Фиктивный развод. Не отпущу - Евсения Медведева

Безмерно… Ведь любой идиот счастлив узнать, что лишил девственности дуру набитую, которую видит первый раз в жизни? А теперь она ещё и беременна! Да я, мать вашу, просто в восторге!

Моя жена, мой единственный сын, которым я посвятил всю свою жизнь, ушли, бросив меня один на один с этой ебанашкой!

Девчонка с такой пылкостью транслировала своё желание! Достаточно было моргнуть, чтобы она покорно опустилась на колени. Она приняла бы мою блажь за приказ к действию! Её не смутили бы ни открытая дверь кабинета, ни любопытные взгляды!

Но при всем при этом твердит о какой-то невинности… А после шарит взглядом по мне, как по диковинному фрукту. Ладонь уверенным движением скользит по груди, замирая на ширинке.

Девка прикусила нижнюю губу, так зазывно облизнула, желая ощутить ответное желание. Но мой член даже не дёрнулся, наблюдая за этим дешёвым спектаклем. Ну не стоит у меня на шапито с бездарным режиссером во главе. Осталось только найти этого продюсера.

Мне было противно до одури. Её касания были грязными, тошнотворными.

Блядь… Настоящая блядь, решившая, что достаточно умна, чтобы пудрить мозги мне… И я вынужден терпеть, пока не пойму, какого хера происходит в моём офисе!

— А-а-а-а-а, я стал твоим первым мужчиной? Отличная сделка, я считаю. Тогда беги, деточка, собирай свои вещи, — горечь дыма прожигала глотку, лёгкие вспыхнули, а спину пересекло острой болью. — Давай-давай, бесценная ты моя, собирай свои вещи…

Девчонка рванула на меня голодной тигрицей, но напоролась на вытянутую руку.

— Собирайся, — прошипел я, отталкивая её от себя. — И быстро…

Девушка распахнула глаза, на лице застыла эмоция замешательства, она покачнулась на каблуках, настороженно оборачиваясь на входную дверь, будто кто-то должен был прийти и спасти. Но замешательство было секундным, Надя быстро пришла в себя, чуть дёрнула губами, выдавливая улыбку, и аккуратно вышла из кабинета.

И только сейчас я смог вдохнуть спокойно. Распахнул окно, выталкивая густой аромат наигранного соблазнения. Фальшивка. Фантик…

Вот только видится это особо ясно на контрасте.

Одиночество ощущается, лишь когда ты обретаешь семью. А любовь – когда теряешь женщину, в чьих нежных ладошках лежала твоя жизнь.

Не было ни дня, чтобы не вспомнился тот вечер, когда вскрылась рана двадцатилетней давности. Квартира, что была моим домом, стала тихой обителью, в которой царит одиночество. Мы думали, что поступаем правильно.

Тогда почему так херово?

— Тамара, а зайди ко мне? — вызвал своего зама. Внутри что-то зудело, лишая спокойствия. Ярость пульсировала в крови, дубасила по черепушке, а мысли были только о Карине и Андрее. — И охрану вызови, тут одна больная в моей приёмной заблудилась…

Тааак… Какие ещё сюрпризы меня поджидают?

Глава 19

Глава 19

— Левон! Левон, скажи им! Левончик! — истошный крик, смешанный с надрывным плачем, превратился в белый шум.

— Чёрт, я опять забыл, как её зовут, — сморщился, пытаясь избавиться от головной боли. — Тамара, а это чудо-юдо откуда взялось?

Затянулся, впуская горький отравляющий дым. Глаза, как приклеенные, смотрели в одну точку. Я будто боялся упустить этот гребаный букет ромашек из виду. Белое облако продолжало валяться на полу, как знамя треснувшего доверия.

— Левон Георгиевич, — Тамара Павловна, моя верная правая рука, с которой мы прошли и огонь, и воду, вдруг покраснела. — Вы, наверное, забыли, что я ваш заместитель, и в мои обязанности не входит обсуждение личной жизни начальства.

— Какую ещё личную жизнь? Я тебя не про Карину спрашиваю, а про дуру белобрысую! Где Валентина Ефимовна? В отпуске?

— Как где…? — Тамара охнула и поднялась, словно не могла сидеть на месте. — Мы же её на пенсию проводили… Сразу, как ты уехал в командировку.

— На какую, мать вашу, пенсию?

— Левон, ты прости, но я не понимаю, что происходит! Нино пришла ко мне и сообщила, что ты недоволен Валентиной, а после оперативно перевела Надю из бухгалтерии в приёмную! Решение сомнительное, конечно, но логичное… На молодую и привлекательную приятнее же смотреть, — Тамара поморщилась, смерив меня взглядом, полным разочарования.

— Прелестно… Том, а скажи-ка мне, в какой момент Нино стала моим заместителем? Вы когда должностями-то успели поменяться? — рявкнул я, не выдержал и приложился ладонью по столу. — Так… А чего ещё я не знаю?

— Куталадзе! Что ты мне это выговариваешь? Все знают, что Нина твоя сестра родная. Ты мне, что, предлагаешь оспаривать её слова? Вмешиваться в интриги? У меня работы столько, что я за неделю не успеваю… Некогда мне следить за её выходками! Ты сам привёл её в компанию, сам назначил на должность, не посоветовавшись со мной, — Тома стиснула челюсти, продолжая подсовывать мне последние отчеты.

— Что с выплатами? Я не могу дозвониться до Раевского, — достал телефон, в очередной раз выслушав монотонную речь автоответчика. — Всё хорошо?

— Да, еженедельные выплаты перечисляются и Андрею, и Карине, — Тома протянула мне график с датами и суммами. — Вот отчет из бухгалтерии.

— Хорошо. Что с Петровым? Он выплатил долг? — не выдержал и поднял букет, пряча его в высоком мусорном ведре.

— Нет, юристы готовят иск. Левон, говорят, он банкрот, — Тамара закрыла лицо ладонями. — Черт… Куталадзе, прости! Это моя ошибка… Мы столько лет сотрудничали, я даже не знала, что он окажется таким уродом!

— Он не банкрот, просто все его счета заблокированы по иску супруги, над которой он измывался два года. Кстати, Раевский взялся за её дело, звоню ему узнать, какие перспективы, а он второй день недоступен. Сколько Петров нам должен?

— Около ста миллионов, — Тома расплакалась, не сумев сдержать эмоции. — Левон, прости… Это я дала разрешение, Карелов предупреждал, что Петров ещё не оплатил прошлый фрахт самолётов! Но Юра пришёл весь такой шикарный, галантный, спокойный. Он говорил, что это временные трудности, что в понедельник вся сумма будет на счету… Левон, я сама не знаю, что на меня нашло!

Не знает она! А я знаю! Этот грёбаный извращенец достиг сотого уровня соблазнения женщин.

Весь молодняк проходит через его руки. Сначала это модельные съемки, туры по Европе, Америке, обложки, рекламные акции, но голодные… А потом он глупым курочкам дает немного денег, топит в кричащих брендах, приводит в роскошные бутики и щедро оплачивает маленькие