Старый английский барон - Клара Рив

— Если бы он был смертельно ранен, — добавил он, — он бы чувствовал себя значительно хуже и не смог бы так долго разговаривать, не впадая в забытье. По моему мнению, если только ничто не помешает лечению, он скоро полностью оправится.

— В таком случае, сударь, — произнес сэр Филип, — прошу вас не сообщать ему об этом, ибо я бы предпочел, чтобы над ним витал страх смерти, пока он не исполнит того, чего требует справедливость. И пусть об истинном положении дел будет известно только этим благородным господам, на чье слово я могу положиться, я уверен, они поддержат мою просьбу.

— Я присоединяюсь к ней, — подтвердил лорд Клиффорд, — из тех же соображений.

— А я на этом настаиваю, — промолвил лорд Грэм, — и ручаюсь за осмотрительность моего лекаря.

— Милорды, — заявил лекарь, — вы можете положиться на мою преданность вам, после того, что я услышал, я всей душой на стороне этого благородного джентльмена. Я сделаю всё, что в моих силах, дабы способствовать осуществлению ваших планов.

— Благодарю вас, сударь, — откликнулся сэр Филип. — Можете рассчитывать на мою ответную благодарность. Я полагаю, вы останетесь у его постели на всю ночь, зовите меня немедленно, если возникнет серьезная угроза его жизни, а так — пусть он хорошо отдохнет перед завтрашним днем.

— Я исполню ваши распоряжения, сэр. Я должен ухаживать за больным, что дает мне повод неотлучно при нем находиться, так что я смогу услышать всё, о чем бы ни шла речь между ним и теми, кто решит его навестить.

— Вы премного меня обяжете, — сказал сэр Филип. — Я смогу спокойно лечь спать, полностью полагаясь на вас.

Лекарь вернулся к больному, сэр Филип и бароны — к собравшемуся внизу обществу. Они поужинали вместе с джентльменами, присутствовавшими на поединке. Сэр Филип с Эдмундом слишком устали за день и потому отправились отдыхать, остальные же засиделись допоздна, обсуждая произошедшее и превознося мужество и великодушие благородного рыцаря, чьим начинаниям все желали успешного завершения.

Большинство друзей лорда Ловела уехали, едва убедились, что его жизни ничто не угрожает, ибо теперь стыдились, что в поединке приняли его сторону, те же, которые остались, руководствовались желанием узнать больше о совершенном им злодеянии и оправдать свое поведение.

На следующее утро сэр Филип и оба лорда держали совет, как им добиться того, чтобы Эдмунда считали и признали законным наследником Ловелов. Было решено, что преступника следует держать в страхе до тех пор, пока он не приведет свои земные дела в порядок, а сами собравшиеся не придут к единому мнению, как с ним поступить. Затем они отправились в комнату больного и осведомились у лекаря, как прошла ночь. Он лишь покачал головою, ничего не отвечая.

Лорд Ловел пожелал, чтобы его перевезли домой. Но лорд Грэм заявил, что не может этого допустить, так как поездка опасна для больного, и попросил высказаться на сей счет лекаря, который подтвердил его слова. Лорд Грэм просил сэра Уолтера не беспокоиться, уверяя, что он получит тут всю необходимую помощь.

Сэр Филип предложил послать за бароном Фиц-Оуэном, который бы проследил, чтобы о его шурине позаботились должным образом, и помог бы ему уладить свои дела. Но лорд Ловел воспротивился этому; он был встревожен и раздражен и высказал желание, чтобы за ним ухаживали только его собственные слуги. Сэр Филип с многозначительным видом покинул комнату, а оставшиеся попытались примирить больного с его участью. Но он прервал их:

— В вашем положении легко давать советы; мне же в моем трудно им следовать. Мне нанесли телесные и душевные раны — разве удивительно, что я стремлюсь избежать крайнего позора и чрезмерного наказания? Я благодарен вам за любезность, но прошу оставить меня с моими слугами.

— Что ж, тогда мы вверяем вас заботам слуг и лекаря, — ответил лорд Грэм и ушел вместе с лордом Клиффордом.

Сэр Филип ждал их внизу.

— Милорды, — сказал он, — я намереваюсь послать за милордом Фиц-Оуэном, чтобы он услышал признание своего шурина, так как опасаюсь, что этот человек впоследствии станет отрицать всё, что исторг у него страх смерти. С вашего дозволения я отправил бы гонцов сегодня же.

Оба слушателя одобрили его решение, и лорд Клиффорд вызвался написать барону, заметив, что послание от незаинтересованного лица будет выглядеть более убедительным.

— Я отряжу своего доверенного слугу вместе с вашими, — добавил он.

Сэр Филип и лорд Грэм согласились с его предложением, после чего лорд Клиффорд отправился составлять письмо, а сэр Филип распорядился, чтобы слуги срочно готовились к отъезду. Эдмунд попросил разрешения передать известия отцу Освальду, и Джону Уайету было поручено отвезти послание юноши. Закончив письмо, лорд Клиффорд прочел его сэру Филипу и его друзьям. Оно гласило:

Достопочтенный и любезный милорд!

Я взял на себя смелость сообщить Вам о поединке, состоявшемся между Вашим шурином, лордом Ловелом, и сэром Филипом Харкли, рыцарем из Йоркшира. Поединок произошел на земле, находящейся под юрисдикцией лорда Грэма, который вместе со мною выступал в качестве судьи; в честном бою победил сэр Филип. Одолев противника, он без утайки открыл причину ссоры: он мстил за гибель своего друга Артура, лорда Ловела, убитого по приказу нынешнего лорда Ловела, замыслившего присвоить титул и имение своего родственника. Раненый сознался в преступлении, и сэр Филип даровал ему жизнь, взяв лишь меч противника в знак своей победы. Победитель и побежденный находятся в замке лорда Грэма, и состояние лорда Ловела крайне тяжелое. Он желает привести в порядок свои земные дела и примириться с Богом и людьми. Сэр Филип Харкли утверждает, что наследник Ловелов жив, и намерен добиваться возвращения ему титула и имения; однако он весьма желал бы, чтобы Ваш шурин распорядился своей законной собственностью, бесспорными наследниками которой являются Ваши дети, в Вашем присутствии. Он также ищет Вашего совета в некоторых других вопросах чести и справедливости. Нижайше прошу Вас по получении сего письма незамедлительно отправиться в замок лорда Грэма, где Вас примут со всем возможным почтением и радушием. Вы узнаете о вещах, которые удивят Вас не менее моего. Вы сможете судить о них с той справедливостью и тем благородством, что отличают Вас, и вместе с нами изумитесь путям, которые избирает Провидение, дабы покарать виновных и воздать по заслугам невинным и угнетенным. Шлю Вам наилучшие пожелания и молюсь за Вас и Ваше любезное семейство. Остаюсь Вашим, милорд, преданным слугою,

Присутствующие не поскупились на похвалы этому письму. Сэр Филип велел Джону Уайету соблюдать величайшую осторожность и вручить послание Эдмунда лично отцу Освальду, не упоминая ни о юноше, ни о его притязаниях на замок Ловел.