Время убивает - Василий Головачёв

время. О чём они говорили ещё? Вспоминали какого-то Эверта, создавшего уравнение… не помнится какое. В них все секреты? Что, если учёные мужи и в самом деле создали машину времени?

Из прихожей донёсся голос Сергиенко:

– Товарищ капитан?

Марин вышел из кабинета. На лице его лежала печать задумчивости.

– Не ори.

Лейтенант опустил ствол «кедра».

– Где они?!

– Ушли.

– К-как ушли?! – заикнулся Сергиенко. – Через окно, что ли?!

– Через «люстру».

Лицо лейтенанта вытянулось, глаза превратились в блюдца.

– Через какую люстру?!

Марин кивнул на дверь кабинета.

– Можешь глянуть, только не трогай ничего.

Сергиенко протопал в кабинет и через несколько секунд вернулся.

– Шутите? Там же нет никакой двери.

– Это дверь во времени, – со вздохом проговорил Марин, поманив лейтенанта за собой.

Бойцы в коридоре встретили их недоумёнными взглядами.

– Как вы реактивно, – пробормотал Тарасов. – А беглецы где?

– Сбежали в будущее, – скривил губы Сергиенко. – Либо в прошлое.

– Да ладно.

– Сам посмотри.

Сержант скрылся за дверью и мгновенно вышел обратно. Впечатление было такое, что он туда и не входил.

– И вправду никого!

Лежащие на полу спецназовцы подняли головы, переглядываясь.

Марин подвинул к губам усик рации и связался с дежурным по управлению.

– Капитан, Марин говорит, группа поддержки отправилась на объект в Дубну?

– Так точно, – ответил дежурный, – ждите через четверть часа.

Дубна

Время, плывущее от вечера к утру

Стволы в руках вбежавших в квартиру спецназовцев уставились на дверь, однако никто в квартиру врываться не стал.

Переглянулись.

– Проверь, – бросил Колесников.

Ладыжный, получивший во время схватки царапину на скуле и заплывший глаз, подсунулся к дверному глазку.

– Никого.

– Как это – никого?! – не поверил подполковник.

Капитан отодвинулся от двери.

Колесников прижал лицо к двери. Постоял несколько секунд, рывком распахнул дверь, держа пистолет наготове.

Но в коридорчике никого не было. Не теснились бойцы Следственного комитета и на лестничной площадке.

– Что за фигня?! – пробурчал Ладыжный.

– Так и должно быть.

Капитан потрогал пальцем синяк под глазом и поморщился.

– Вот сука!

– Что ты имеешь в виду?

– Физик нас обманул!

– Тут ты прав. Истомин не зря нам не звонил. Он таки создал свою машину времени.

Колесников опустил пистолет, закрыл дверь.

– Проверь, есть тут кто?

Обошли комнаты, полюбовались на гудевшую «люстру», на работающий в режиме ожидания компьютер.

Колесников зашёл в туалет, пожурчал, включил воду и вышел освежённый. Сел на диван в гостиной.

– Истомин умер утром от остановки сердца. Но если верить тем же парням из Следственного комитета, его машина продолжает работать. Значит, нам надо узнать время.

Ладыжный посмотрел на часы.

– Шестнадцать пятнадцать.

– Это по нашим часам, которые идут согласно с часами снаружи всё это время. Но в квартире время идёт иначе. В таком случае мы, наверно, уже тоже уплыли в прошлое. Вот почему за дверью никого нет. Мы проскочили момент времени, когда появились спецназовцы следаков.

– А наши где тогда?

– Остались там же, в том же времени.

– Представляю, что там творится.

– Не о том думаешь.

– Парни разберутся.

Ладыжный переступил с ноги на ногу:

– А нам что делать?

– Ждать.

– Чего?

– Когда вернётся Истомин.

– Как он вернётся? Он давно лежит в морге!

– Да, для времени снаружи… Если я правильно понимаю ситуацию… Но если мы подождём, пока снаружи время подойдёт к восьми часам утра, то сможем его перехватить.

– Это как?

Колесников расстегнул на груди молнию куртки.

– Надо выяснить, сколько сейчас времени за пределами квартиры.

– Допустим, узнали.

– Надо подождать восьми, даже раньше, и встретить Истомина в институте. А лучше дождаться, когда он выйдет из квартиры.

– Как же он выйдет, если его тут нет?

Колесников пожал плечами:

– Мы ни хрена не знаем, как работает эта его машина времени. – Кивок на дверь в коридор. – Может, она создаёт не сплошной поток, а какие-нибудь параллельные линии. Мы сейчас в одной из них, Истомин в другой.

Ладыжный почесал в голове, встал, двинулся на кухню, пошарил в ящиках гарнитура, в полках, но ничего съестного не нашёл, кроме круп.

– Чёрт, у него даже чаю нет.

– Кофе? – спросил Колесников в дверях.

– И кофе тоже. Значит, если мы останемся здесь, то дождёмся появления Истомина?

– Ну это же логично.

– Давай я схожу вниз, спрошу у кого-нибудь на улице, сколько времени.

– Я сам. Мало ли чего.

Колесников открыл дверь и, не закрывая её, прошёлся по коридорчику, разглядывая двери соседних квартир. Облюбовал одну, обитую чёрным дерматином, с облезлым медным номерком «сто двадцать два». Позвонил.

Прошла минута, но никто не отозвался.

Подполковник перешёл к соседней, позвонил, и за дверью раздался женский голос:

– Кто?

– ОМОН, – сказал Колесников.

Дверь приоткрылась на цепочке. В щель выглянула женщина лет шестидесяти.

– Который час, подскажите.

– Полчетвертого, – ответила соседка.

Колесников повернулся, чтобы вернуться в квартиру учёного, но спохватился.

– Извините, а хозяина соседней квартиры сегодня не видели?

– Глеба Лаврентьевича? Не видела. Обычно он уходит около восьми утра и возвращается вечером.

– Спасибо.

Колесников вернулся в истоминское жилище.

– Сейчас полчетвертого.

– Это ж сколько нам ещё ждать? Почти восемь часов? Охренеть, сдохнем со скуки.

– Истомин говорил, что время в квартире идёт назад, да ещё и быстрее. Так что сильно не заскучаем. Поспи, да и я прикорну.

– А где Истомин?

– Ты задаёшь глупые вопросы. Истомин ушёл.

– Но не дошёл, – ухмыльнулся капитан.

– Весёлого тут мало.

– Надо было попросить у соседки пару ложек растворимого кофе. Или горстку чаю. Всё равно придётся ждать, чтобы выйти отсюда около восьми.

– Обойдёмся.

Вернулись в гостиную. Колесников сел на диван, потом лёг, не снимая ботинок.

Ладыжный потоптался рядом, закинул ремень автомата за плечо и вышел в кабинет хозяина.

– Не трогай там ничего, – крикнул Колесников.

– Я хотел посмотреть, что у него в компьютере.

– Ещё включишь какую-нибудь секретку, и не выберемся.

– Вряд ли у него есть секретки, он один работал.

– Уйди оттуда!

Ладыжный загремел в ванной комнате, включая воду.

Вернувшись в гостиную, включил телевизор.

– Ох, и старьё же у него!

– Человек не торчал в ТВ, как восьмидесятилетняя старушка.

– Всё равно этому телику лет тридцать, не меньше.

Колесников промолчал, закрывая глаза.

Время ползло с черепашьей скоростью, доводя Ладыжного до бешенства. Когда Колесников проснулся, капитан был готов утопиться в ванне, выразив своё настроение ругательством.

Подполковник поморщился:

– Успокойся, не то на нас все прохожие оглядываться станут.

– Да я ничего.

Вышли из квартиры, когда, по расчётам Колесникова, время снаружи подошло к половине восьмого. Дверь пришлось оставить незапертой, ключей у них не было.

Как оказалось, ошибся подполковник всего ничего. Девушка, у которой они во дворе спросили, который час, ответила, что без минуты половина восьмого.

– Где будем его ждать?

– На стоянке автобуса.

– А я бы лучше подождал у двери квартиры, так надёжней. Да и теплей. Холодновато с утра. А костюмчики греют хреново.

– Потерпишь.

Обошли дом, стали так, чтобы видеть и стоянку, и выход со двора.

Однако полчаса истекли, но Истомин не появлялся.

– Может, он вообще не дома? – пробормотал Ладыжный.

– Идём!

Поспешили в дом, поднялись на шестнадцатый этаж, не встретив того, кого ждали.

– Зайдём посмотрим? – неуверенно предложил Ладыжный.

Колесников растёр замёрзшую скулу, раздумывая, протянул руку к ручке двери, и она сама распахнулась перед ним.

Дубна

Прошлое утро

(плюс-минус час)

– Здрасьте, – сказал Никифор с усмешкой. – Давно не виделись, господа военспецы.

Дверь он оставил открытой, чтобы квартира со всеми её постояльцами не уплыла в прошлое без него, и в щели был виден Климчук.

Ошеломлённые гости – один в тёмно-коричневой куртке, без головного убора (подполковник Колесников), второй в боевом