобы не обратить внимание.

Я взглянул на Ангела, она сидела молча, красная как помидор, но всё же ожидала моего ответа. Да и ладно Олеся, у остальных присутствующих этот вопрос так же вызвал неподдельный интерес. Неужели они серьёзно рассматривают меня, как кандидата в мужья, человека, которого видят второй раз в жизни.

– Да! – Коротко, но твёрдо ответил я, да и смысл отрицать, раз уж сами интересуются.

Илья Петрович всё это время сверливший меня глазами, ослабил хватку. Его мимика сменилась с напряжённой на более добродушную, и наверное сам того не замечая, он растёкся в искренней, немного хмельной улыбке. Он встал с места и потянулся через весь стол ко мне, протягивая руку. Я не стал препятствовать этому жесту уважения и повторил за ним. Когда наши руки скрестились в крепком мужском замке он выдал:

– Так держать, уважаю!

Я окинул взглядом всех и на их лицах читалось одобрение. Анастасия Петровна даже выдохнула, будто выиграла джек-пот в лотерею. Одна Олеся пребывала в состоянии лёгкого шока и недоумевания. Я сел на место, а Илья Петрович продолжил развивать уже начавшуюся тему, и похоже остановить его не представлялось возможным:

– Предлагаю выпить за настоящих мужиков. – Уже изрядно поднабравшись, продолжал Олесин крёстный.

Мне конечно это немного льстило, ведь его тост очевидно направлен в мою сторону. Все подняли рюмки и потянулись друг к другу, звонко встретившись в определённой точке соприкосновения, как вдруг краем глаза я уловил тень, где находилось пустующее место. В этот момент раздался сильный удар по столу, вся посуда зазвенела, а наполненная рюмка для бабы Клавы, внезапно опрокинулась расплёскивая своё содержимое по отполированной глади стола. Подсвечник задрожал и накренился в сторону прозрачной жидкости. Служанка Аня резко среагировала и быстро вернула его на место, но капля раскаленного свечного воска всё же не поддалась контролю и вырвалась, окропив синим пламенем столешницу. Внезапно огонь стал сильно трещать и коптить чёрным, как смола дымом. Все попытки служанки усмирить стихию не имели успеха. Пламя, словно живое, продолжало гореть. Не знаю сколько по времени она его тушила, скорее всего это заняло от силы одну минуту, но мне показалось будто прошла целая вечность, настолько сильно это впечатляло. Остальные тоже стояли, как вкопанные и молча наблюдали за потугами прислуги. В свою очередь огонь потух сам по себе, так же как и вспыхнул, оставив на столе тёмные отметины.

– Что это было? – Нервно затараторил отец Олеси, нарушив тишину.

– Да не галди Юрок, я откуда знаю, кто-то, наверное, ногой задел под столом. – Выстроил предположение Илья Петрович.

Все присутствующие переглянулись между собой, однако судя по удивлению на лицах, никто этого не делал.

– Ну не знаю тогда, мистика какая-то, тётя Клава, наверное, передает привет. – Сделал умозаключение Илья Петрович.

Я взглянул на Ангела, на ней не было лица, читался только дикий ужас.

– Мне что-то нехорошо. – Еле слышно вымолвила Олеся и рухнула на стул. Её кожа побледнела, а глаза начали закатываться.

– Олеся, что с тобой, Олеся скажи, что ни будь, – резко занервничала Анастасия