Кондотьер - Макс Мах

Было искушение надеть ордена, но, в конечном счете, оно того не стоило. Скандал обеспечен, что так, что эдак, так зачем «множить сущее без надобности»?

Ехали на четырех машинах. Не напрямую, а все больше в объезд, по второстепенным дорогам и узким непарадным улицам. Где быстро, где едва не черепашьим галопом, но к Северо-Западному вокзалу подъехали вовремя. В половине одиннадцатого машины остановились в районе пакгаузов Варшавской-Товарной, давно слившейся с Северо-Западной. Здесь стояло жандармское оцепление, но офицер в звании ротмистра молниеносно «разрулил» возникшее было «недопонимание» и провел Генриха и его людей внутрь. Отсюда до главного здания вокзала шли крытыми переходами и подземными коридорами, соединявшими многочисленные здания и постройки станции. Впереди ротмистр с двумя нижними чинами, за ними тройка разведчиков-диверсантов из первого тактического звена — все в штатском, но вооружены штурмовыми винтовками — затем пара телохранителей с десантными автоматами, Генрих и Наталья, Людвиг с двумя помощниками, еще пара телохранителей и тройка прикрытия из второго тактического звена. Замыкал процессию еще один жандармский офицер, на это раз в звании штаб-ротмистра.

«Что ж, пока Бекмуратов держит слово, но не стоит загадывать — посмотрим как дальше пойдет…» — Генрих бросил короткий взгляд на Наталью и их глаза встретились, точно она его поджидала. Возможно, что и так, но, как бы то ни было, Генрих остался этим случаем доволен. Наталья глядела уверенно и выглядела именно так, как он хотел.

— Ничему не удивляйся, — шепнул он, пожалуй, впервые предупредив о чем-то заранее. Всему есть предел, есть он и у способности к импровизации.

— Спасибо! — губы едва шевельнулись, голос тихий, как звук дыхания.

— Господа! — Ротмистр остановился перед высокой двустворчатой дверью. Охрана — два жандарма с карабинами — разошлась в стороны.

— Баронесса! — легкий поклон в сторону Натальи. — Это боковой вход в зал для почетных гостей. Там сейчас находятся представители прессы, князь Збаражский, губернатор Нелидин, командующий округом генерал Сабуров и другие официальные лица. Пресс-конференция начнется ровно через десять минут. Входим!

Двери распахнулись, телохранители скользнули вперед, расходясь за порогом в стороны и освобождая дорогу. Генрих подал руку Наталье, почувствовал, как та легонько оперлась на нее, и шагнул в зал.

Вспыхнули блицы, тревога и недоумение ропотом и слитным движением прошли по залу. Иван, стоявший в отдалении, — его окружали Нелидин, Бекмуратов и несколько незнакомых военных в высоких чинах, — оглянулся. Их взгляды встретились и, словно бы, застыли, то ли примороженные один к другому, то ли один другим завороженные, но Генрих, тем временем, продолжал идти вперед.

— Генрих! — улыбка Ивана выглядела почти естественной. Возможно, он действительно был рад их встрече, и не только потому, что это улучшало расклад. — Генрих, дружище!

Иван шагнул навстречу.

— Баронесса! — он поймал руку Натальи и плавно, со значением поднес ее пальцы к губам. — Душевно признателен! Рад знакомству! Генрих! — повернул он голову. — Вот и ты! Обниматься не станем, но руки-то пожать можем?

— Можем, — протянул руку Генрих. — Ты молодец, Иван! Не ожидал так скоро.

— А чего тянуть? — шевельнул губами Иван. — Господа, — обернулся он к присутствующим, — разрешите представить вам моего старинного друга и сослуживца! Тут некоторые с ним не знакомы… или успели забыть… — усмешка, злой прищур. — Прошу любить и жаловать, генерал князь Степняк-Казареев! Генрих Романович, поклонись им, что ли, или каблуками щелкни! Не забыл, небось, как это делается?

«Ну, вот круг и замкнулся. Я снова князь. Каково!»

«Князь Степняк-Казареев… Глядишь ты! Непростое имя… нерядовое… знаковое…»

На самом деле, чего-то в этом роде она и ожидала после того, как поняла, что Генрих Шершнев — фантом. Ожидала, но реальность, похоже, поймала ее врасплох.

«Князь Казареев! Непросто, но со вкусом, да еще и генерал… Произведен, по-видимому, как и князь Збаражский, после дела у Джунгарских ворот. Красивый поворот, неожиданный, хотя, вроде бы, и ожидаемый. А что там кстати с Казареевским подворьем на Фонтанке? Оно кому теперь принадлежит?»

Странное дело, она никак не могла вспомнить, звучало ли когда-нибудь где-нибудь имя князей Степняков-Казареевых. То есть, не в истории государства Российского, — там их как раз полным-полно, — а в современном контексте. В светской хронике, например, в политических новостях или еще где. Напоминало случай с пресекшимися родами, каких за тысячу лет существования России набралось великое множество.

— Прошу прощения, господа!

Натали среагировала даже раньше, чем услышала этот наглый гнусавый голос. Офицер поперхнулся, глаза расширились и, что называется, полезли на лоб. Кольт, которым побаловал ее Людвиг, смотрел мерзавцу прямо в переносицу. С пяти метров не ошибешься, даже если стреляешь с левой руки, а в правой Натали держала Стечкин, контролируя двух младших офицеров, следовавших за излишне полным, отдышливым, краснолицым подполковником военной полиции. Они едва протянули руки к кобурам и замерли. Целилась в них не одна Натали. Вся охрана Генриха пришла в моментальное движение, изготовив к бою девятимиллиметровые штурмовые винтовки и пистолеты-пулеметы.

— В чем дело, полковник?! — шагнул вперед генерал Бекмуратов. — Господа! — он чуть приподнял левую руку, как бы успокаивая Натали и людей Генриха. Разумеется, он не хотел допустить резни.

— У меня… — слова с трудом покидали перекошенный рот подполковника. — Э… приказ. Да. Вот… я… мне можно показать бумагу? — смотрел он при этом на Натали и говорил, по-видимому, только с ней.

— Изложите устно! — предложила она тем самым тоном, который так понравился Генриху. Ледяным. Обещающим множество ужасных проблем. — Двинетесь, и я вышибу вам мозги. У меня тут обычные унитарные патроны.45 дюйма, начальная скорость маленькая, но с пяти метров череп расколется. И вы, мальчики, поаккуратнее. Если надеетесь, что для моей руки Стечкин тяжеловат, это не так.

«Я говорю, как киношный злодей», — отметила она краем сознания, но тут же поняла, что все делает правильно. Газетчики лаконичный стиль профессионалов не оценят, зато ее слова будут цитировать по всей стране.

— У… у меня… приказ… арестовать господина Каза… гражданина Казареева… как… как…

— Полковник! — Натали ощущала удивительной прилив сил, вдохновение, кураж, такой сладостно мощный, что от него можно было кончить, никак не меньше. — Вы же мужчина, офицер… Или нынче в России перевелись настоящие офицеры? Что вы труса празднуете! Перед вами баба с пистолетом, а вы дар речи потеряли?

— Я должен арестовать гражданина Казареева, как государственного преступника и беглого каторжника! — Все-таки она смогла заставить подполковника заговорить.

— И кто же вам приказал? — в голосе Бекмуратова не слышалось ни растерянности, ни удивления. Одно лишь холодное раздражение.

— Начальник военной полиции Округа генерал Шавров.

— На каком основании?

— Циркуляр за номером 273/44, господин генерал, — налитый кровью глаз косит на ствол, выцеливающий переносицу. — Вы должны знать, мы списывались с вашим штабом.

— Ерунда! — отмахнулся Бекмуратов. — Пустое! Проверяли, и не в первый уже раз… Объясните ему хоть вы, господин прокурор!

Краем глаза Натали заметила военного прокурора в звании генерала, отделившегося от группы военных и медленно, чтобы не спровоцировать стрельбу, приближавшегося к ним.

— Баронесса, если позволите, я постараюсь разрешить это маленькое недоразумение… — Бекмуратов проявлял галантность, но от его вежливости сводило скулы.

«Похоже, это не драма, а фарс! Впрочем, срежиссировано на совесть. Но об этом, верно, Генрих и предупреждал, ведь так?»

— Попробуйте!

— С вашего позволения, баронесса! Прошу вас, господин прокурор!

— Я генерал-майор Корсунский, Михаил Львович, — представился генерал, приблизившись на достаточное расстояние, — главный военный прокурор Северо-Западного Военного Округа. Документы предъявить?

— Никак нет! — хрипло ответил подполковник. — Я вас знаю в лицо, господин генерал.

— Что ж, тем лучше! Так вот, господин полковник, прокурорская проверка, проведенная мною по приказу командующего округом и по рекомендации губернатора Северо-Западного края графа Нелидова, показала, что никакого дела князя Степняк-Казареева, в природе не существует. Судя по всему, его не существовало никогда, нет и сейчас. Ничего, дамы и господа, — обернулся он к журналистам. — Ровным счетом ничего: ни соответствующих документов, ни следственного дела, ни протоколов Военной коллегии или Трибунала. Ничего, кроме записанных на бумаге и неоднократно воспроизведенных инсинуаций, домыслов и непроверенных слухов. Более того, из Новогрудского Военного архива два часа назад пришло подтверждение, что личное дело генерал-майора князя Степняк-Казареева, Генриха Романовича, вышедшего в отставку в 1939 году по семейным обстоятельствам, по-прежнему находится там, где ему и надлежит храниться, то есть, в архиве Управления Кадров Министерства Обороны. Таким образом, недоразумение с голословными обвинениями генерала князя Степняк-Казареева в государственной измене, — теперь прокурор снова смотрел на полковника из военной полиции, — можно считать исчерпанным. Вы свободны!