Человек рождается дважды. Книга 2 - Виктор Вяткин

Начался митинг, последним выступил Берзин. «В борьбе гибнут самые лучшие, самые храбрые, потому что они впереди, но дела их бессмертны», — сказал он, и как-то незаметно поднял наше настроение. Да разве дело в словах. До сих пор я считал Его просто хорошим, опытным руководителем. А тут он на глазах/ вырастал как человек огромной силы духа. Я даже не знаю, как тебе это передать. Он говорил спокойно, уверенно, но именно в этой уверенности звучали стойкость, убежденность, мощь…

Так мы простились с Татьяной. Остался маленький холмик и гора венков. На этом месте будет воздвигнут обелиск. А утром на могилке лежала плита и на ней стоял кувшин с чудесным букетом васильков. Цветы казались живыми, и, только прикоснувшись к ним, можно было убедиться, что они искусственные. Откуда они? Кто их принёс? Никто этого не знал.

Теперь я большую часть времени провожу на лесовывозках. Строительство линии передачи на моей совести. Уже весна, а морозы как бы обозлились на всех нас. Ночами сорок — пятьдесят градусов, так что воздух звенит.

Прииск наш комсомольский здорово вырос, у нас много новых молодёжных бригад..»

Протяжно залился гудок. Тут же захлопала калитка у проходной. В диспетчерской зашумели голоса водителей, Юра убрал письмо. Начался новый трудовой день…

ГЛАВА 11

От Колымского моста колонна двинулась по льду. Дорогу выровняли наледи, машины катились неслышно, как по асфальту. Клонило ко сну. Юра открыл дверку и оглянулся. Задних машин не было видно, их закрывала морозная мгла. Но туман заполнял только пойму реки. Мысли унесли Его в то морозное утро, туда, к Среднекану, откуда они вместе с Татьяной уходили в Южное управление, на Оротукан.

Он откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. В памяти до мелочей встал этот день.

Они идут рядом, нога в ногу. Женя с ребятами плетётся, в хвосте. Он шагает в полный размах. Выдержит ли Татьяна?.. Он тихонько косит глаза. А она идёт легко, Её нежное лицо чему-то улыбается.

— Э-э-ээ! — доносится насмешливый голос Жени. — Позвольте узнать, вы это куда?!

Татьяна остановилась и засмеялась.

— Спешим навстречу солнцу! — крикнула она, сложив рупором руки, и, поправив шапку, тронула Его за плечо.

— Да ты посмотри, Юрка, какое утро! Всё кажется сказочным и невесомым: и сопки, и берега, и тайга, да и мы с тобой. Ты обратил внимание, как мы легко вышагивали сейчас? Словно на крыльях, и всё хотелось быстрей, быстрей, быстрей…

Она показала на восток.

— А краски! Смотри… Вот эти вершины гор раскалились от далёкого зарева, а выше небо. Как спелые поля ржи, а дальше васильки. — Она вздохнула — Меня расстраивает это мёртвое сияние снегов и величавость всех красок. А ведь когда-нибудь человек вдохнёт в этот безжизненный холод своё живое и доброе тепло.

Таня замолчала и пошла медленнее, — наблюдая за небом. Медный диск солнца выглянул краешком из-за сопок и тяжело покатился за зыбчатой стеной горизонта, с трудом набирая высоту. В Его красном свете туман напоминал золотую пыль. Скоро солнце снова поползло вниз, и зарево потухло.

— Ну, вот и всё. Не успел родиться день, как сразу и умер, — тихо проговорила Татьяна и снова заспешила.

— Э-э-ээ! Танюша! Куда ты опять заторопилась?! — снова закричала Женя.

— Жить! Жить, девочки, тороплюсь! — откликнулась она глухо и до Крохалиного зимовья молчала.

Что это было— предчувствие? Нет, нет, она больше никогда не унывала. О дальнейшем Юра не хотел думать. Всё до сих пор казалось невероятным…

Сопки приблизились к берегам, и, когда река повернула направо, впереди машины раздался треск, похожий на далёкий раскат грома. Под колёсами затрещал лёд. Гулкие змейки шипящих звуков разбежались по зеркальному льду реки и, промчавшись мимо, затухли у берегов.

— На перекате разорвало лёд. Теперь жди наледи. — И водитель сильнее нажал на газ…

Извилистое русло Колымы то разливается в излучинах поворотов, то сужается на перекатах. Журчит подо льдом вода, и глухо звенит лёд. Потрескивает мороз, разрывая ледЯной покров реки. Громко и беспокойно бормочут истощённые перекаты, торопливо убегая в глубокие омуты под защиту надёжной кровли. Там не управиться холоду с непокорной Колымой.

Мечется река, бьётся под пустотами льда. Бросается вверх, бурлит и с грохотом разрывает ледяную броню. Стеной взлетают серебристые струи фонтанов. Всю зиму продолжаются схватки воды и мороза. И лучше всего быть подальше от места их битвы…

Колосов торопился проскочить обратно, пока наледь не сковала/ коварная корочка льда. Управились только к ночи, и Юра поехал последней машиной в хвосте колонны…

Мороз начинал спадать, туман редел, и свет фар расстилал жёлтую дорожку, уходящую далеко вперёд. Можно было двигаться быстрей. А скоро выползла над берегом горбушка луны.

«Если первые машины успели пробить колею, значит проедем. Двадцать машин это уже значительный запас топлива», — думал Юра, поглядывая в окно.

Они неожиданно влетели в густую стену тумана. Хорошо, водитель успел притормозить и они не врезались в торцы брёвен, нависших над красным фонариком стоп-сигнала.

Юра выскочил и бросился к головной машине. Передний грузовик, разломав лёд метров на пятьдесят, беспомощно буксовал. Водители толпились на краю наледи, разложив средь дороги костёр.

— Ну что? — подбежал к ним Юра.

Механик колонны развёл руками.

— Ничего не получается. Замучались и намокли, а всё без толку. Вода как раз до половины колеса. Внизу тоже лёд гладкий, сцепления нет. Корочка слабенькая. Пробовали пойти и помочь — не держит. Захватить бы резиновые сапоги, да впереди машины. Проехали бы за милую душу.

— Далеко разлилась?

— А кто Его знает? Туман.

Юра задумался. Лес нужно доставить любыми средствами. А Как? Стоять и ждать нельзя. Вода может выступать несколько дней и без конца наслаиваться.

— А Если обморозить валенки? — спросил он механика.

— Оно бы можно попробовать, да кого пошлёшь? А вдруг не проехать, тогда что?

— Я попробую. Ну не выйдет, надену на ноги рукавицы и доеду до лесосклада на одной из машин.

Юра, не задумываясь побежал к воде. Сначала быстро сунул одну ногу, потом вторую, и как только валенок покрывался корочкой льда, он снова опускал Его в воду. Наконец голенища и низ покрыл толстый ледяной панцирь.

— А что? Здорово получилось. Только, пожалуй, далеко не уйдёшь, а так ледолом подходящий, — смеялся он, с трудом передвигая ноги.

Механик, оправдываясь, показал на протёртые до дыр пятки своих валенок.

— Я тоже хотел, да тут не убежишь. Порывался Ещё Прохоров, я не разрешил. Машина у него ненадёжная, а вдруг остановился на дороге. Вас-то мы уж как-нибудь сбережём.

Всё получилось хорошо. Идти было трудно, но лёд ломался свободно.

— Бензина мало, да и может прихватить тормоза. Так что кто проскочит, не останавливаться и уезжать, — распорядился Юра и крикнул головному водителю — Давай — И тяжело зашлёпал по воде.

Наледь растекалась километра на полтора. Пока пробился первый лесовоз, плавающие льдинки снова сковало морозом. Но вот прошла последняя машина.

— Всё! — крикнул радостно Юра и забрался в кабину. Там уже рядом с водителем дремал механик. Юра сунул ноги под раскалившийся подогрев и скоро почувствовал, как холодная влага стала просачиваться сквозь портянки.

Теперь не страшно, можно и разуться, решил он и закрыл глаза. Хорошо, машина Едет без Единого толчка. Механик тихонько похрапывает. Задремал и Колосов.

Разбудили Его звонкие хлопки глушителя. Машина вздрагивала, чихала и наконец остановилась совсем, выстрелив гулко несколько раз.

— Что случалось? — открыл глаза Юра.

— Наверное, сбилось зажигание, — буркнул водитель и, выскочив из машины, поднял капот.

Механик молча вылез, открутил пробку бензобака и померил заводной ручкой. Горючего не было.

— Болван! — бросил он зло водителю и посмотрел на валенки Колосова.

Юра вздрогнул. Лёд растаял и напитал войлок. Он пошевелил пальцами и почувствовал, что обе портянки мокрые. Берега далеко, снег глубокий, да Едва ли ночью что разыщешь. Сырые брёвна не скоро разожжёшь. На помощь других машин рассчитывать не приходилось. Положение становилось отчаянным.

Водитель, пряча виновато глаза, отвяЯзал ведро.

— Вам надо бежать до метеостанции. Тут километров пять. Я на делянку дорожников. Там у зимовья какие-то бочки. Может, чего найду и нагоню тогда вас — проговорил он неуверенно и, закрыв тулупом капот, бросился бежать по дороге, побрякивая ведром.

— Да-да, только идти. Медлить нельзя ни минуты, — поддержал механик, и они пошли.

На валенках снова образовалась корка льда. Теперь она сковала войлок. Юра двигался как в колодках. Вскоре начало покалывать пальцы.

Дела неважные, так не дойти. Ты можешь отдать мне свой шарф? — спросил он механика веселым голосом, хотя в душе зарождался страх.