Ребенок, который был вещью. Изувеченное детство - Дэйв Пельцер

— Да, в прошлом году. А ты?

Я не торопился с ответом, наблюдая, как гигантский авиалайнер отрывается от земли и устремляется на запад.

— Когда я был маленьким… — Я запнулся, неуверенный, хочу ли продолжать. Я давно держал в себе эти слова, и делиться ими было не так просто. Но все же я откашлялся и заговорил: — Мои родители — настоящие мама и папа — всегда возили нас с братьями в этот парк, когда мы были детьми… — Я улыбнулся воспоминаниям. — Проводили тут целый день: устраивали пикник у подножия холма, качались на качелях…

Я закрыл глаза, представляя себя, Рона и Стэна в детстве. Мы были так счастливы… Интересно, что они сейчас делают?

— Дэвид! Эй, Дэвид! Земля вызывает, прием! — прокричал Ларри, соединив руки наподобие громкоговорителя.

— Извини, — на автомате ответил я. — Думаю… думаю, мне надо прогуляться.

Спросив разрешения у Лилиан, я спустился с холма по мощеной дорожке. Через несколько минут я оказался на той самой поляне, где мы с родителями устраивали пикники. Тогда я еще был членом идеальной семьи. Теперь я стал ребенком, не слишком понимающим, кто он и зачем живет. Я подошел к качелям и присел на один конец. Ковырнул носком песок, чувствуя, как он набивается в ботинки. И снова начал погружаться в воспоминания, как вдруг…

— Эй, мистер! Ты будешь качаться или нет? — спросил непонятно откуда взявшийся маленький ребенок.

Я слез с качелей и отошел в сторону. Внутри снова стало пусто и тоскливо. Передо мной, в тени деревьев, сидела молодая пара. Они заняли тот же столик, который много лет назад занимали мама с папой. Женщина встала и начала звать детей, положив руки на пояс, — так делала и моя мама, когда ей нужно было докричаться до нас с братьями. На секунду я встретился взглядом с этой дамой. Она улыбнулась мне и приветливо кивнула. Потом я услышал, как к столу бегут дети, и закрыл глаза, снова задумавшись о том, что же случилось с нашей семьей. В голове крутилось всего два вопроса: почему мама так со мной обращалась и любила ли она меня когда-нибудь?

Вечером того дня я ужасно хотел поговорить с миссис Катанзе, но не смог набраться смелости. На следующее утро я спал допоздна и пришел на кухню, когда все уже позавтракали.

— Ее тут нет, крысеныш, — прошипел Ларри-младший. — Придется самому готовить.

Я стоял посреди кухни и пытался сообразить, что же делать. Готовить я не умел, а где лежат кукурузные хлопья — и есть ли они? — не знал.

— Итак, — начал тем временем Ларри-младший, — до меня дошли слухи, что твоя мама частенько колотила тебя. Ну и каково это? В смысле, что ты чувствуешь, когда твое лицо используют вместо половой тряпки?

Гаденыш опять принялся за свое. Каждый раз, стоило Ларри-младшему оказаться со мной в одной комнате, он начинал меня унижать. Я закусил губу, пытаясь придумать достойный ответ. Но ничего приличного в голову не приходило, а внутри все так и кипело от злости.

— И чего ты молчишь? Мне же интересно! Серьезно, расскажи, каково это, когда из тебя вышибают дерьмо? И почему ты не давал ей сдачи? Может быть, ты сопля трусливая?

Я развернулся и побежал в свою комнату. Хоть я и захлопнул за собой дверь, до меня все равно доносился издевательский смех Ларри-младшего. Я забрался в кровать и разревелся, сам не знаю почему. После этого я целый день не выходил из комнаты.

— Миссис Катанзе, а я правда сопля трусливая? — спросил я Лилиан на следующий день, когда она повезла меня в торговый центр.

— Сопля трусливая? Дэвид, ты где таких слов набрался?

Я не хотел ябедничать на Ларри-младшего, но он был плохим человеком и все равно мне не нравился. И я до сих пор мучился из-за того, как он и другие старшие ребята обращались со мной. Поэтому, тяжело вздохнув, я все-таки сказал Лилиан правду.

— Не обращай на него внимания, — подумав, ответила она. — Ему сейчас нелегко приходится. Дэвид, у нас дома полный комплект… — Я озадаченно посмотрел на нее. — В смысле, очень много ребят с самыми разными потребностями. И у Ларри сейчас тот возраст, когда ему хочется бунтовать против всех и вся. Просто старайся обходить его стороной. Он тебя проверяет. Ему нужно время, чтобы привыкнуть к новому человеку. Хорошо?

— Да, мэм. Я понимаю, но он назвал меня «соплей трусливой» из-за того, что я не могу дать сдачи? А разве это правильно — давать сдачи собственной маме?

Миссис Катанзе переключила передачу и аккуратно припарковалась на площадке перед парком «Танфоран». Потом она повернулась ко мне и сняла очки.

— Нет, Дэвид, — твердо сказала она. — Ты не сопля трусливая — это точно. Я не знаю всего, что с тобой случилось, но в том, что ты не трус, я уверена. А теперь вылезай. Я получила из округа счет на сумму 127$, чтобы купить тебе новую одежду. И… — Лилиан задорно улыбнулась, — я планирую их сейчас потратить! Итак, урок номер один: пойдем за покупками!

Когда Лилиан взяла меня за руку, я радостно воскликнул:

— Сто двадцать семь долларов! Это же такая куча денег!

— Не для растущего мальчика. А ты ведь планируешь и дальше расти? Округ в этом году больше денег на тебя не выделит. Ничего, когда свои дети будут, сам все поймешь, — заключила Лилиан, и мы вошли в огромный торговый центр.

Спустя три часа мы вернулись домой с тремя большими сумками. Улыбаясь от уха до уха, я закрылся в комнате и аккуратно достал новую одежду. Затем я разложил по цветам футболки, носки и трусы, после чего убрал все в ящики. Присел на кровать, подумал, открыл ящики и переложил все по-новому. И так четыре раза. Наконец, я медленно выдвинул ящик и осторожно достал темно-синюю футболку.

Дрожащими руками я поднес ее к лицу и вдохнул запах новой ткани. «Да! — ликующе подумал я. — Это моя одежда! Ее до меня никто не носил! Это не тряпки, которые заставляла меня носить мама, и не вещи, которые она хранила по несколько лет, прежде чем выдать мне из жалости, и даже не футболки, в которых я ходил у тети Мэри, а до меня — еще куча других детей».

— Да! — воскликнул я уже во весь голос. И беззаботно покидал все вещи обратно на кровать.

Мне потребовалась куча времени, чтобы аккуратно сложить их обратно, но меня это не слишком беспокоило — в кои-то веки я от души веселился.

Через несколько дней, перед ленчем, Лилиан долго разговаривала с кем-то по телефону, а я в это время смотрел телевизор в гостиной. Повесив трубку, она позвала меня на кухню.

— Как ты себя сегодня чувствуешь? — спросила она.

Я пожал плечами.

— Хорошо, наверное, — ответил я. А потом испуганно уточнил, глядя на Лилиан расширившимися от страха глазами: — Я что-то сделал не так? У меня неприятности?

— Нет, нет, — спокойно ответила она. — И давай уже прекращай говорить это каждый раз, когда тебя о чем-то спрашивают. Зачем ты так делаешь?

Я опустил голову. Я понимал, что ей это не нравится, но не мог объяснить, почему чувствую себя в опасности каждый раз, когда кто-то обращается ко мне с вопросом.

— Не знаю, — тихо ответил я.

Лилиан вздохнула:

— Ладно, давай поедим. Я выгоню из кухни Ларри-младшего, так что мы сможем посидеть вдвоем. Согласен?

Я просиял и радостно закивал головой. Я любил, когда мы с миссис Катанзе делали что-то вдвоем. В такие моменты я чувствовал себя особенным.

Пока Лилиан делала бутерброды, я занялся пачкой чипсов. Когда я только приехал, она сначала предупредила меня, а потом, увидев, что я не придал особого значения ее словам, приказала притормозить с едой и научиться хорошо вести себя за столом. Я послушался, перестал тянуть в рот все, что попадалось на глаза, и запихивать пищу с такой скоростью, будто ее могут в любой момент отобрать. И теперь я улыбался Лилиан, доказывая, что на самом деле могу есть с закрытым ртом.

Миссис Катанзе не спеша жевала бутерброд. Я уже собрался спросить, почему она так медленно ест, когда кто-то громко постучался в дверь. «Я открою!» — выпалил я и, на ходу хрустя чипсами, помчался вниз по лестнице. Резко рванул на себя дверь — и чуть не подавился. В голове что-то взорвалось. Я не мог отвести взгляд от того, кто стоял на пороге. Я не мог отвести взгляд от нее.

— Так и будешь стоять? Не пригласишь нас войти? — вежливо поинтересовалась мама.

Я услышал, как по лестнице спускается Лилиан.

— Здравствуйте… Я Лилиан Катанзе. Мы с вами сегодня говорили по телефону. Мы с Дэвидом как раз заканчивали ленч.

— Мы же договорились на час, все правильно? — требовательным тоном спросила мама.

— Ммм… да, да, конечно. Входите, — пригласила ее Лилиан.

Мама вошла в дом, а за ней — мои братья. Стэн был последним; широко улыбаясь, он втащил в прихожую велосипед, который бабушка подарила мне на прошлое Рождество. Помню, в тот день мама даже разрешила мне два раза прокатиться. Я раньше никогда не ездил на велосипеде, поэтому несколько раз упал, прежде чем разобрался, как на нем держаться. К концу дня я наехал на гвоздь, и у велосипеда спустило колесо. Но теперь у него были спущены обе шины, и не хватало нескольких деталей.