Старый английский барон - Клара Рив

— Ничего, сэр, я только хотел бы, чтобы это дело получило возможно меньшую огласку ради моего великодушного благодетеля барона Фиц-Оуэна, на которого неизбежно падет тень семейного позора, — это было бы недостойным воздаянием за его доброту и щедрость ко мне.

— Столь благородная мысль делает честь твоему сердцу, однако ты в гораздо большем долгу перед памятью твоих безвинно погубленных родителей. Впрочем, есть еще один путь, и он, думается, подходит нам более всех прочих. Я вызову негодяя на поединок и, если у него хватит духу принять мой вызов, докажу его вину, а если не хватит, предам его гласному суду.

— Нет, сэр, — сказал Эдмунд, — это мой долг. Неужели я останусь в стороне, наблюдая, как мой храбрый благородный друг ради меня подвергает свою жизнь опасности? Да я был бы недостоин имени вашего покойного друга, которого вы так оплакиваете. Сыну лорда Ловела подобает самому защитить честь имени своего отца и отомстить за его смерть. Я, и только я, вызову сэра Уолтера!

— Так ты думаешь, он примет вызов неизвестного юнца, нежданного претендента на его имя и титул? Уверяю тебя, что нет. Предоставь это мне. Я устрою так, чтобы мы встретились в доме третьего лица, знакомого обеим сторонам, в присутствии надежных свидетелей. Время, место и способ встречи я выберу самым тщательнейшим образом, и твоя совесть может быть спокойна.

Эдмунд хотел было возразить, но сэр Филип перебил его, попросив замолчать и позволить ему поступать по-своему.

Затем он повел его осматривать поместье и показал всё, что заслуживало внимания. Сэр Филип объяснил Эдмунду, как поставлено у него хозяйство, и к обеду они вернулись домой, где их ждали друзья.

Несколько дней прошло в обсуждении, как призвать сэра Уолтера к ответу, тем временем взаимная дружба и доверие между сэром Филипом и Эдмундом всё более крепли. Юноша так полюбился своему другу и покровителю, что тот перед всеми близкими и слугами объявил Эдмунда своим приемным сыном и наследником, приказав относиться к нему с должным почтением. Привязанность и уважение друзей и домочадцев рыцаря к юноше росли с каждым днем, и вскоре он стал всеобщим любимцем.

После долгих раздумий сэр Филип утвердился в своем решении и приступил к его осуществлению. Он отправился в поместье лорда Клиффорда в сопровождении Эдмунда, Задиски и двух слуг. Лорд Клиффорд встретил их любезно и гостеприимно.

Сэр Филип представил Эдмунда лорду Клиффорду и его семье как своего близкого родственника и предполагаемого наследника. Они провели вечер, наслаждаясь общим весельем и дружеской беседой. На другой день сэр Филип отчасти открылся лорду Клиффорду, поведав, что его юный друг, как и он сам, претерпел великую обиду и несправедливость от нынешнего лорда Ловела и намерен призвать того к ответу, но по ряду причин нуждается в надежных свидетелях и просит его милость быть первым из них. Лорд Клиффорд поблагодарил рыцаря за доверие и предложил стать третейским судьею в этом споре. Но сэр Филип объявил, что совершенные сэром Уолтером преступления не подлежат разбирательству третейского суда, как лорд Клиффорд впоследствии убедится сам; впрочем, он предпочел бы не входить в подробности, пока не узнает, согласится ли лорд Ловел встретиться с ним, ибо в случае отказа ему придется действовать иначе.

Лорд Клиффорд пожелал узнать причину ссоры, но сэр Филип не стал ничего объяснять, пообещав рассказать ему всё позднее. Затем он послал Задиски в сопровождении Джона Уайета и слуги лорда Клиффорда к лорду Ловелу с письмом следующего содержания:

Милорд Ловел!

Сэр Филип Харкли настоятельно желает встретиться с Вами в доме лорда Клиффорда, где намерен призвать Вас к ответу за содеянное над покойным Артуром, лордом Ловелом, Вашим родственником. Если Вы исполните его требование, лорд Клиффорд обещает быть свидетелем и судьею в этом деле, если же нет — Вас перед всеми объявят предателем и трусом. Время, место и условия встречи Вам сообщат после ответа на это письмо.

Представившись другом сэра Филипа Харкли, Задиски вручил письмо лорду Ловелу. Содержание послания, казалось, привело его в замешательство, однако, приняв надменный вид, он произнес:

— Я ничего не знаю о деле, на которое намекает это письмо. Впрочем, подождите час-другой, я дам ответ.

Он распорядился, чтобы Задиски приняли как джентльмена, оказав должное почтение, но сам к нему больше не выходил, потому что грек обладал острым, проницательным взглядом и замечал малейшее изменение в выражении лица собеседника. На следующий день лорд Ловел, извинившись, что накануне оставил гостя одного, вручил ему ответ и просил кланяться лорду Клиффорду. Посланцы поспешили в обратный путь, и вскоре сэр Филип прочел всем собравшимся письмо:

Лорд Ловел не знает ни о каких своих проступках перед покойным Артуром, лордом Ловелом, чьи титул и имение он получил как законный наследник, а равно не понимает, по какому праву сэр Филип Харкли призывает к ответу человека, с которым едва знаком и которого видел лишь однажды, много лет назад, в доме его дяди, старого лорда Ловела{54}. Тем не менее лорд Ловел никому не позволит безнаказанно порочить свое доброе имя и честь, а посему готов встретиться с сэром Филипом Харкли в любое время, в любом месте и на любых условиях, какие тот назовет, в сопровождении одинакового числа друзей и слуг, дабы обе стороны были на равных.

— Хорошо! — сказал сэр Филип. — Я рад, что у него хватило мужества встретиться со мною — значит, это противник, достойный моего меча.

Лорд Клиффорд выразил мнение, что противникам следует, выбрав верных спутников из числа друзей, отправиться на границу с Шотландией и испросить дозволения у правителя тех земель решить там свой спор. Сэр Филип согласился с его предложением, и лорд Клиффорд от своего имени написал лорду Грэму, прося подобного разрешения, каковое получил на условии, что с каждой стороны будет не более оговоренного числа сопровождающих и слуг.

Лорд Клиффорд послал гонцов к лорду Ловелу сообщить о назначенном месте, времени и условиях встречи, а также известить о том, что его просили выступить судьею в поединке. Лорд Ловел принял все условия и обещал непременно прибыть в указанное место. Лорд Клиффорд передал эти сведения и лорду Грэму, правителю пограничной области{55}, тот же приказал огородить участок земли для поединка и сделать необходимые приготовления к условленному дню.

Тем временем сэр Филип Харкли счел нужным привести в порядок свои земные дела. Он поведал Задиски историю Эдмунда во всех подробностях, объявив, что должен отомстить за смерть своего друга и восстановить в правах его наследника. Задиски принял эту историю близко к сердцу, что лишний раз свидетельствовало о его привязанности к другу.