Огненный воздух - Александр Александрович Тамоников

Немец добросовестно шел сам, часто падал, стараясь отдышаться, а потом поднимал протестующе руку и говорил, что пойдет, что у него есть силы и он будет идти сам. Иногда приходилось его тащить под руки в гору, и тогда он старался улыбаться и благодарить, хотя на его глазах виднелись слезы от бессилия и отчаяния. Инженер Штернберг очень хотел жить, он очень хотел заслужить право жить. Потом они все упали на солнечной полянке возле ручья, который был одним из ориентиров на маршруте, нарисованном Бицеком. Шелестов велел всем подкрепиться остатками продуктов, которые они захватили из лагеря. Обессиленный немец лежал лицом вниз на траве и вздрагивал всем телом. Шелестов велел словакам отойти с ним в сторонку, чтобы их разговор не слышал Штернберг.

– Смотрите, – показал он на карте, – до этого оврага километров восемь. Дойдем часа за два. Там нас может ждать Бицек с транспортом. Если у него все получится, то через два часа мы поедем в безопасное место. Если Оскара там не будет, то мы ждем его час, а потом оставляем на дереве срез коры в виде креста и идем дальше до следующего ориентира. Нам придется ночевать в лесу, а потом тащить немца на себе. Может быть, сделать носилки. Что бы я там ни говорил, а он нам нужен живой, и доставить его живым – это наша задача. Какие будут предложения, ребята?

– Если надо нести, то понесем, – переглянулись словаки.

– А это что, дорога? – Матей указал на карту пальцем.

– Да, она в трех километрах отсюда, – кивнул Шелестов. – Ну, дорогой ее назвать можно с натяжкой. Так, проселок между двумя маленькими поселками… Ты что, хочешь предложить выйти на дорогу и остановить проходящий транспорт?

Шелестов улыбнулся этой мысли. Как бы все было просто. Как в довоенное время – поднял руку и попросил водителя попутной «полуторки»: «Подкинь до Сосновки, браток». А место и правда опасное. Три километра до дороги, и здесь нацисты, будь они в немецкой форме, будь в словацкой, могли высадить подразделение и начать прочесывать лес. Правда, вечереет, а соваться на ночь глядя в лес никто не захочет. Может, утром и правда начнут вот с таких вот дорог входить в лес поисковые группы. Подтянет Юнге еще подразделения, вызовет немецкую часть… Хотя афишировать дерзкое похищение инженера ему не на пользу. За такую ошибку его по голове не поглядят. Может, он и правда будет обходиться тем, что есть под рукой. А что тут может найтись, когда на весь протекторат вооруженных сил всего семь тысяч человек. Хотя сотню-другую все же собрать сможет, лишь бы скрыть факт похищения, лишь бы освободить Штернберга. А там, как говорится, победителей не судят.

– У меня есть предложение, товарищ командир, – уверенно заговорил Матей. – Вы ждите меня здесь, а я отправлюсь к дороге, разведаю, как там и что. Я постараюсь захватить конную повозку. И с ней мы быстро доберемся до нужного нам места.

– А если там засада? – спросил один из подпольщиков.

– Если засада, то я живым в руки не дамся, а вам дам знать об опасности. Вы стрельбу услышите!

– Умереть, значит, героем решил? – усмехнулся другой парень и, опустив голову, стал строгать ножом ветку. – Ну-ну!

– Так, спокойно! – приказал Шелестов. – Предложение Матея хорошее. Мы больше рискуем, если останемся в лесу усталые, голодные, с изможденным пленником на руках, который скоро и правда не сможет идти. Повозка нам бы очень пригодилась. Но только глупо посылать одного человека…

Шелестов заметил, как парни бросили на Матея взгляды и опустили головы. Было понятно, что идти с ним никто на такое дело не хочет. Не доверяют ему подпольщики. Потерял он их доверие. А доверие в бою товарищу рядом с тобой – вещь, которую переоценить невозможно. Это не просто вопрос стратегии или тактики – это основа выживания и победы на поле боя. В момент, когда вокруг свистят пули и взрывы терзают землю, именно доверие к товарищу становится нерушимой опорой, удерживающей бойца от отчаяния и страха.

Когда рядом с тобой человек, на которого можно положиться, обретаешь внутренний покой, уверенность в том, что в трудную минуту ты не останешься один, что кто-то всегда прикроет твою спину. Это знание придает силы там, где их уже, казалось бы, нет. Товарищ в бою – это не просто сослуживец, это брат по оружию, с которым разделяешь и риски, и радость победы, и боль потерь. Обоюдная защита, которую каждый оказывает своему товарищу, создает прочную цепь, недоступную для врага. В этом круге поддержки каждый знает, что его будут защищать так же яростно и самоотверженно, как он защищает других. В самые сложные моменты ты можешь надеяться на то, что рука товарища всегда протянется к тебе, чтобы помочь подняться, если ты упадешь, или отразит удар, который был направлен в твою сторону.

Боевой товарищ – это своего рода зеркало: его действия отражают твои собственные, его мужество подкрепляет твое. Это не связь, формируемая за один день; она выковывается в огне совместных испытаний и укрепляется невидимыми узами доверия и уважения. Когда ты знаешь, что у тебя есть надежный тыл в лице твоего товарища, страх отступает, уступая место решимости и силе. Вместе вы становитесь единым целым, готовым противостоять любым невзгодам. Ваше единение – это самый крепкий щит, защита, которую ничто не сможет разбить, потому что она была создана в самых суровых условиях.

Вот почему доверие в бою – это не просто тактическая необходимость. Это фундамент, на котором строится любое успешное военное предприятие. Это связь, дающая уверенность в мгновения полной неопределенности и становящаяся залогом победы.

Доверие в бою – это не только про технику или стратегию, это про связь душ, проходящих через огонь испытания, становящихся единым целым ради спасения своей страны, своих близких и своего общего дома. Это парадоксальная ситуация, когда личная безопасность напрямую зависит от другого человека, и это делает доверие наиболее ценным и незаменимым качеством среди солдат, вступающих в бой плечом к плечу.

Да Шелестов и сам бы не рискнул отправлять Матея с кем-то из бойцов. Надо идти за транспортом и выполнить задачу. А значит, идти надо Шелестову самому. Задача сложная. И если ничего не получится, если он погибнет, то должна быть уверенность, что немца доведут куда надо живым. А для этого нужно, чтобы с ним остались двое этих подпольщиков, которые не доверяют Матею. Они доведут, а Шелестов