Лунный свет - Дженн Беннетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не знала, что на это сказать, и поэтому попыталась перевести разговор на более непринужденные рельсы.
– Во многом звучит как судьба.
– Судьба всегда отыщет свой путь, Берди.
– Ты что, пытаешься цитировать Джеффа Голдблюма? Правильно «жизнь». Жизнь всегда отыщет свой путь. Это не судьба, а апокалипсис, устроенный динозаврами Юрского периода.
– А разве одно другому мешает? – с улыбкой спросил он. – Вот послушай, я не собираюсь здесь разводить философию. Лишь говорю, что мы с тобой встретились из-за Рэймонда Дарке. А может, и ради чего-то большего. – Он несколько раз дернул себя за ухо и продолжил: – Что же до остального, то заняться тогда сексом действительно было ошибкой. Ошибкой, и все. Четко и ясно. Все вышло… просто ужасно.
Вот оно что. Давно знакомое мне унижение и соответствующее ему красное лицо.
– Нет-нет, ты не подумай… – быстро поправился он. – Я не хотел… то есть… да, потом получилось неловко, но начиналось ведь все хорошо, правда? Просто… Почему ты не сказала мне, что девственница?
Упс… Он что, знал? Мне не хотелось знать откуда, но я ему точно не говорила. И почему он вообще об этом спросил? Пусть отмотает кадр назад! Пусть отменит действие!
После напряженной паузы я еще раз прокрутила в голове его вопрос и немного рассердилась:
– Ты меня обвиняешь?
Он поднял руки, давая понять, что сдается:
– Нет, что ты… Просто… просто в первый раз все может быть совсем иначе.
– Я не идиотка. И представляю, как устроен женский организм. Хотя бы потому, что у меня у самой есть экземпляр.
Да, я конечно же чувствовала боль, мне не давали покоя пятна от крови, пока я не вернулась домой, не расплакалась под душем, а потом не выбросила нижнее белье, старательно его спрятав, будто улику по делу об убийстве. И, думаю, почти даже ожидала, что бабушка встанет из могилы и скажет мне, что я точно такая же, как моя мать. Как бы я маму ни любила, иногда мне казалось, что мне ни в жизнь не отмыться от ее ошибок… и не избавиться от бабушкиного осуждения за них, потому что мамы больше не было в живых, чтобы и дальше за них отвечать.
– Все вышло как-то не так, – со вздохом промолвил Дэниэл.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что… – Он сделал резкий вдох и выпалил: – Мы неслись вперед, будто мир обуял пожар. Будто нас кто-то мог застукать. Это надо было сделать совсем в другом, более сокровенном месте. В постели, при свечах. Или, может, после свидания на Космической Игле, – сказал он и вяло махнул на освещенную белую башню, маячившую вдали.
– На Космической Игле?
– Ну да, чтобы было романтичнее. Или где еще, я не знаю, – добавил он, вскидывая руки.
– Мне не нужна вся эта романтическая хрень.
– Может быть. Зато нужна мне, – чуть возмущенным тоном ответил он, – я лишь хочу сказать, что чувствовал себя просто кошмарно оттого, что все так вышло. Надо же быть таким идиотом, чтобы ничего не понять. Да, детектив из меня дерьмовый. Ты так мне понравилась. А я повел себя как жадный тупица и даже ни о чем не подумал. Но ты ведь тоже могла со мной поговорить.
– Да ты же мне ничего не сказал! Я подумала, ладно, он закончил, наверное, так и надо.
Он поморщился и поднял палец:
– Не-а, как раз не закончил. Это так, для протокола. Я остановился, а это большая разница.
Все мое существо накрыла новая волна замешательства.
– Ну хорошо, прости, что я ничего не поняла, – сердито бросила я, – может, тебе вручить приз за то, что вел себя этаким пай-мальчиком?
– Что? Нет! – с досадой и злостью в голосе проворчал он, прижав к глазам ладони. – Не нужен мне никакой приз. Хочу сказать только одно – я жалею, что все, нахрен, пошло наперекосяк, и чувствую за это ответственность. Как бы мне хотелось, чтобы ты тогда осталась и поговорила со мной. Как бы хотелось набраться ума и поговорить с тобой до того, как у нас все тогда завертелось… Как бы хотелось… Даже не знаю, Берди… Я чувствую себя полным козлом и жалею только об одном – что у меня нет машины времени, чтобы вернуться назад, все изменить и сделать гораздо лучше. В тот вечер мы могли с тобой сходить в кино. Могли сначала получше друг друга узнать. – Он протяжно выдохнул через нос. – Я хотел бы лишь одного – чтобы ты тогда не убежала, а поговорила со мной. И только это пытаюсь тебе сказать.
– И что, по-твоему, я должна сейчас на это ответить? Что, когда мы садились к тебе в машину, у меня отшибло мозги? Что я сходила с ума, понимая, что ты совершенно чужой мне человек, но происходящее накрыло меня с такой силой, что не было никакой возможности остановиться? Что я совершенно не умею водить задушевные разговоры, потому что мне страшно слишком сближаться с другими – по той простой причине, что все, кто мне небезразличен, в конечном счете меня все равно бросают, а раз так, то какого хрена тогда вообще заморачиваться?
Он в изумлении смотрел на меня, распахнув глаза и напрягшись всем телом.
У меня защипало внутреннюю сторону век. Не плачь. Только не плачь. Я поднялась со скамьи и подошла к стене, чтобы проветрить голову и отойти от него на некоторое расстояние. Дэниэл за мной не последовал.
Все сказанное им безостановочно кружилось у меня в голове. И теперь, немного успокоившись, я уже жалела о произнесенных мной словах. По отношению к нему это было нечестно. Именно поэтому я подобными вещами никогда не занималась. Мне хотелось стереть все, что слетело с моих губ, и вернуться к первой части затеянной Дэниэлом игры, когда все было беззаботно и просто, когда сердце в моей груди не чувствовало, будто его утыкали осколками битого стекла.
Однако извиняться, пожалуй, было уже поздно.
Но не успела я собраться с духом, чтобы повернуться и понять, так это или нет, как в поле моего зрения появился человек с двумя собаками. Упитанный
