Берег мечты - Гиррейру Виктория

— Что ты хочешь за то, чтобы вернуть мне кассету? — спросил его Феликс. — Ты ведь понимаешь, что я имею все шансы стать губернатором.

— Доходное место в кабинете и кругленькую сумму на подкожном счёте, — мгновенно ответил помощник, которому было поручено уничтожить плёнку, но он её, разумеется, ие уничтожил.

— Деньги ты получишь тотчас же, как плёнка будет у меня. Я никогда не обманываю, — сказал Феликс.

Не прошло и часа, как помощник вернул ему плёнку. Но Феликсу этого показалось мало, ему хотелось как следует развлечься.

— Тряхнём стариной, Адма, — предложил он. — Повторим трюк, который так радовал нас в Испании и Португалии.

— Охотно, — согласилась жена.

Через полчаса в элегантном и весьма соблазнительном наряде Адма уже стучалась в номер Виану.

Он пригласил её в номер, но смотрел на неё с недоумением. Эта женщина, осмелившаяся прийти к нему в такой поздний час, вовсе не принадлежала к породе ночных бабочек. Так что же ей надо?

— Я узнала, что мой муж приготовил для вас компрометирующий материал, — начала Адма. — Он записал всё, что вы говорили, на диктофон и собирается обнародовать плёнку на конгрессе. Но я не могу этого допустить.

— Почему? — с интересом осведомился Виану.

— Вы произвели на меня слишком большое впечатление, — потупилась она. — Мне кажется, только вы можете быть лидером нашей партии. Мой муж слишком нетерпелив. Он вполне может подождать. Он действует необдуманно и губит свою карьеру.

— А вы, однако, очень неглупая женщина. — Виану окинул её взглядом, и на этот раз в нём сквозил совсем иной интерес. — Неглупая и привлекательная. Ваш муж действительно погубил свою карьеру, потому что плёнка давным-давно у меня, больше того, её вообще не существует, так что ни вам, ни мне бояться нечего. Ваш муж – политический труп. Но вы можете поддержать его жизнь в политике.

Виану подошёл и провёл рукой по её обнажённому плечу, по груди, прижал к себе и, уже тяжело задышав, сказал:

— Ну, не томи меня. Пошли в постельку!

Адма слегка подалась в сторону спальни, отвечая и не отвечая на все более дерзкие ласки Виану.

— Идём, идём, так и быть, я не стану публично позорить твоего мужа, обнародовать его досье.

Адма ещё на шажок подвинулась к спальне. И тут у неё в маленьком карманчике зазвонил мобильник.

— Да, Феликс, да. Я проснулась от головной боли и вышла немного подышать воздухом. Буду в номере минут через пять.

— Мы продолжим наш увлекательный разговор, — с многообещающей улыбкой сказала она. — Но если через пять минут меня не будет на месте, Феликс взорвёт гостиницу.

Виану полапал её на прощание и отпустил. Он уже не сомневался, что это очередная провокация, и даже понял, с какой целью. Хорошенькая парочка, настоящие мошенники!

На следующий день в номер к Виану заглянул Феликс и попросил одолжить ему рубашку.

Предлог был настолько нелеп, что Виану разозлился. Привлекательность жены Феликса была не так велика, чтобы ради неё он стал терпеть постоянную дерготню. С Феликсом нужно было кончать, и кончать немедленно. Он явно переходил все границы.

— Я сейчас посмотрю, есть ли у меня ещё свежие, — издевательски протянул Виану, усаживая Феликса в кресло.

Феликс вальяжно развалился и включил свой диктофон. Виану услышал собственный голос, рассказывающий о досье на всех ведущих членов партии.

— У меня есть и вторая плёнка, — лениво сообщил Феликс. — А помощник у вас дерьмо. Вы плохо выбираете людей, Виану. Вам нужно дружить со мной. Я не подведу.

Виану понял, что этот раунд в политической игре он проиграл.

— Сожгите при мне плёнку, и я поддержу вашу кандидатуру.

— Я сожгу обе и в вашем присутствии, как только вы объявите меня кандидатом на выборы от нашей партии.

В этот день на заседании конгресса Виану переговорил со всеми ведущими лицами партии, предлагая кандидатуру Феликса, который стоял рядом и предлагал деньги на развитие всевозможных проектов, имеющихся у этих деятелей. К вечеру вопрос был согласован и решён. На следующем утреннем заседании Феликс стал кандидатом в губернаторы, а вечером в присутствии Виану, предварительно дав ему прослушать плёнки, уничтожил их.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Больше в конгрессе Феликс не участвовал, он собирался совершить небольшое турне и провести серию встреч с избирателями, намереваясь прикинуть, какие ему понадобятся средства, чтобы стать не только кандидатом в губернаторы, но и губернатором. Предварительным этапом избирательной кампании он был доволен. И с особенной нежностью обнимал Адму.

— Как мне повезло, дорогая, что мы с тобой встретились! Ты всегда была рядом, ты брала на себя львиную долю моих забот. С тобой я чувствую себя в безопасности, могу ставить любые цели и достигать их. Помощника Виану мы в один миг перекупили, но насколько мы сильнее всех, составляя единое целое!

— Я люблю тебя, Феликс, и ради тебя готова на всё, — отвечала Адма.

И это было чистой правдой.

Глава 18

Феликс обеспечивал себе политическую карьеру, а Гума обеспечивал благополучие рыбаков. Как только Эпифания села в кресло префекта вместо Феликса, он немедленно отправился к ней. Изложил свою просьбу о ссуде на рефрижератор и не ошибся: Эпифания обещала выделить средства. Она быстро разобралась в ситуации. Обнаружила, что существует фонд развития Порту-дус-Милагрес, которым Феликс пользовался исключительно в собственных интересах и интересах своих приятелей, тратя городские деньги на их бизнес. Эпифания понимала, что вступает в серьёзную борьбу, но видела, что её желание приносить пользу вполне осуществимо. Деньги она взяла именно в этом фонде, и никто не мог упрекнуть её в злоупотреблении. Она быстро провела их по документам и распорядилась, чтобы рыбаки немедленно купили рефрижератор, тогда дать обратный ход выданной ссуде будет невозможно.

Рыбаки встретили идею ссуды и покупки нового грузовика настороженно. После всех бед, после свалившихся на них больших долгов, они смотрели в будущее с опаской. И больше всего боялись приезда Феликса.

— Эпифания проявила себя с хорошей стороны, но, кто знает, как она поведёт себя, когда прибудет хозяин? До этого она всегда плясала под его дудку, — толковали они. — Может, и деньги, и грузовик у нас отнимут? Не стоит пока так уж губы раскатывать. Подождём Феликса, а там посмотрим.

Гума страшно злился, когда слышал подобные рассуждения.

— Да вы поймите, что вы сами — сила! Не Феликс должен решать за вас, а вы должны настаивать на своих решениях!

Но привыкшим к послушанию людям было трудно понять Гуму, он казался им неоперившимся, неопытным птенцом, который задумал бороться с матёрым котиной. Поддерживал Гуму один Бабау.

— Если нужно будет, мы и Эпифанию защитим, — говорил он. — Кто, как не я, лидер оппозиции?

Гума решил убеждать рыбаков не словом, а делом: чем скорее у них появятся на счету деньги, чем скорее они приобретут рефрижератор, тем весомее будут его доводы в пользу кооператива. И он с головой ушёл в работу. Руфину помогал ему, хотя поначалу даже говорить с Гумой не хотел, узнав, что в его доме живёт Селминья.

— Это ты сделал мне назло, и я тебе этого не прощу, — заявил он.

— Это сделала мама Рита, и не тебе её осуждать, — ответил Гума. — И я, и дядя Шику отнеслись к её решению с уважением, и тебе я советую сделать то же самое.

Руфину стало как-то не по себе, и он замолчал.

Рита преданно выхаживала Селминью, и той становилось день ото дня лучше. Никто в доме ничего не имел против молчаливой девушки, никто, кроме Луизы. Одна мысль о том, что в их доме живёт портовая шлюха, приводила Луизу в бешенство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В последнее время она проводила много времени в доме Фреда, видела вокруг себя красивые вещи, имела дело с хорошо одетыми вежливыми людьми и страдала оттого, что в её доме всё так бедно и так некрасиво, что люди вокруг грубы и не умеют красно говорить.