Старый английский барон - Клара Рив

Присутствующие не поскупились на похвалы этому письму. Сэр Филип велел Джону Уайету соблюдать величайшую осторожность и вручить послание Эдмунда лично отцу Освальду, не упоминая ни о юноше, ни о его притязаниях на замок Ловел.

Лорд Клиффорд также отдал своему слуге необходимые распоряжения. Лорд Грэм написал приглашение и послал его со своим слугою. Как только все приготовления были закончены, гонцы не мешкая отправились в замок Ловел.

Останавливаясь в пути только для того, чтобы подкрепиться, они скакали день и ночь и наконец прибыли в замок.

Барон Фиц-Оуэн находился в зале со своими детьми. Отец Освальд прогуливался по аллее перед замком и первый увидел трех всадников, которые, судя по их изнуренным лошадям и утомленному виду, проделали долгий путь. Он подошел, как раз когда один из них вручал послание привратнику. Джон Уайет узнал его, спешился и дал знак, что должен нечто ему сообщить. Они отошли на несколько шагов, и Джон с большой ловкостью незаметно вложил ему в руку письмо. Священник благословил его и громко приветствовал.

— Кто вас послал? — спросил он во всеуслышание.

— Мы прибыли от лорда Грэма и лорда Клиффорда и привезли барону Фиц-Оуэну важные послания.

Освальд последовал за гонцами в замок. Слуга доложил о прибытии нарочных барону, и тот велел проводить их к нему в гостиную. Слуга лорда Клиффорда вручил барону послание своего господина, как и слуга лорда Грэма, и оба сказали, что им велено дождаться ответа их милости. Барон распорядился накормить гонцов. Как только они вышли, он вскрыл письма, прочел с сильным волнением и, прижав руку к сердцу, вскричал:

— Мои подозрения оправдались! Удар нанесен и настиг виновного!

Едва он дочитал послание, как вошел Освальд.

— Вы как нельзя кстати, — сказал барон. — Прочтите это письмо вслух, чтобы мои дети узнали его содержание.

Священник с дрожью, прерывающимся голосом зачитал послание. Письмо повергло всех в изумление. Уильям, опустив глаза, не проронил ни слова. Сэр Роберт воскликнул:

— Разве возможно, чтобы дядя был виновен в таком деянии?

— Ты ведь слышишь, — произнес барон. — Он сознался!

— Но кому? — спросил сэр Роберт.

— Честь лорда Клиффорда вне подозрений, я не могу сомневаться в его словах, — ответил ему отец.

Сэр Роберт, подперев рукою лоб, погрузился в раздумья. Наконец, словно пробудившись, он промолвил:

— Милорд, тут, вне всякого сомнения, замешан Эдмунд. Разве вы не помните, как этот самый сэр Филип Харкли когда-то обещал ему свою дружбу? И вот Эдмунд исчезает, а вскоре сэр Филип вызывает дядюшку на поединок. Вы знаете, что произошло перед его отъездом, Эдмунд намекнул сэру Филипу на случившееся и подбил его на этот поступок. Вот его благодарность за все милости, оказанные ему нашей семьей, которой он всем обязан!

— Не горячись, мой сын! — сказал барон. — Не будем торопиться осуждать Эдмунда. Тут я вижу руку могущественнее человеческой. Мое предположение оказалось, к сожалению, верным: в роковых покоях он узнал об обстоятельствах смерти лорда Ловела и, возможно, получил приказание сообщить о них сэру Филипу Харкли, ближайшему другу усопшего. Тайна восточных покоев раскрыта, виновный изобличен. Но более ничья честь не запятнана. Небо вершит правосудие в положенный Им срок и ведомыми одному лишь Ему путями. Я и мои близкие ни в чем не виноваты, так будем же хранить молчание и молиться!

— Как же вы поступите? — осведомился сэр Роберт.

— Отправлюсь с гонцами, — ответил барон. — Я думаю, мне надлежит увидеться с вашим дядюшкой и выслушать его. Мои дети наследуют ему, и в их интересах я обязан точно знать, как он распорядится своим достоянием.

— Вы правы, милорд, — сказал сэр Роберт, — это касается всех нас. Мне остается только просить вашего дозволения сопровождать вас.

— Буду весьма рад, — произнес барон. — Должен лишь в свою очередь просить тебя держать себя в руках и прежде думать, а уж потом говорить. Дождись доказательств, перед тем как выносить суждение, и сперва прислушайся к доводам разума и лишь затем принимай какое бы то ни было решение. Вспомни прошлое, и ты убедишься, что у тебя есть причины не доверять себе. Предоставь всё мне и будь спокоен: я сумею оградить и твою, и свою честь.

— Милорд, я обещаю слушаться вас во всем и не мешкая начну собираться в дорогу.

С этими словами он удалился.

Едва он вышел, мистер Уильям нарушил молчание.

— Милорд, — сказал он, — если вы не против, я тоже прошу разрешения сопровождать вас.

— Хорошо, мой сын, если ты желаешь этого. Думаю, мне ясны твои побуждения, так же как и побуждения твоего брата, а твоя сдержанность послужит противовесом его горячности. Ты непременно поедешь с нами. Мой сын Уолтер будет в наше отсутствие опорою сестре, а также главой дома до нашего возвращения.

— Надеюсь, дорогой отец, вы не заставите себя долго ждать, — промолвила прекрасная Эмма. — Мне не найти покоя, пока вы не вернетесь домой.

— Мы вернемся, бесценная моя дочь, сразу же, как только уладим это неприятное дело.

Барон пожелал узнать, когда гонцов ждут обратно. Освальд воспользовался этим, чтобы удалиться, и, направившись к себе, прочел послание, в котором было написано:

От наследника Ловелов

его дорогому высокочтимому другу отцу Освальду

Передайте моим друзьям в замке Ловел, что я живу надеждами в один прекрасный день вновь с ними там свидеться. Если бы Вам удалось приехать сюда с гонцами, Ваше свидетельство придало бы весомости моим словам. Быть может, Вы получите от барона дозволение сопровождать его, Вам виднее, как этого добиться. Джон Уайет поведает Вам всё, что здесь приключилось. До сегодняшнего дня успех превышал все мои ожидания и едва ли не превзошел всё, о чем я мог мечтать. Я на верном пути к утверждению в своих правах и верю, что та сила, которая вела меня до сих пор, и далее не покинет меня. Передайте моему дражайшему Уильяму, что я жив и уповаю в скором времени обнять его. Не откажите мне в Ваших святых молитвах и благословении. За сим остаюсь Вашим духовным сыном и слугой,

Прочитав письмо, Освальд пошел к гонцам; он отвел Джона Уайета в сторону и узнал у него всё, что хотел. Они беседовали, пока барон сам не послал за священником. Освальд тотчас явился к нему и, упреждая расспросы, сказал:

— Я говорил с гонцами и узнал, что они скакали день и ночь, чтобы доставить письма как можно скорее. Они просят дать им лишь одну ночь для отдыха и завтра же готовы отправиться назад вместе с вами.

— Хорошо, — ответил барон. — Мы поедем, как только они будут готовы.