Картина Черного человека - Наталья Николаевна Александрова

Здесь мне снова понадобилась помощь Вики. Или его подруги Нели.

Я набрала Викин номер, но на этот раз мне сразу ответила Неля.

— Ну что, он все еще не стал человеком? — поинтересовалась я.

— Нет, еще хуже, теперь даже я не могу до него достучаться… — вздохнула она.

Очень мне не понравилось это «даже я». Что эта девица о себе воображает? Знакома с Викой без году неделя, а туда же, думает, что может иметь на него какое-то влияние! Нет, с этим надо разобраться, но потом, сейчас мне не до того.

— Ну, тогда ты мне опять помоги. Теперь мне нужно узнать координаты доктора Чугунова, который тридцать лет назад работал в той самой клинике имени Скворцова-Степанова.

— Нет проблем…

Действительно, уже через пять минут Неля сообщила мне, что Михаил Васильевич Чугунов уже пять лет как на пенсии и живет он неподалеку от прежнего места работы — в поселке Озерки, на улице Якутова, дом двенадцать.

Я записала этот адрес в телефон, но не успела даже спасибо Неле сказать, как в проходе между стеллажами появилась моя знакомая трехцветная кошка.

Хвост у нее стоял трубой, усы взволнованно распушились. Чувствовалось, что кошка чем-то взволнована и хочет меня о чем-то предупредить.

— В чем дело? — спросила я.

Кошка тихо муркнула, словно призывая меня к тишине.

И тут я сама отчетливо услышала, как негромко скрипнула входная дверь архива.

Я взглядом поблагодарила кошку за предупреждение и, крадучись, двинулась к лестнице.

Но с первого этажа донеслись чьи-то шаги, которые приближались именно к той лестнице, по которой я собралась спускаться.

Я метнулась обратно и огляделась в поисках какого-нибудь другого выхода.

И тут кошка снова пришла мне на помощь.

С уверенным видом она проследовала по проходу между стеллажами, подошла к высокой изразцовой печке (кажется, такие печи назывались голландками, по крайней мере, так говорила Петровна).

Подойдя к печке, кошка выразительно оглянулась на меня и тут же непостижимым образом исчезла…

Я растерянно заморгала.

Куда же она делась?

Тем временем шаги уже звучали на лестнице, причем слышно было, что поднимаются два человека.

Я прокралась к печке, пытаясь понять, куда скрылась кошка.

Возле самой печи стоял еще один стеллаж, на его нижней полке не было папок. Я наклонилась и увидела темный проход, кошка могла в него пролезть, а я — нет…

Шаги на лестнице приближались.

От безысходности я попыталась отодвинуть стеллаж…

К моему удивлению, он легко сдвинулся с места, поехал в сторону, как по рельсам.

Самое главное — он двигался совершенно беззвучно, без всякого скрипа.

Между стеллажом и печкой оказалось темное пространство, что-то вроде потайной комнаты.

Я юркнула внутрь и задвинула стеллаж на место. И сделала это очень своевременно, потому что те двое уже поднялись по лестнице и теперь шли по помещению архива.

Тут один из них заговорил:

— Не знаю, кого ты видел, как видишь, никого здесь нет, да и дверь была заперта…

— Но я точно видел кого-то в окне! — ответил второй голос. — Надо с этим разобраться раз и навсегда, а то кто-то шляется в архив, как к себе домой!

— Да кому этот архив нужен… я понимаю, если в лекарственный склад кто-то проберется, а тут ничего полезного нет.

— А вот не скажи… Забыл уже, сколько полезного я отсюда почерпнул? Тут, знаешь, если внимательно медкарты читать, можно много полезной информации отыскать!

— Подумаешь, секреты — прошлый век!

— Ага, а забыл, как мы с того мужика деньги слупили в обмен на его медкарту, где написано было, что он в молодости голым из окна едва не выбросился, когда перезанимался перед экзаменами? Психанул от усталости и стресса, да еще экзамен плохо сдал, ну и решил в окно сигануть, в чем был. То есть ни в чем. Ну, пожарные приехали, его сняли, да прямо к нам и отвезли. Полежал немного, все и прошло, теперь через много лет стал видным ученым, ученики у него, аспиранты, сам студентов на экзамене гнобит, и вовсе ему не нужно, чтобы все узнали про тот случай. Так что заплатил без слова.

— Мало ты с него запросил…

— А вот тут ты не прав! Он хоть и не бедный человек, но не олигарх какой-нибудь, так что нужно знать меру. И потом, через какое-то время я же еще раз могу к нему обратиться, потому как медкарту-то я ему отдал, но предварительно ее сфотографировал.

— Если столько времени тратить в архиве этом… Ты вон сидишь тут в пыли, астму зарабатываешь. В основном-то людям наплевать, если даже кто и узнает.

— Ну, а вот, к примеру, один тут жениться собрался на дочке из семейства богатого и влиятельного. Сам-то он вроде карьеру сделал, весь из себя такой положительный, а вот папаша у него от хронического алкоголизма три раза в нашей больнице лечился, тут, кстати, и помер.

— Подумаешь!

— Не скажи! Сыночек-то врет родителю невесты своей, что папаша у него был героический подводник и погиб когда-то давно, а на самом деле работал папаша грузчиком и пил горькую едва ли не с малолетства. И как думаешь, отдаст родитель свою доченьку ненаглядную, кровиночку свою за жениха с такой наследственностью? Да ни в жизнь! Так что с этого типа можно и побольше денег запросить. Он не поскупится. Но — один раз, потому как если уж он женится, то ему по барабану будет, что все узнают про папу-алкоголика.

— А вот тот мужик, что просил медкарту показать, ты с него сколько запросил?

— А этот… тут я продешевил, он бы и больше дал. Но, знаешь, побоялся я, показал только медкарту и обратно убрал. Какой-то мужик этот непонятный, смотришь на него — и не знаешь, чего ждать. И глаза как-то горят нехорошо. Так что стремно мне стало и не рад уже, что с ним связался.

Слушая этих двоих, я сообразила, каким образом неизвестный злодей узнал про медсестру Акулинину. Он просто заплатил этому мелкому архивному жулику, чтобы взглянуть на медкарту Карины Фиолетовой. Я же действовала если не проще, зато дешевле. Мне безвозмездно помогла кошка.

— Так что не нравится мне, что тут в архиве какое-то подозрительное движение происходит.

— Но ты же видишь — здесь никого нет!

— Правда, нет… но я видел человека в окне!

— Тебе показалось, — отмахнулся его собеседник.

— Что же, ты думаешь, у меня уже глюки начались, как у наших клиентов?

Они еще немного потоптались в архиве и ушли, разумеется, не заметив отсутствия папки пациентки Фиолетовой,