Другая сестра Беннет - Дженис Хэдлоу

его грехов не был таким уж ужасным. Да, их гость оказался смешон и глуповат, но, судя по всему, не был порочен или ущербен. Не было никакого скандала, связанного с именем кузена, он не был ни пьяницей, ни должником, а в его характере не крылось и намека на пристрастие к насилию. Большинство его недостатков, думала Мэри, заключалось в том, как он представлял себя миру. Быть может, это не такое уж тяжкое преступление? Он был еще молод, а его ошибки не нуждались в исправлениях и изменениях. Какие-то из худших качеств могли быть исправлены со временем, в особенности, попади он под влияние разумной женщины. Под ее мягким управлением он мог бы научиться некоторой сдержанности. Поощряемый ее деликатностью, он мог бы приобрести некоторое достоинство, и руководимый ее вкусом, он смог бы, возможно, стать тем человеком, к которому жена могла бы в конце концов почувствовать если не любовь, то по крайней мере некоторое подобие уважения.

А если мистер Коллинз мог стать лучше, почему бы ей не стать той, кто стимулирует его перевоплощение? Ни одна из ее сестер не была готова взять на себя такую задачу, да и не смогла бы ее выполнить. Мэри была единственной из Беннетов, кто, приняв мистера Коллинза, могла бы дать ему возможность превратиться в более разумное существо. Она поерзала в постели, понимая, куда ведут ее мысли. Быть может, это было ее долгом – выйти замуж за мистера Коллинза и спасти его от самого себя?

Безусловно, став его женой, она обеспечила бы ему безопасное будущее, как и самой себе. В качестве миссис Коллинз она бы чувствовала себя в комфорте и безопасности. В то же время она заполучила бы самую большую награду, ибо брак с ним сохранит собственность в руках семьи и навсегда устранит нависшую над всеми сестрами тень передачи наследства в чцжие руки. Лежа в темноте, Мэри горько усмехнулась, представив себе реакцию матери, когда та поймет, что именно самой нелюбимой дочери, которой она пренебрегала, она будет обязана своей счастливой старостью. Это был бы тот триумф, который сильно оскорбил бы миссис Беннет. Уже одно это делало перспективу брака с мистером Коллинзом почти стоящим делом.

Мэри перевернулась, не в силах успокоиться, и энергично взбила подушку. Все это просто прекрасно, но каковы были ее шансы заполучить мистера Коллинза? Не оставалось никаких сомнений, что он готов жениться. Он намекнул миссис Беннет, что таковы были его намерения. Само его присутствие в Лонгборне говорило о том, что он склонен сделать выбор в пользу одной из своих пяти кузин, но Мэри была достаточно честна с собой, чтобы признать: не имелось никаких оснований полагать, будто мистер Коллинз отдаст предпочтение именно ей. Его внимание привлекло прелестное личико Джейн. Однако затем Мэри вспомнила слова Шарлотты о том, что предпочтение мужчины может быть изменено женщиной, действительно решившей завоевать его. Будь здесь Шарлотта, она сказала бы Мэри, что ее задача ясна: она должна сообщить о своей готовности вступить в брак любыми средствами, льстя гордости мистера Коллинза и укрепляя его самоуважение, направляя его шаг за шагом к осознанию того, что она и только она одна является для него единственным разумным выбором.

Пока Мэри перебирала все это в уме, ей казалось, что бесстрастные рассуждения – наподобие тех, которые так настойчиво отстаивала Шарлотта и все ее любимые авторы, – не допускали никаких сомнений. Выйти замуж за мистера Коллинза было самым разумным решением. Оба они выиграли бы от такого союза. Он мог предложить ей побег от неопределенной судьбы, возможность уютного дома и спасение финансового положения ее семьи. Она же обещала ему сочувственный нрав, интерес к серьезным предметам и надежду, что, взяв под контроль его худшие качества, она позволит ему представить миру более приятную личность.

Но даже когда Мэри хвалила себя за ясность мышления, что-то внутри нее сопротивлялось, а сердце ее отвергало выводы, к которым так легко пришел разум. Неужели она действительно воображала себя женой мистера Коллинза? Что, если она ошиблась и лучшей версии мистера Коллинза ей так и не удастся обнаружить? Сможет ли она провести свой век привязанной к мужчине, который не умеет открыть рта, не вызвав насмешек? Даже если бы у Мэри получилось бы выманить его предложение, была ли хоть какая-то возможность у них сделать друг друга сколько-нибудь счастливыми? Жалость и стремление к собственной выгоде с ее стороны вкупе с невежеством и наивностью с его казались очень хрупкими основаниями для совместной жизни, что бы там ни говорила Шарлотта.

Неожиданно в сознании Мэри возник образ Джона Спарроу, протягивавшего руку, чтобы пригласить ее на танец на балу в Меритоне. Она помнила, как они взаимно улыбались, как их застенчивость растворялась в удовольствии, которое они находили в обществе друг друга. Держа в руках ее маленькую сумочку, он предложил вынуть очки и протереть их манжетой своей рубашки, когда этого никто не увидит. Оба они тогда рассмеялись, а затем снова пустились в пляс.

Жизнь с мистером Коллинзом никогда не будет такой, подумала Мэри, но вряд ли она вновь повстречает Джона Спарроу – человека, который впервые в жизни заставил ее почувствовать себя свободной и беззаботной. Эти несколько счастливых часов с ним были всего лишь мелочью, которую так быстро заглушили насмешки окружающих и ее собственная робость, сказала себе Мэри. Однако это дало ей представление о том, что такое счастье, а такое оказалось сложно забыть. Теперь все кончено. Все мертво и зарыто так глубоко, чтобы уже никогда не повторится. Джон Спарроу находился за много-много миль отсюда и не собирался возвращаться. Отрицать это было бессмысленно. Прошло совсем немного времени с тех пор, как она сама уверяла Лиззи, что каждый порыв чувств должен руководствоваться разумом. Теперь Мэри должна была применить этот урок к самой себе. Ее выбор был невелик и слишком важен, чтобы поддаваться влиянию неуправляемых эмоций. Ее проводником должен стать разум, а не чувства.

– 23 –

Утром, когда Мэри втыкала в волосы шпильки, пытаясь хоть как-то укрепить прическу, миссис Хилл тихонько вошла в ее комнату.

– Вы познакомились с кузеном.

– Да, это так.

– И что же вы о нем думаете? Что он за человек?

– Боюсь, у него не так уж много друзей в этом доме. Мои сестры считают его скучным, а отец решил, что он небольшого ума, но прошу вас, не повторяйте этого.

– А что же вы, мисс? Мне интересно ваше мнение о нем.

Мэри уставилась в зеркало. Ее усилия по поводу прически не оправдались. Не говоря ни слова, миссис Хилл взяла щетку, вытащила из головы Мэри шпильки