Другая сестра Беннет - Дженис Хэдлоу

письмо. А если Джейн не повезло настолько сильно заболеть, то Лиззи вовсе не было смысла добираться пешком по грязным полям и мокрым дорогам. Она и сама могла заболеть – а в таком случае чем она поможет Джейн?

– Я восхищаюсь твоей склонностью к самопожертвованию, – тихо сказала она Элизабет самым бесстрастным тоном, на какой только была способна. – Но каждый импульс чувств должен быть направлен разумом, и, конечно, усилие всегда должно быть пропорционально необходимости в нем.

Элизабет повернулась к ней. Мэри еще никогда не видела ее более разъяренной.

– Это то решение, в правильности которого я уверена, – холодно сказала она, – поэтому не стоит обо мне беспокоиться. И я вынуждена не согласиться с тобой относительно конкурирующих притязаний разума и чувств. Когда разум не согрет чувствами, он становится очень холодной и жесткой направляющей жизни. Я удивлена, что слышу это от тебя, Мэри. Мне это очень неприятно. Мне осталось надеть сапоги, и я тут же отправлюсь в путь. Надеюсь вернуться к ужину.

На самом деле возвращение Элизабет оказалось отнюдь не таким уж скорым. Она застала Джейн в состоянии, которое убедило ее в том, что сестру нельзя оставлять, пока та не поправится окончательно. Таким вот непреднамеренным образом Лиззи совершенно случайно стала гостьей на приеме в Незерфилд-хаусе, где и пробыла большую часть недели.

Когда Джейн достаточно поправилась, чтобы принять свою семью, мистер Бингли пригласил миссис Беннет и ее младших дочерей приехать в Незерфилд и навестить Джейн. Все, кроме Мэри, охотно согласились – она все еще страдала от упрека Элизабет и предпочла спрятаться ото всех дома. Ей было слишком больно чувствовать себя объектом презрения любимой сестры. Еще хуже было осознание того, что Элизабет оказалась совершенно права, отчитав Мэри, ведь Джейн и вправду сильно болела. Сердце Лиззи показало себя лучшим проводником к тому, что требовалось Джейн, чем холодные рассуждения Мэри. Мэри было по-прежнему стыдно за свои слова, и она не чувствовала, что готова вновь оказаться в обществе Лиззи. Вместо этого она осталась в Лонгборне и гуляла в одиночестве по саду, коря себя за то, что сделала еще одно неверное суждение – заговорила тогда, когда лучше было бы промолчать.

Именно в саду и нашла ее Шарлотта Лукас, зашедшая узнать, как поживает Джейн.

– Надеюсь, – сказала она, – что болезнь не помешала Джейн совершить в Незерфилде все задуманное. Было бы жаль, если бы это отвлекло ее от достижения главной цели визита.

– Полагаю, мисс Бингли пригласила ее главным образом в качестве компаньонки для себя и своей сестры. Думаю, они чувствовали потребность в новом партнере для игр в карты.

– Возможно, в приглашении и значилось именно так, – со знанием дела ответила Шарлотта, – но, поверь, это был не единственный мотив, побудивший их позвать Джейн. Они никогда бы не позвали ее, если бы не были убеждены в привязанности к ней своего брата.

Девушки подошли к маленькой скамейке, стоявшей под айвой. Шарлотта села и жестом пригласила Мэри составить ей компанию.

– Значит, ты считаешь, что Джейн должна была сделать все возможное, чтобы завоевать дружбу его сестер и добиться их одобрения?

– Несомненно, это не принесло бы вреда, а напротив, сослужило бы добрую службу. – Шарлотта ослабила ленту на шляпе и стащила ее на затылок. – Однако, – продолжила она, – Джейн предоставилась исключительная возможность показать мистеру Бингли силу своих чувств. Я очень надеюсь, что, ради ее же блага, она воспользовалась этим в полной мере.

– Я знаю твое мнение на этот счет, – сказала Мэри. – Но не уверена, что привязанность Джейн достаточно сильна, чтобы оправдать такую храбрость. Я не могу сказать, что она на самом деле чувствует к мистеру Бингли. Если она еще не уверена в своей любви, то вряд ли сможет убедить его в ней.

– Напротив, я бы сказала, что именно в данный момент такое заявление наиболее необходимо. Промедление может оказаться фатальным. Всем ясно как день, что он нравится Джейн и она наслаждается его обществом. Что же еще ей может быть нужно? Если ей нужна любовь, что ж, у нее столько же шансов найти ее с ним, как и с любым другим молодым человеком.

– Неужели ты такого низкого мнения о нежных чувствах, Шарлотта? Джейн едва знает его – как может быть она уверена в том, что он сделает ее счастливой?

Шарлотта наклонилась и сорвала несколько длинных травинок.

– Иногда я задаюсь вопросом, действительно ли ты усвоила хоть одну из идей из тех книг, что читала с таким энтузиазмом. Насколько я помню, большинство их авторов настаивает на том, что именно дружба составляет основу по-настоящему счастливого брака. Страсть, говорят они нам, очень скоро иссякает и в любом случае является самым ненадежным основанием для семейного счастья.

Говоря, Шарлотта начала сплетать травинки между собой, сосредоточив на этом все свое внимание.

– Ты рассуждаешь как очень разумная девушка, но под этой строгой личиной скрывается истинная романтическая натура. Ты хорошо ее прячешь, но время от времени она проявляется, когда ты не успеваешь ее подавить!

Мэри покраснела.

– Нет, вовсе нет, я просто задалась вопросом, возможно ли счастье в браке, если муж и жена так мало знают друг о друге в самом начале отношений. А если один из них или оба притворяются в чувствах, которых у них еще нет, то это не сулит им ничего хорошего в будущем.

– Вижу, мы никогда не придем к согласию, но уверяю тебя, что счастье в браке зависит исключительно от случая. Изучай Джейн хоть еще целый год характер мистера Бингли, это ничего не изменит. У нее есть такая же возможность стать счастливой с ним, как и с любым другим мужчиной, которого она повстречает. Я от всего сердца желаю ей успеха, но если она не сумеет воспользоваться своим преимуществом… Что ж, ей некого будет винить, кроме самой себя. На ее месте я бы ни за что не упустила такой шанс.

– Скажи мне, Шарлотта, неужели ты действительно так несчастна в сегодняшнем положении?

Шарлотта бросила косичку из травинок на землю и встала со скамьи.

– Я не стану притворяться, будто мои чувства изменились со времени нашего последнего разговора. Пойдем, отыщем миссис Хилл и посмотрим, удастся ли убедить ее налить нам чаю.

– 21 –

Прошла еще неделя, прежде чем Джейн достаточно поправилась, чтобы вернуться домой, и еще несколько дней, прежде чем ей позволили выходить из спальни. Встретив укоризненные взгляды Элизабет, миссис Беннет не выказала ни малейшего раскаяния по поводу случившегося, лишь уверенно заявила, что Джейн когда-нибудь ее поблагодарит. Она была уверена, что мистер Бингли вскоре заявит о себе. Потому никто не удивился, когда однажды утром за завтраком мистер Беннет объявил о своих надеждах по поводу того, что жена приказала приготовить