Фиктивный развод. Не отпущу - Евсения Медведева

их всех попереубиваешь! И блондинку, и Куталадзе, и друзей его! — подруга восторгалась мной, вот только почему-то стыдно было. — А ты видела рожи Капанадзе и Головина? Боже, Кара…

— Давай просто забудем? Представим, что этого не было? Страшный сон…

— Ну, давай попробуем, — она усмехнулась и толкнула мне чашку кофе. — Пей давай. Слушай… А я вот думаю, может, это у вас такие брачные игры? Ну, ты убегаешь, Куталадзе тебя догоняет…

— Света! Какие, на хер, игры? Какие? Ты что, не видела те видео, которыми меня заваливали в последний месяц? А вчера? Ты память потеряла? Он сидел с блядью, у которой на лбу весь прейскурант набит крупным шрифтом! Это, по-твоему, что? Так… развлечение для зажравшейся спокойствием семейной пары? Нет… Я лучше буду бегать, чем мириться, зная, на что способен Левон.

— Кара, ты прости меня… Но если отбросить все эмоции, то это крайне непохоже на Куталадзе. Он брезглив, чистоплотен и повёрнут на семье, — подруга клацала пальцем по экрану телефона, как обычно, мониторя новостные паблики. — Я его, падлу, загрызть за тебя готова. Но вот всё равно не верю…

— Отстань… Я не хочу этого слышать! Я не хочу его видеть! Даже если это брачные танцы, то пусть для начала отмоется от грязи… — я запнулась, наблюдая, как стремительно бледнеет Липатова. Телефон выпал из её рук, звонко брякая о каменную столешницу.

За мгновение до того, как потух экран, взгляд зацепился на фотографии, на которой был запечатлён мой Андрюшка и та самая «кукла» из приёмной Левона.

— Дай сюда! — заорала я, пытаясь достать телефон. — Это что ещё такое?

— Кара, успокойся… Слышишь? Сейчас мы позвоним Андро и всё узнаем!

Но меня было не становить.

Я все прощу этому миру, но только не своего сына. Его я не позволю втягивать в эту грязь! Свете пришлось разблокировать экран. Сердце замерло, перестало биться!

На фото из того же паблика была зафиксирована обнимающаяся парочка. Мой сын и секретарша моего мужа…

— Я его убью! Я их всех убью!

Собралась за несколько минут, прыгнула в машину, даже не замечая присутствия Светы. Подруга молчала, не издавала ни звука, она просто была рядом. Устроившись на заднем сиденье, перебирала мои волосы, поглаживала, пытаясь успокоить.

Какого чёрта этой дуре нужно от Андрея? Она так прозрачно делала намёки на Левона, а сама… Чёрт, а не с ней ли меня хотел познакомить сын? Не о ней пел оды? Не её ли скромность и робость так отчаянно нахваливал?

Меня разрывало от решимости. Бросила машину, не доезжая до парковки, не было сил ждать очереди на въезд в подземный паркинг. Я даже пальто забыла накинуть!

Чеканила шаг по скользкому асфальту, игнорируя удивленные взгляды прохожих. Они были укутаны в шарфы, тёплые куртки, а я неслась в коротком платье-пиджаке, лавировала в лодочках. Они думали, что я чокнутая…

А я впервые ощутила внутреннюю силу.

И шальная мысль пронеслась, что не только я не знаю человека, с которым прожила так долго, но и Куталадзе даже не догадывается, какую суку он разбудил…

Ворвалась в фойе, игнорируя взгляды охраны. Очевидно, по голове получили все, потому что турникет открылся автоматически. А выпорхнувшая из лифта девушка придержала для меня двери.

Двенадцать этажей пронеслись вспышкой.

Офис встретил меня суетой, из кабинета в кабинет носились расфуфыренные девицы, расступающиеся передо мной с гримасой испуга.

В какой-то момент я даже перешла на бег, молясь лишь о том, чтобы Нино не увидела меня раньше времени. Отсутствие верхней одежды было мне на руку, я просто смешивалась с толпой чокнутых менеджеров, а истошный стук каблучков сливался с гулом и трелью телефонов.

Толкнула дверь, влетая в приёмную, что на мою удачу оказалась пуста. А вот из кабинета слышался рёв дикого орангутана.

— Звоните Раевскому, вы что от меня-то хотите? Моя задача – платить вам деньги, а ваша задача – делать своё дело так, чтобы я был доволен, — прохрипел Левон, наблюдая за моим стихийным появлением.

Лицо его вытянулось… Он осмотрел меня с головы до ног, а после нахмурился. Муж кивнул, указывая взглядом на кресло, а сам продолжил орать в монитор ноутбука.

— Нет, вы не работаете… — это последнее, что он мог сказать, потому что в следующий момент я захлопнула крышку лэптопа.

— Какого черта, Куталадзе! Что за игру вы тут затеяли? — я впервые в жизни повысила голос на своего мужа!

И мне не было стыдно! Да я готова была обрушить небеса на его голову, только бы заставить пожалеть о том, что он сделал!

Лицо знакомое, каждая черточка, морщинка, полуулыбка… Вот только взгляд чужой. Холодный, хлёсткий, закрытый.

Между нами не было и метра расстояния, а ощущение, будто стояли по разные стороны пропасти.

Не перейти её, не перелететь.

В попытке что-то доказать мы стали чужими, далекими, ненавистными друг другу.

— Для чего все эти спектакли? Воспитываешь? Подчиняешь? У тебя что, кризис? Откуда взялась эта дура в приёмной? Что она делает возле нашего сына? — в голове были тонны вопросов, на которые хотелось получить ответы прямо сейчас. — Зачем тебе моё издательство? Почему ты так боишься, что я запущу руки в твою фирму? И почему я должна верить, что Петрова ты отвадил только из благих побуждений?

— Он в издательстве работать не будет. Точка. Это единственное, зачем ты пришла? — прохрипел Левон. Он растёр лицо, очевидно, пытаясь проанализировать шквал вопросов. — Ты сменила номер, съехала из квартиры, спряталась… А теперь пришла только за ублюдка Петрова заступиться? Стой… А может, ты мне Кузнецова простить не можешь? Да? Вот только не трогал я его… Что же он там, в ресторане, тебе напел такого душевного? Чем обаял? Поделишься?

— А это тебя не касается!

— Я не узнаю тебя, Карина. Вот смотрю… И не вижу свою жену!

— Ты ошибся… Свою бывшую жену! Только и я в тебе больше не вижу мужчину, с которым прожила двадцать лет! Беспринципный, черствый, равнодушный… Ты разрушил воспоминания о нашем браке!

— И что же я такого сделал, Карина? — он словно насмехался надо мной, над моими чувствами, над тем позором, что приходится переживать снова