Не будите Гаурдака - Светлана Багдерина

— Не надо!

— Слушай, там, в кубке, еще ведь оставалось что-то? — не обратил внимания на реплику друга и потянулся через колени его к сосуду с волшебной влагой Абу. — Дай пивнуть?

Главный специалист опергруппы не только по волшебным наукам, но и по употреблению алкоголя торопливо толкнул посудину локтем, опрокидывая ароматное содержимое на ковер, и огорченно развел руками:

— Эх, досада… не осталось.

— Погоди, я еще могу сделать!..

— Нет, не надо. Потом, — спешно ухватил его за запястье волшебник и так же проворно поднялся на ноги. — Соберись, будь готов, я купол убираю.

— Всегда готов! — глупо ухмыльнулся Абуджалиль и потер руки. — Ух, мы ему сейчас пока-а-ажем…

— Абу, только без крови. Только не ногами. Только не по голове. Только спокойно, — положил ему руку на плечо маг, и опальный придворный чародей, разочарованно надувшись, нехотя кивнул.

— Ла-адно.

— Всё, пошли, не мешкаем, — немного успокоился и сам Агафон. — А то пока этого пижона в его музее барахольном отыщешь… Приготовились… Внимание… Снимаю!

Отыскивать пижона в барахольном музее им не пришлось — и по очень уважительной причине: и сам пижон, и барахольный музей, пока они под защитным куполом приводили нервы в порядок, пропали без следа. А вместо этого отбросившие безопасность и комфорт волшебники очутились уже не в огромном — но на этот раз просто в большом зале из уже знакомого серого камня. Редкие стальные колонны, отшлифованные до блеска, словно валы гигантских иномирных механизмов, подпирали низкий железный потолок. Вокруг них в кольцах на стенах, сложенных из крупных, неровно отесанных плит, горели синим пламенем, жирно чадя, толстые факелы. Под ногами у них расстилалось нечто, при ближайшем недоуменном рассмотрении оказавшееся истлевшей и изъеденной молью ковровой дорожкой. Возможно, в прошлой жизни она была красной.

Агафон нервозно обернулся, чтобы поглядеть, какие изменения постигли самую важную часть — их путь к отступлению — и замер.

Там, где до постановки купола находилось метров сто свободного пространства и спасительная дверь, сейчас располагалась сплошная стена, ничем не отличающаяся от своих товарок справа и слева.

Абу, медленно покачиваясь, вытянул руку, потрогал холодную шершавую поверхность, потом постучал по ней костяшками пальцев, поскреб ногтями, попинал носком сапога…

— Настоящая, — икнув коньячными парами, с отвращением огласил результат экспертизы сулейманин. — Замуровали, демоны… Проломить ее, что ли? Давай, покажем им… ему… кто в доме хозяин!

Агафон скрипнул зубами.

Больше всего его премудрию хотелось бросить всю свою магическую силу и умение на таран и уничтожение каменной самозванки, а после этого рвануть отсюда так, что ни одному ифриту не догнать будет во век…

Но был Ахмет. И был кооб. И был Гаурдак, ифриты его забодай…

И поэтому нужно было не бежать туда, где друзья, солнце, здравый смысл и безопасность, а набраться смелости пополам с наглостью, если уж просто набраться, как бедняга Абу, было сейчас никак нельзя, и упрямо переть вперед.

К хранителю сокровищ.

А еще железной занозой в мозгу сидел пункт один его дурацкого, да к тому же пошедшего наперекосяк плана.

Не злить хранителя.

Раньше времени.

И поэтому Агафон набрал полную грудь воздуха, выпустил его сквозь стиснутые губы, и ровным-ровным, как караканская степь, голосом проговорил:

— Абу. Нам пока… не надо этого делать. Нам нужно… в другую сторону.

— Не люблю… стены… — упрямо выпятил нижнюю губу сулейманин. — Там где их не должно быть.

— А я тебе говорю — пойдем… — из уголка рта сердито процедил его премудрие, ухватил друга за рукав, и решительно потащил по плешивой дорожке.

Туда, где у противоположной стены метрах в ста от них, окруженные редкими факелами в железных подставках, терпеливо стояли и смотрели в их сторону люди.

Как оказалось при ближайшем рассмотрении, в оценке ожидающей их диспозиции он сделал две ошибки.

Во-первых, не все люди смотрели в их сторону стоя.

А, во-вторых, не все смотревшие стоя и не стоя были людьми.

Подойдя к ожидавшей их делегации метров на двадцать, Агафон замедлил шаг.

С десяти метров он уже разглядел всё в подробностях, и ноги его остановились как-то сами по себе.

Ибо в самом конце ковровой дорожки стоял трон.

А на троне сидел скелет.

И сидел он там отнюдь не как деталь интерьера или украшение королевского кресла в готичном стиле.

Рядом с троном, почтительно склонив головы и сложив руки на животах, стояло десятка полтора людей в сулейманских одеждах и столько же ифритов почти без нее (Один из них при виде волшебной парочки насупился и украдкой показал им кулак).

Наряды придворных блистали роскошью.

Одеяние хозяина трона — истлевшие остатки пурпурного халата — держалось на его плечах только волей магии и самоотверженных усилий отдельно взятых нитей. Голову его венчала белая, будто только что выпавший снег, чалма с диковинным алым пером.

При приближении гостей превратившаяся в золотую корону.

— С-смотри, Ага…Агафон…ага… С-скелет в короне… сидит на троне… Кто-то долго не ухаживал за местным королем… — пьяненько ухмыльнулся Абуджалиль, и получил от Афона-аги яростный тычок в бок локтем.

— А чего ты дерешься? — не замедлила обидеться жертва собственного искусства.

— Тихо ты, кабуча сулейманская… — тихо прорычал его премудрие. — Рот закрой…

— А чего это…

— Тебе поручается следить за ифритами и придворными, понял? — состроив серьезную мину, сурово пробормотал ему в ухо маг. — Очень важное задание! Жизнь наша зависит от твоего внимания! Глаз с них не спускай! Усек?

Показалось ему, или Абу даже слегка протрезвел от его зловещего напутствия?

— У…сёк, — с усилием сглотнул он, скрестил руки на груди и принялся исподлобья сверлить подозрительным взглядом всех приближенных к императору особ вместе и по очереди.

Особо нервные особы нервно запереминались.

Агафон, воспользовавшись замешательством, сделал еще шаг вперед и с почти почтительным поклоном обратился непосредственно к начальнику компании.

— Это снова мы, ваше величество. Извините, если немного погорячились. Были неправы. Исправимся. Проработаем. Учтем.

Скелет снисходительно хмыкнул, попирая все законы анатомии и физиологии среднестатистического человека.

— «Я погорячился» — сказал муравей слону…

— М-муравей — это очень полезное животное… — донесся убежденный голос Абуджалиля из тыла. — Оно… вредителей ест… работает всё лето… а когда приходит зима… собирает полный муравейник с-стрекоз…