М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников - Максим Гиллельсон

мне:

— Я знал, что вы будете здесь, караулил вас у две­

рей, чтоб первому ангажировать вас.

Я обещала ему две кадрили и мазурку, обрадова­

лась ему, как умному человеку, а еще более как другу

Л<опу>хина. Л<опу>хин был моей первенствующей

мыслью. Я не видала Лермонтова с <18>30-го года; он

почти не переменился в эти четыре года, возмужал не­

много, но не вырос и не похорошел и почти все такой

же был неловкий и неуклюжий, но глаза его смотрели

с большею уверенностию, нельзя было не смутиться,

когда он устремлял их с какой-то неподвижностью.

101

— Меня только на днях произвели в офицеры 3 3 , —

сказал о н , — я поспешил похвастаться перед вами моим

гусарским мундиром и моими эполетами; они дают мне

право танцевать с вами мазурку; видите ли, как я зло­

памятен, я не забыл косого конногвардейца, оттого

в юнкерском мундире я избегал случая встречать вас;

помню, как жестоко вы обращались со мной, когда

я носил студенческую курточку.

— А ваша злопамятность и теперь доказывает, что

вы сущий ребенок; но вы ошиблись, теперь и без ваших

эполет я бы пошла танцевать с вами.

— По зрелости моего ума?

— Нет, это в сторону, во-первых, я в Петербурге

не могу выбирать кавалеров, а во-вторых, я перемени­

лась во многом.

— И этому причина любовь?

— Да я и сама не знаю; скорее, мне кажется, не­

простительное равнодушие ко всему и ко всем.

— К окружающим — я думаю; к отсутствующим —

позвольте не верить вам.

— Браво, Monsieur Michel, вы, кажется, заочно меня

изучали; смотрите, легко ошибиться.

— Тем лучше; посмотрите, изучил ли я вас или нет,

но вы, точно, переменились; вы как будто находитесь

под влиянием чьей-то власти, как будто на вас тяготеет

какая-то обязанность, ответственность, не правда ли?

— Нет, п у с т я к и , — оставимте настоящее и будущее,

давайте вспоминать.

Тут мы стали болтать о Сашеньке, о Средникове,

о Троицкой Лавре — много смеялись, но я не могла

решиться замолвить первая о Л<опу>хине.

Раздалась мазурка; едва мы уселись, как Лермонтов

сказал мне, смотря прямо мне в глаза:

— Знаете ли, на днях сюда приедет Л<опу>хин.

Для избежания утвердительного ответа я спросила:

— Так вы скоро его ждете?

Я чувствовала, как краснела от этого имени, от сво­

его непонятного притворства, а главное, от испытую­

щих взоров Мишеля.

— Как хорошо, как звучно называться Madame de

L < o p o u k h i > n e , — продолжал М и ш е л ь , — не правда ли?

Согласились бы вы принять его имя?

— Я соглашусь в том, что есть много имен лучше

э т о г о , — отвечала я отрывисто, раздосадованная на

Л<опу>хина, которого я упрекала в измене; от меня

102

требовал молчания, а сам, без моего согласия, поверял

нашу тайну своим друзьям, а может быть, и хвастается

влиянием своим на меня. Не помню теперь слово в сло­

во разговор мой с Лермонтовым, но помню только, что

я убедилась в том, что ему все было известно и что он

в беспрерывной переписке с Л<опу>хиным; он распро­

странялся о доброте его сердца, о ничтожности его

ума, а более всего напирал, с колкостью, о его бо­

гатстве.

Лиза и я, мы сказали Лермонтову, что у нас 6-го

будут танцевать, и он нам решительно объявил, что при­

едет к нам.

— Возможно л и , — вскричали мы в один г о л о с , —

вы не знаете ни дядей, ни теток?

— Что за дело? Я приеду к вам.

— Да мы не можем принять вас, мы не принимаем

никого.

— Приеду пораньше, велю доложить вам, вы меня

и представите.

Мы были и испуганы и удивлены его удальством,

но зная его коротко, ожидали от него такого необду­

манного поступка.

Мы начали ему представлять строгость теток и сколь­

ко он нам навлечет неприятных хлопот.

— Во что бы то ни с т а л о , — повторил о н , — я не­

пременно буду у вас послезавтра.

Возвратясь домой, мы много рассуждали с сестрой

о Лермонтове, о Л<опу>хине и очень беспокоились, как.

сойдет нам с рук безрассудное посещение Лермонтова.

Наконец наступил страшный день 6 декабря 34.

С утра у нас была толпа поздравителей; к обеду

собралось человек сорок, все родные, вся канцелярия

и некоторые из несносных наших обожателей; по

какому-то предчувствию, я отказала всем первую кад­

риль и мазурку, не говоря да и не зная наверное, с кем

придется их танцевать; впрочем, лучшие кавалеры

должны были приехать позднее и я могла всегда вы­

брать одного из них.

Не позже семи часов лакей пришел доложить сестре

и мне, что какой-то маленький офицер просит нас обеих

выйти к нему в лакейскую.

— Что за в з д о р , — вскричали мы в один г о л о с , —

как это может быть?

103

— Право, сударыни, какой-то маленький гусар

спрашивает, здесь ли живут Екатерина Александровна

и Елизавета Александровна Сушковы.

— Поди, спроси его имя.

Лакей возвратился и объявил, что Михаил Юрьевич

Лермонтов приехал к девицам Сушковым.

— А, теперь я п о н и м а ю , — сказала я, — он у меня

спрашивал адрес брата Дмитрия 35 и, вероятно, отыски­

вает его.

Брат Дмитрий пригодился нам и мог доставить

истинное удовольствие, представив в наш дом умного

танцора, острого рассказчика и, сверх всего, моего

милого поэта. Мы с сестрой уверили его, что бывший

его товарищ по Университетскому пансиону к нему

приехал и дали ему мысль представить его Марье

Васильевне. Он так и сделал; все обошлось как нельзя

лучше.

Я от души смеялась с Лермонтовым...

Лермонтов сам удивился, как все складно устрои­

лось, а я просто не приходила в себя от удивления

к своей находчивости.

— Видите л и , — сказал он м н е , — как легко достиг­

нуть того, чего пламенно желаешь?

— Я бы не тратила свои пламенные желания для

одного танцевального вечера больше или меньше в зиму.

— Тут не о лишнем вечере идет дело; я сделал пер­

вый шаг в ваше общество, и этого много для меня.

Помните, я еще в Москве вам говорил об этой мечте,

теперь только осуществившейся.

Он позвал меня на два сбереженные для него танца

и был очень весел и мил со всеми, даже ни над кем не

посмеялся. Во время мазурки он начал мне говорить

о скором своем отъезде в Москву 36.

— И скоро вы едете?

— К праздникам или тотчас после праздников.