Фиктивный развод. Не отпущу - Евсения Медведева

мне. Сжала ладонь, переплелась пальцами, впилась влажным от слез взглядом, безмолвно умоляя о пощаде. Не скажет… Она никогда не признается, никогда не извинится! — Брат, скажи, что сделать?

— Я хочу, чтобы ты ответила на вопрос. Карина на тебя напала в моём кабинете? При свидетелях, правильно?

— Да! Только зря стараешься, когда произошёл системный сбой, вырубило и камеры! Я пыталась скопировать видео, чтобы показать всем, на что способна твоя Карина…

Андрей дёрнулся вперёд, желая встать грудью на защиту матери, но тут подоспел дед… Его лицо было красным, в глазах застыли слёзы.

— У меня встречное предложение, — я передал пульт в руки отца.

Всем уже было понятно, что видео не понравится. Пусть сам решает, позорить свою дочь или нет.

— Смотреть я это не буду, а вот вам всем очень советую. Авторское кино с первого раза отталкивает, а потом заставляет задуматься. Ведь извилины человеку нужны именно для этого, да? Ну ладно мои… Они так привыкли потакать Нине, что, сами того не замечая, превратили свою жизнь в театр её причуд. Но вы! — обернулся к родителям Карины. — Вы совсем не знаете свою дочь?

— Левон, ты прости, но я совершенно не понимаю, что происходит. — Гурам поднялся, расправил плечи, подходя к экрану телевизора. — Что ты хочешь сказать? Нино обманула? У них не было конфликта с Каринэ?

— Моя мама никогда бы вас не предала, — выдохнул Андрей, вырвал пульт из руки деда и запустил видео.

— Нинуль, ты чего? — я приобнял сестру, подхватил её подбородок, рассматривая довольно глубокую рану на губе. — Смотри давай… Интересно же! Тебя вон по телевизору показывают, а если будешь себя плохо вести, то и вся «телега» взорвётся разоблачением. Только Леонтьев не станет подтирать за тобой… Ты хотела потешить народ?

— Нино!!!! — вскрикнул отец и стал бессильно оседать на пол…

Глава 22

Глава 22

Широкий больничный коридор заполнился людьми, забирая нужный сейчас кислород. Стало тесно, душно и шумно…

Женщины плакали, братья столпились у кабинета главврача, а я дежурил у палаты.

Отец никогда не жаловался на здоровье, никогда не манипулировал приступами. Да он врачей не столько ненавидел, сколько боялся! Каждый плановый приём превращался в поле боевых действий. Ему было страшно услышать то, что заставит опустить руки, смириться с неизбежным. И справиться с этим упрямцем могла только Кара.

Но её нет!

С момента нашего развода жизнь вообще сильно поменялась. На своей шкуре ощутил поговорку про шею и голову. Так вот, моя шея словно ослабла, потеряла опору и крутится с ужасающим скрипом шестерёнок.

Я даже не догадывался, что каждая сфера опутана ею! Жил машинально, по привычке, по отработанному годами плану. Не замечал того, что было важно!

Даже сейчас, под прессом страха за отца, я хотел только одного — открыть глаза и увидеть встревоженное лицо жены.

Не бывшей жены, а настоящей…

— Левон! — знакомый бас разорвал мои мысли. Поднял голову, наблюдая, как сквозь толпу прорываются мои друзья: Вадим Вьюник и Денис Раевский. Мужики дышали, как львы загнанные, словно бежали кросс, а не ехали на своих дорогих тачках.

— Что с отцом? — Рай стянул галстук и рванул было в сторону кабинета главврача, но я успел поймать его за руку и дернул на скамью.

— Какие врачи нужны? Левон, мы сейчас любого привезём, ты только скажи! — Вьюник всегда был самым спокойным из нашей ядерной компании.

Именно Вадя стал фундаментом, именно его мозг придумал первую схему, позволившую четырем амбициозным босякам поверить в себя, в свои силы. Вот и сейчас Вадя был спокоен, настроен на разрешение проблемы.

— Ждём результатов анализов. Сядьте, и так голова болит, — откинулся на стену. — Тебя где черти носят, Рай? У меня в Уренгое самолёт замяли, а страховая вместо того, чтобы компенсировать ущерб, душит проверками!

— В командировке был. Я же тебе дал юриста! — Рай рыкнул, как делал, когда был максимально чем-то недоволен.

— Твой юрист может только алименты выбивать! Кстати, об алиментах, — я достал из внутреннего кармана документы. — Может, ты узнавал в бухгалтерии, почему такая разница сумм? И почему сначала был указан один счёт, а потом сменили?

Я задавал вопросы, а Раевский очумело пялился на меня, не отвечая на них. Друг ухмылялся, да и в целом смотрел так, словно приведение увидел.

— Ты прикидываешься, Куталадзе? — Денис вдруг рассмеялся, но тут же осёкся, поняв, что неподходящее это место. — Какие, к черту, выплаты? Меня твоя бухгалтерия послала в эротическое путешествие, ответив, что «Карафлайт» не занимается подачками и благотворительностью. Ваш развод был мирным, по согласованию сторон, а значит, без решения суда Карине не видать ни гроша! Я здесь, потому что уважаю тебя, но…

— Ты что несёшь? — меня словно молнией шарахнуло!

Недостающие куски пазла сложились. Кара бы ни за что не стала продавать квартиру, будь у неё деньги! Я списывал на гордость, на обиду, и даже смирился, что Карина имеет на это право. После того, как виртуоз манипуляций, Нино, размазала её в глазах наших родителей, было глупо ожидать другой реакции. Но это… Это уже перебор.

— Ты хочешь сказать, что не имеешь к этому отношения?

— Рай, ты долбанулся, что ли? Какого хера я с тобой обсуждал условия выплат? Чтобы потом отказаться? Или ты думаешь, я провернул это для того, чтобы развестись мирно и не делить авиакомпанию? — шипел я, замечая прикованные к нам взгляды родственников.

Раевский молчал… Дышал так, что грудная клетка ходуном ходила, рубашка натягивалась, рискуя взорвать ровный ряд пуговиц.

— Ты серьёзно?

Бинго… Мой друг записал меня в моральные уроды! Он поверил какой-то ереси, даже не дав возможности объясниться!

— Нино где? — я вскочил, быстро осматривая вытянутые от удивления лица родных.

— Недавно ещё тут была, — старший брат аж зарычал от ярости и первым рванул по коридору, вертя головой во все стороны.

— Левон, что происходит? — мама вся тряслась, едва держалась за подлокотники кресла. Лицо было бледное, она растирала шею, словно не могла сделать вдох!

— Мам, успокойся. Мы сейчас дождёмся врача, а потом поговорим. Сначала папа, — я проклинал себя за то, что сорвался, за то, что все родные услышали это дерьмо, в то время когда отцу плохо!

— Левон… —