Старый английский барон - Клара Рив

Он пронзил мечом левую руку противника и спросил, готов ли тот сознаться в преступлении. Лорд Ловел в ярости ответил, что скорее умрет. Тогда сэр Филип дважды поразил его в грудь, и лорд Ловел упал, воскликнув, что смертельно ранен.

— Надеюсь, это не так, — сказал сэр Филип. — Мне еще слишком многого нужно добиться от вас, пока вы живы. Сознайтесь в своих грехах и постарайтесь искупить их — только так вы сможете получить прощение.

— Вы победили, так будьте же великодушны! — произнес лорд Ловел.

Сэр Филип поднял свой меч над головой и, взмахнув им, подал знак, что им нужна помощь. Судьи послали к нему, умоляя сохранить жизнь его противнику.

— Я пощажу его, — сказал сэр Филип, — если он чистосердечно во всем признается.

Лорд Ловел попросил позвать врача и духовника.

— Я пошлю за ними, — сказал сэр Филип. — Но сначала ответьте на несколько моих вопросов. Это вы убили своего родственника?

— Он погиб не от моей руки, — проговорил раненый.

— Но его убили по вашему приказу? Вы не получите помощи, пока не дадите мне ответа.

— Да, — произнес лорд Ловел, — и Небо тому свидетель.

— Слушайте все! — вскричал сэр Филип. — Он сознался!

Он подозвал Эдмунда, и тот приблизился.

— Сними шлем, — велел ему рыцарь и обратился к лорду Ловелу: — Взгляните на этого юношу, он сын погубленного вами родственника.

— Да это он и есть! — воскликнул лорд Ловел и лишился чувств.

Сэр Филип послал за лекарем и священником, о которых заранее позаботился лорд Грэм. Лекарь принялся перевязывать раны, а его помощники влили лорду Ловелу в рот укрепляющую настойку.

— Спасите ему жизнь, если можете, — обратился к ним сэр Филип. — От этого многое зависит.

Затем он взял Эдмунда за руку и представил всем собравшимся.

— Узнайте, этот молодой человек — истинный наследник рода Ловел, — промолвил он. — Небесам было угодно, чтобы именно ему открылась тайна гибели его родителей. Его отца убили по приказу этого злодея, ныне наказанного по заслугам. Его матери пришлось из-за жестокого обращения бежать из собственного дома, она разрешилась от бремени в чистом поле и погибла, пытаясь найти кров для младенца. Моим словам есть веские доказательства, и я готов предоставить их каждому, кто пожелает доподлинно узнать, как всё произошло. Небеса покарали нечестивца моей рукою, он признался в содеянном, и теперь ему остается только вернуть незаконно присвоенное состояние и титул, которыми он так долго пользовался.

Эдмунд упал на колени и, воздев руки, возблагодарил Небеса, судившие победу его благородному другу и защитнику. Их обступили лорды и джентльмены, поздравляя обоих, в то время как друзья и спутники лорда Ловела хлопотали вокруг него. Лорд Клиффорд пожал руку сэру Филипу и промолвил:

— Вы действовали столь благородно и осмотрительно, что было бы дерзостью давать вам совет, но всё же как вы намерены поступить с раненым?

— Я еще не решил, — признался сэр Филип. — Благодарю за напоминание и прошу вас поделиться своим мнением на сей счет.

— Нам стоит переговорить об этом с лордом Грэмом, — ответил лорд Клиффорд.

Лорд Грэм предложил всем отправиться в его замок.

— Там, — сказал он, — вы найдете беспристрастных свидетелей всему, что происходит.

Сэру Филипу не хотелось причинять ему беспокойство. Но лорд Грэм заверил его, что почтет за честь оказать услугу столь благородному джентльмену. Лорд Клиффорд поддержал его предложение, заметив, что лучше всего держать пленника по эту сторону границы до тех пор, пока со всей точностью нельзя будет сказать, останется ли он жив, и в этом случае не отпускать его, доколе он не приведет в порядок свои земные дела.

На том и порешили. Лорд Грэм пригласил сэра Уолтера и его друзей в свой замок — ближайшее место, где раненого могли устроить с удобством и обеспечить ему надлежащий уход, поскольку везти его дальше представлялось небезопасным. Предложение было принято с благодарностью, и, соорудив носилки из ветвей, все вместе отправились в замок лорда Грэма, где лорда Ловела уложили на кровать. Лекарь сменил ему повязки и сказал, что больному нужен покой, а пока еще сложно судить, насколько серьезны его раны.

Не прошло и часа, как раненый попросил пить; позвав лекаря, он пожелал узнать, находится ли его жизнь в опасности. Лекарь отвечал уклончиво. Тогда лорд Ловел осведомился, где сэр Филип Харкли.

— Здесь, в замке.

— А молодой человек, которого он называет наследником Ловелов?

— Тоже здесь.

— Значит, я окружен врагами. Я хочу поговорить без свидетелей с кем-либо из моих слуг. Пусть ко мне пришлют одного из них.

Лекарь удалился и, спустившись вниз, передал просьбу раненого сэру Филипу и его друзьям.

— Он сможет беседовать с кем бы то ни было лишь в моем присутствии, — промолвил сэр Филип.

И он вошел вместе со слугой в комнату больного, который при виде рыцаря сделался сам не свой.

— Так мне не дозволяется переговорить с собственным слугою? — спросил он.

— Дозволяется, сэр, но при свидетелях.

— Стало быть, я здесь пленник?

— Нет, это не так, сэр, однако необходимы некоторые предосторожности. Но успокойтесь, я не желаю вашей смерти.

— Зачем же вы добивались ее? Ведь я не причинил вам зла.

— Напротив, причинили, отняв жизнь у моего друга, а я лишь орудие возмездия, направленное Провидением. Постарайтесь искупить свою вину, пока вы живы. Мне прислать к вам священника? Возможно, он сумеет убедить вас в необходимости вернуть присвоенное, чтобы заслужить отпущение грехов.

Сэр Филип послал за священником и лекарем, а слугу увел.

— Оставляю вас, сэр, на попечении этих достойных джентльменов. Кто бы ни вошел сюда впредь, я буду сопровождать его. Я навещу вас снова не позднее чем через час.

Он спустился вниз и спросил совета друзей; они сошлись во мнении, что нельзя терять времени.

— В таком случае, — промолвил он, — через час вы должны вместе со мною подняться к больному.

Через час сэр Филип в сопровождении лорда Клиффорда и лорда Грэма вошел к лорду Ловелу. Тот был крайне взволнован. По одну сторону его постели стоял священник, по другую лекарь; первый призывал его покаяться в грехах, второй настаивал, что больному нужен покой. Казалось, он испытывал сильнейшие душевные муки: он дрожал, а в его взоре читалось глубокое смятение. Сэр Филип с благочестивым состраданием призвал его позаботиться прежде о спасении души, нежели о телесном здравии. Вместо ответа лорд Ловел спросил рыцаря, каким образом тому стало известно, что он причастен к смерти своего родственника.