Мелодия убийства - Валерий Георгиевич Шарапов

к девяти. Медведя в комнате не было. Очевидно, он проснулся гораздо раньше и ушел на свою привычную утреннюю прогулку. Часы показывали девять утра, и Зверев, быстренько приведя себя в порядок, поспешил на завтрак.

Когда Зверев прибыл в столовую, он увидел там Медведя и Анечку; место, где раньше сидела Агата Ступоневич, пустовало. Анечка на этот раз была без книжки, выглядела отрешенной и усталой. Медведь всячески подбадривал девушку, пытался даже шутить, но шутки его сегодня никто не оценил. Зверев тоже был угрюм, молча съел свой завтрак и вышел из-за стола первым.

Выйдя из столовой, Зверев подошел к стойке администратора и попросил телефон. Сидевшая за столом работница санатория безропотно подвинула к Звереву телефон. Набрав служебный номер Зубкова, Зверев облегченно вздохнул, когда на другом конце телефонного провода сняли трубку.

– Здорово, капитан, – это я! Нужно срочно встретиться! Можешь подъехать?

– Какое там подъехать? – огрызнулся Зубков. – Говорю же, у меня тут черт-те что творится. Прокуратура трясет, отец Ступоневич уже в моем кабинете побывал с двумя нашими московскими коллегами из главка. Как ты и говорил, никто даже не рассматривает версию о самоубийстве. Меня после всех этих визитов аж трясет. Дело о смерти Агаты координирует прокуратура, только их следователь меня не расспрашивает, а скорее допрашивает, как будто это я девицу укокошил.

Зверев скривил лицо, его правая щека дернулась.

– Ладно, я тебя понял, раз уж такое дело… Если гора не идет к Магомету… Будь у себя, я сам к тебе сейчас подъеду.

– Подъезжай, только не гарантирую, что ты меня застанешь! В любое время могут позвонить, и придется сорваться… Кстати, где Елизаров, он почему-то сегодня на работу не явился? Где он? Ты не в курсе?

– В курсе! Выполняет мое поручение. Я его в Ессентуках оставил, – уже более спокойным тоном ответил Зверев.

– Что?!! – Звереву показалось, что он даже через трубку услышал, как скрипят зубы его возбужденного донельзя собеседника. Видя, что сидевшая напротив майора женщина смотрит на него, не отрывая глаз, Зверев проскрежетал:

– Не совсем удобно говорить…

– Что? Где Елизаров, он нужен мне позарез, мне тут столько задач навешали, а ты моего помощника…

– Я перезвоню!!! – Зверев положил трубку.

* * *

Когда спустя примерно полчаса Зверев вошел в кабинет Зубкова, капитан сидел за своим столом, ворошил какие-то бумаги и жевал зубами давным-давно потухшую папиросу. Изъеденное оспинами и обычно красноватое лицо Зубкова на этот раз было бледным, глаза впали, рот от напряжения был приоткрыт. Увидев гостя, капитан выругался и, словно только сейчас вспомнив про измусоленную папиросу, выплюнул ее в стоящую рядом со столом мусорную корзину.

– Явился, касатик! Ну, заходи-заходи. Не скажу, что рад тебя видеть, но раз уж пришел, то отвечай, какого лешего мой Елизаров в Ессентуках делает? Кто тебе позволил распоряжаться моими людьми и давать им поручения без моего ведома?

Проигнорировав хамскую выходку хозяина кабинета, Зверев спокойно уселся на диванчик, поерзал на нем и оскалился:

– Шикарный диван! У моего псковского начальника в кабинете почти такой же! Я на нем почти всегда сижу, когда он свои совещания проводит.

– Да плевать я хотел на твоего начальника и его диваны! – заорал Зубков и снова ругнулся. – Где Елизаров? Чего ты там надумал? Почему его нет на месте?

Зверев развалился на диване, вынул из кармана коробок со спичками, достал одну и стал чистить ею ногти. Зубков тут же утратил прежнюю бледность и побагровел:

– Ты не ответил на мой вопрос…

– Отвечу, когда перестанешь орать!

– Не перестану!

– Тогда ищи своего Елизарова сам…

– Где я его найду?

– Там, где я его оставил.

– Да как ты… – Зубков вдруг резко поник, похлопал себя по карманам, достал из кармана «Казбек» и трясущимися руками раскурил очередную папиросу.

Зверев, не скрывая торжества, усмехнулся:

– Если тебе нужен Елизаров, ты должен прислать к нему кого-нибудь из своих ребят, кто его заменит.

– Прислать? Заменит?.. Не понимаю.

– Елизаров в соответствии с моим распоряжением охраняет потенциального свидетеля.

– Чего? Какого еще свидетеля?

– Жизни которого, по моим соображениям, угрожает опасность.

Зубков схватился за виски, едва не подпалил волосы папиросой, которую он в это время держал в руке, и снова выругался.

– Соображениям? Ну-ну… Ладно! Рассказывай, чего вы там накопали.

В течение десяти минут Зверев излагал итоги своего визита к Щукину. Зубков его выслушал и, когда гость замолчал, лишь презрительно хмыкнул:

– Щукина могут убить, так как он не любовник Юлии, а ее друг и товарищ по антифашистскому подполью? Так себе версия! Вилами на воде… Хотя даже если ты и прав, то что это нам дает. Убийца – Ветров! Я в этом уверен…

– Ты его расколол?

– Нет, но он уже готов признаться. Сперва хорохорился, а теперь скулит, как баба. Скоро его расколют, только мне сейчас не он нужен…

– А я уверен, что Ветров даже если признается, то только под нажимом. Он не убийца. И если я прав, то у нас, возможно, появится еще один труп. Оно тебе надо?

Зубков сдвинул брови и фыркнул:

– Не каркай…

Зазвонил телефон, Зубков с тревогой посмотрел на Зверева.

– Бери! Чего ждешь, – проворчал сквозь зубы Зверев.

Зубков взял трубку и представился, слушал того, кто был на проводе, молча, скулы капитана сжались. Зверев покачал головой и тихо выругался. Когда Зубков произнес единственную фразу: «Я понял, выезжаем» – и повесил трубку, Зверев не без злого сарказма спросил:

– Накаркал?

Зубков ответил хрипло:

– Накаркал! Звонил оперативный дежурный из Ессентуков! На Щукина действительно совершено покушение. Вот черт!

Зверев спросил:

– Он жив?

Зубков тоже встал и захлопнул лежавшую перед ним папку с документами.

– В больнице, нужно срочно ехать.

– Щукин в сознании?

– Да не знаю я! Не знаю! Но сказали, что жив.

Зверев с ехидцей добавил:

– Раз жив, значит, ничего я не накаркал.

– Накаркал! У нас и в самом деле труп.

– Что?!! – Зверев побледнел, его правая щека дернулась, кровь прильнула к вискам. – Неужели Елизаров?

– Типун тебе на язык, майор! Елизаров цел-целехонек, а вот тот, кто напал на твоего Щукина, сейчас лежит в тамошнем морге.

Зверев облегченно выдохнул:

– И кто же его ухлопал? Елизаров?

– Он самый!

Зверев улыбнулся.

– Ну, лучше так, как если бы по-другому вышло. Значит, не врал твой Никитка, что стрелять умеет. Молодец.

* * *

Зубков почти полчаса пытался найти машину, но все его попытки не увенчались успехом. Поняв, что все тщетно, они добрались на вокзал на автобусе и несколько часов ждали поезда, едущего в Ессентуки. Поездка заняла не сорок минут, как это могло бы быть, а почти шесть