Розы для возлюбленной - Мэри Кларк

— Я имею в виду то, что он ездит на одном и том же автомобиле вот уже двенадцать лет как минимум. Это я точно знаю, потому что он рассказывал об этом одному из своих клиентов, который оказался служащим фирмы «Мерседес».

— Спасибо, миссис Карпентер.

Когда Керри положила трубку, в кабинет опять вошел Джо Палумбо.

— Послушай, Керри, к тебе приходила мать Скипа Реардона?

— Да.

— Так вот. Наш Лидер увидел и узнал ее. Он как раз бежал со встречи у губернатора. И теперь он хочет знать, какого черта она сюда заявилась и почему обратилась именно к тебе.

55

Придя домой вечером в четверг, Джоф Дорсо остановился у окна и принялся рассматривать небо над Нью-Йорком. В течение всего этого дня к нему беспрестанно возвращались им же самим брошенные Керри полные сарказма слова: «Ваша Честь…». Все дальнейшие мысли о возможных последствиях этих слов он, правда, решительно гнал от себя. Днем ему это удавалось, но сейчас, вечером, когда он остался наедине с собой, делать это он оказался уже не в силах.

«Какого черта я взбесился?» — негодовал Джоф. Керри ведь сама по велению своей совести позвонила мне и попросила принести протоколы суда. Сама вызвалась поговорить с доктором Смитом и Долли Боулз. Приехала в Трентон встретиться со Скипом. И почему же она не имеет права не хотеть потерять свое судейское назначение, особенно если при этом она действительно не верит в невиновность Скипа?

«У меня не было никакого права так с ней разговаривать. Я должен извиниться перед ней и не обижусь на нее, даже если она не станет меня слушать и бросит трубку. Следует признать, — сказал себе Джоф, — я просто был уверен, что, чем больше она будет узнавать о „деле об убийстве возлюбленной“, тем больше она будет убеждаться в невиновности Скипа». Но откуда он взял эту свою уверенность? Керри ведь имеет все основания согласиться с мнением присяжных и апелляционного суда. И глупо думать, что такой своей позицией она лишь пытается защитить свои личные интересы.

Джоф засунул руки глубоко в карманы брюк. Было уже второе ноября. Через две недели наступит День Благодарения. Еще один День Благодарения, проводимый Скипом в тюрьме. Примерно в то же время миссис Реардон предстоит еще одна операция на сердце. Десятилетнее ожидание чуда сказывается на здоровье пожилой женщины.

И все же кое-что полезное из всего этого получилось, напомнил себе Джоф. Керри может и не верить в невиновность Скипа, но своим вмешательством она как-никак открыла два новых направления расследования, по которым он, Джоф, может теперь работать и двигаться вперед. Одним из таких направлений явился рассказ Долли Боулз о «папочкиной машине» — черном четырехдверном «мерседесе». Другим — странная тяга доктора Смита воспроизводить лицо Сьюзен у других женщин. Во всяком случае, с этих двух сторон Джоф еще не подходил к изучению обстоятельств ставшего для него почти родным дела.

Звонок телефона прервал его размышления. Он хотел было не поднимать трубку, но сделал-таки это. Возможно, опять последовав шутливой заповеди матери, часто говорившей: «Как можно не поднять трубку звонящего телефона! А вдруг это звонят, чтобы сказать тебе, что ты получаешь горшок золота?»

Звонила Дейдра Реардон, пожелавшая поведать о своем визите к Скипу, а потом и о посещении кабинета Керри Макграт.

— Дейдра, неужели вы все так и сказали Керри? — спросил Джоф. Он даже не пытался скрыть, что очень расстроен тем, что сделала пожилая женщина.

— Да, все так и сказала! И не жалею об этом, — ответила миссис Реардон. — Джоф, в этой жизни Скипа удерживает только надежда. А эта женщина одним махом лишила его надежды.

— Дейдра, благодаря Керри у меня появились новые данные по нашему делу, новые направления работы. И из них может получиться кое-что полезное, кое-что интересное и важное.

— Она виделась с моим сыном, смотрела ему в лицо, задавала вопросы и, несмотря на это, пришла к выводу, что он — убийца, — продолжала возражать миссис Реардон. — Извини, Джоф. Я, вероятно, старею, я устала, становлюсь злой на всех. Но я все равно не жалею ни об едином слове, сказанном Керри Макграт.

Миссис Реардон бросила трубку, не попрощавшись.

Джоф глубоко вздохнул и набрал номер Керри.

Когда Керри пришла домой в тот вечер и проводила домой сиделку, Робин, критически осмотрев мать, констатировала: «Ты выглядишь совсем вымотанной, ма».

— Я действительно очень устала, дочка.

— Сложный был день?

— Да, можно сказать, что так.

— Мистер Грин на тебя за что-то сердится, да?

— Во всяком случае, он наверняка скоро на меня рассердится. Но давай не будем об этом. Я вообще-то хотела бы на какое-то время забыть о работе. А у тебя как прошел день?

— Прекрасно. Мне кажется, что я нравлюсь Эндрю.

— Правда? — Керри знала, что Эндрю считается самым симпатичным мальчиком пятых классов. — А откуда ты это знаешь?

— Он сказал Томми, что даже с израненным лицом я лучше выгляжу, чем большинство девочек в классе.

Керри улыбнулась.

— Да уж, это, кажется, действительно комплимент.

— Я тоже так думаю. Что у нас сегодня на обед?

— Я заехала в супермаркет. Как насчет гамбургера?

— Здорово!

— Ну, не здорово, конечно, но я постараюсь сдобрить это яство чем-нибудь еще. Да и вообще боюсь, что ты никогда не сможешь похвастать кулинарными способностями своей матери, Роб.

Зазвонил телефон, и Робин подняла трубку. Звонили ей. Передав трубку Керри, девочка попросила:

— Подержи ее секундочку, ладно? Я возьму телефон, что наверху. Это Кесси.

Услышав сверху веселый крик Робин: «Взяла!», Керри положила трубку своего телефон, потом собрала пришедшую за день почту, положила перед собой на стол и принялась разбирать. Внимание ее привлек обычного вида белый конверт с ее адресом и именем, выписанными печатными буквами. Она открыла его, извлекла лежащий внутри снимок, взглянула на него и… похолодела.

Снимок оказался цветным «полароидом», изображавшим Робин, шагавшую по дорожке по направлению от их собственного дома. В руках девочка держала книги. На ней были те самые темно-синие брюки, что она одела в тот вторник, когда ее напугала машина, которая, как решила девочка, чуть было не сбила ее.

Керри сжала губы. Вся она подалась вперед, как если бы кто-то вдруг ударил ее кулаком в живот. Ей стало трудно дышать. Кто это сделал? Кто сфотографировал Робин? Кто чуть не наехал на нее, кто прислал эту фотографию? Мысли эти, нечеткие, неясные, метались в голове Керри.

Громко стуча каблуками, Робин спускалась по лестнице. Керри быстро сунула фотографию в карман.

— Ма, Кесси напомнила мне, что я должна сейчас смотреть телеканал «Дискавери». Там передача по теме, которую мы изучаем по природоведению. Это ведь не будет считаться как просмотр телепрограмм ради удовольствия, правда?

— Конечно, нет. Можешь включать.

Опять зазвонил телефон. Керри тяжело опустилась в кресло. На этот раз звонил Джоф Дорсо. Керри прервала его извинения.

— Джоф, я только что разбирала почту. — Керри рассказала ему о фотографии. — Робин была права, — полушепотом продолжила Керри. — Кто-то действительно следил за ней из машины. Бог мой, а что если бы он просто затащил ее в машину? Она бы вообще исчезла, как исчезали те дети, помнишь, на севере Нью-Йорка года два назад. Боже мой!

Джоф услышал страх и отчаяние в голосе Керри.

— Керри, ничего больше не говори. Не показывай фото Робин и еще, постарайся, чтобы она не заметила, что ты расстроена. Я сейчас приеду. Буду у вас через полчаса.

56

Доктор Смит почувствовал что-то неладное в отношении к нему со стороны Кейт Карпентер. Причем чувство это не покидало его весь день. Несколько раз ловил он на себе ее озадаченный взгляд. «Что бы это могло значить?» — не понимал он.

Сидя вечером в своей домашней библиотеке в любимом своем кресле и потягивая традиционный после рабочего дня коктейль, доктор размышлял над возможными причинами странного поведения медсестры. Он был уверен, что она, конечно, заметила легкую дрожь в его руке во время операции на носе одного из пациентов, что он провел на днях. Но и это не объясняло взглядов, которые сестра бросала в его сторону. Что бы ни было у нее на уме, это что-то являлось серьезным. В этом доктор был уверен.

Вчера вечером он совершил большую ошибку, поехав следом за Барбарой Томпкинс. Машина его застряла в автомобильном потоке как раз напротив входа в ее дом. Он, конечно, попытался насколько мог спрятать лицо, но, несмотря на все усилия, Барбара могла его все же заметить.

С другой стороны, в центре Манхэттена люди часто мельком замечают многих своих знакомых. Так что даже, если она его и заметила, это вряд ли могло показаться ей чем-то из ряда вон выходящим.