Избранная и беглец - Штерн Оливия

Ясное дело, дядя не отступится. Не зря же он держал Оллина двадцать восемь лет на том островке, словно драгоценную розу под колпаком. И потом, если верить Лайону, сейчас на его след вышли ищейки Артемиса. То, что их найдут и уничтожат, — дело времени.

Но пойти на убийство родного брата?.. Даже несмотря на то, что брат этот сам сделал первый шаг, сам напал.

Убивать его не хотелось. Это казалось — да и было — очень грязным поступком, неправильным. Вызывало ощущение, что он уже проваливается по самое горло в черное вязкое нечто и не может выбраться, и липкая черная паутина проникает под кожу, расползается уродливыми пятнами… Но что делать? Снова попытаться бежать? Куда? На чем?

Неправильно и то, и это… Выбор между очень плохими решениями.

— Привет.

Он медленно обернулся, уже зная, кого увидит. К нему меж столиков грациозно пробиралась Лилиан. Оллин и сам не знал почему, но у него эта яркая девушка ассоциировалась с такой же яркой, нарядной, но очень ядовитой змеей. В ее обществе он не испытывал никаких эмоций. Она была все равно что дерево напротив. Говорящее.

Молча кивнул в знак приветствия. Лилиан добралась до его столика, бросила мимолетный взгляд в иллюминатор.

— Можно с тобой посижу?

— Почему нет?

Подвинула себе стул, села, грациозно положив ногу на ногу. У нее были красивые точеные ноги и узкая спина, которую она держала очень прямо, как будто давая всем понять, что она не просто какая-то там девушка, нет. Она — дочь самого Делайна.

— Как дела? — несмело спросила она, кокетливо взмахнув густыми и длинными, почти кукольными ресницами.

Оллин пожал плечами.

— Поговорил с моим отцом? — уточнила Лилиан.

Оллин вдруг подумал, что она пользуется духами с тяжелым, как будто давящим ароматом. Запах должен был быть сладким и цветочным, но воспринимался как плотное удушающее марево.

— Поговорил, — нехотя ответил он. Молчать было бессмысленно и совсем невежливо. В конце концов, Лилиан хоть и вызывала неприязнь, но пока что ничего плохого не сделала. Ну разве что к Айрис сходила и гадостей наверняка наговорила.

— И что думаешь? — дернула она тонкой бровью.

— Мне все это не нравится, — честно ответил Оллин.

— Не веришь отцу?

— У меня нет ни одной причины ему верить.

— Зря. — Она метнула на него сердитый взгляд. — Странно, что ты не думаешь о нас. В смысле о модификантах.

— Из-за меня погибнет человек, который приходится мне братом.

— Ну и что? — Зеленые глаза сверкнули каким-то злым фанатичным блеском. — Зато ты станешь правителем планеты. Императором. И сможешь сделать так, чтобы все было правильно. Представляешь? Ты столько лет из-за придури своего отца и из-за урода-братца провел в изоляции, а теперь станешь правителем.

И облизнулась, как будто само слово «правитель» было невероятно вкусным.

Оллина передернуло. Ну гадюка же… или он предвзято относится к этой девушке только потому, что она плохо приняла его Айрис?

— Я никогда не хотел становиться правителем, — осторожно заметил он.

— Такое тоже бывает. Иногда высшие силы подбрасывают такие сюрпризы, что не знаешь, как быть. Я вот, например, очень рассчитываю на тебя. Мне надоело прятаться от всех и скрывать свою сущность.

Кажется, она говорила искренне. И Оллин в который раз подумал о своей предвзятости.

— Занять место правителя — круто. — Она мечтательно прикрыла глаза. — Такой шанс изменить все… Чтобы Рамелия стала нормальной планетой. Убрать эти ларховы резервации. На их место посадить леса. Ты никогда не был на Рамелии, там деревья быстро растут. Тепло, влажно. Отличный климат. И красиво так. Горы со снежными вершинами, долины… Правда, красиво. Тебе понравится.

— У тебя есть планшет? — поинтересовался Оллин.

Лилиан удивленно захлопала ресницами.

— Да, конечно. Тебе нужен? На, бери.

Вытянула из нарукавного держателя свернутый в трубочку планшет и протянула Оллину.

— Я хочу в сети покопаться, — пояснил он.

Лилиан пожала плечами.

— Да делай что хочешь. Мне, что ли, жалко… Потом отдашь.

— Спасибо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Протянув руку за планшетом, он невольно прикоснулся к тонким пальцам Лилиан. Прикосновение было легким и мимолетным, и Оллин сперва не придал ему значения. Но Лилиан не торопилась убирать руку, и получилось так, что он просто своей ладонью накрыл ее.

«Она нарочно так сделала». — Мысль эта оказалась неприятной, и Оллин решительно вытянул планшет из ловушки изящных женских пальчиков.

— Спасибо. Я верну.

— Да не за что, — фыркнула девушка, — как-нибудь потом занесешь… Моя каюта номер двадцать четыре, не доходя до капитанской зоны.

И поднялась со стула.

— Ладно, пора мне. Развлекайся. Только помни, мы тебе не враги. Никто из нас тебе не враг.

— Я учту. — Получилось сухо.

Глядя в спину уходящей Лилиан, он подумал о том, что и правда — красивая, убийственно красивая змея. Да и не будила она к себе интерес, в отличие от той, другой. Внезапно Оллину захотелось узнать Айрис как человека. Что она любит, а что нет. Как росла, наконец. Как теперь, после покрытия необходимых областей знаний, относится к происходящему. Оллину казалось, что проведенная процедура немного изменила ее, добавила уверенности, что ли. Но эта уверенность к лицу Айрис. Уже не чумазая прыгающая дикарка. Хотя и дикаркой она была хороша… Не так. Даже дикаркой она все равно оставалась богиней.

Он вздохнул, раскатал по столу планшет и, потыкав пальцем в сенсорный экран, занялся поисками информации о модификантах на Рамелии. Он в сеть входил под именем Лилиан, и потому не опасался того, что дядя устроит крупномасштабную подмену информации или попытается что-нибудь заблокировать. Нет, сеть Рамелии и Джейфалиса была как на ладони. Да и, в принципе, часть информации он почерпнул еще на Джейфалисе.

Поковырявшись в данных еще немного, копнув чуть глубже, чем позволяют информационные центры, Оллин убедился в том, что дядюшка не лгал. В больших городах модификантов отлавливали и отправляли в резервации, а вот новостные ленты провинций так и пестрели изображениями повешенных, расчлененных, выпотрошенных…

Оллин снова подумал о том, что при желании дядя мог подсунуть ему нужную информацию.

С другой стороны, он сейчас видит то, что видела бы Лилиан. А никто из них — ни Лайон, ни Лилиан не знали, что Оллин попросит планшет.

Он устало потер виски. После увиденной мерзости хотелось влезть под душ и долго тереться мочалкой. А еще хотелось пойти к Айрис, сесть на пол у ее ног и положить голову на колени. Просто сидеть и впитывать ее живое тепло, ее нежный, как будто трепещущий аромат.

Но оставалось еще кое-что, о чем Оллин хотел узнать.

Поддержка, вот что его беспокоило.

Ведь каким-то образом Айрис сожгла тех ублюдков. И это ее новое умение не было свойственно обычному человеку.

Поисковик выплюнул единственный результат, ссылка вела на федеральную страницу, которая, по вполне понятным причинам, была закрыта для общего доступа.

«Возможно, если я стану правителем Рамелии, смогу узнать чуть больше. У императора должны быть широкие возможности».

На самом деле Оллина мало волновало то, что Айрис научилась воспламенять вокруг себя людей. Подумаешь. А он — модификант, ну так что. Беспокоило другое: а вдруг это свойство, обретенное не иначе как с помощью той самой Поддержки, скажется на здоровье Айрис?

Он скатал планшет в трубочку, сунул его себе в нарукавный держатель и поднялся со стула. Бросил последний взгляд на перламутрово-синий шарик Рамелии. И пошел к Айрис.

* * *

Подходя к ее каюте и чувствуя, как замирает сердце в груди, Оллин усмехнулся. Вот же ж… Пара, по-иному и не скажешь. Аватар вздыбил чешуйки, кожа на плечах зачесалась — вот-вот зверь продерется сквозь заслоны человеческого тела и разума и вырвется на поверхность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не сейчас.

Оллин глубоко вдохнул-выдохнул, пытаясь успокоиться.

Он идет к Айрис просто поговорить. Он не будет набрасываться на нее, впиваясь в нежную кожу на шее, перебирая губами и зубами ее молочную белизну. Он не будет распускать руки, сядет подальше от своей женщины, и останется только скрипеть зубами, вдыхая неповторимый и ни с чем не сравнимый аромат, смесь весенних цветов и свежести ветра, дующего с ледяных вершин гор.