Фиктивный развод. Не отпущу - Евсения Медведева

Всё не то… Глаза не те! Пустые, холодные, чуть пьяные… Губы тонкие, нос аккуратный, почти аристократический. Генка всегда был гладко выбрит, что было для меня совсем непривычно. Лощеный, выглаженный аккуратист без брутальной небрежности, без ощущения бурлящей силы.

Он был другой…

Вот только какого чёрта я его сравниваю? Почему каждого подгоняю под шаблон, навязанный родителями? И как с этим бороться?

Слёзы и правда застыли в глазах, превращая и без того ужасный вечер в клубе в какую-то феерию фальши. Мне плохо, а я танцую. Мне бы взвыть в голос, а я улыбаюсь чужому мужчине, что слишком тесно прижимает меня к себе…

— Карина! — Боровиков чуть встряхнул меня, заставляя выпасть из паутины мыслей. — Хочешь домой? Давай отвезу?

— Я сам отвезу свою жену домой!!! — ЕГО бас разнесся над танцполом залпом автомата. Заглушил звуки, стер признаки жизни, уничтожил мир…

Глава 16

Глава 16

— Я сам отвезу свою жену домой!!! — ЕГО бас разнесся над танцполом залпом автоматов. Заглушил звуки, стер признаки жизни, уничтожил мир…

Боже! Я так хотела избавиться от этого наваждения, так хотела получить второй шанс на возможность самой выбрать то, чего хочу! Не родители, не муж, не сын… А я!

Но вместо того, чтобы убегать, сама иду к нему в лапы. Знаю, что схватит, но всё равно крадусь!

— Ты идёшь со мной, жена…

— А вы кто? — усмехнулся Боровиков, машинально заводя меня себе за спину в попытке защитить.

Глупый… От Куталадзе нельзя защититься… Ты уже в потенциальном проигрыше. И виной этому опять я.

— Хер в пальто, не видишь, что ли? — Куталадзе рассмеялся, хлопнув ладонью по черному пальто. — Руки убери от моей жены…

— Жены? — Гена напрягся, обернулся, желая услышать подтверждение этих слов. — Карина, это правда?

— Левон, отстань от меня, — шептала я, как заведенная, пятясь назад. Врезалась в танцующих, еле удерживая равновесие, но продолжала смотреть в глаза человеку, которого, оказалось, совсем не знаю. — Прошу… Отстань от меня!

— Нет… — Куталадзе прыжком гепарда оказался рядом, поднял, как пушинку, на руки и тяжелым шагом направился к выходу. — Ты уходишь, Карина!

Его руки блуждали по телу, будто ему всё позволено! Короткое платье задралось, но муж заботливо натянул его на задницу, не забыв уложить ладонь на кожу над линией чулка.

— И это ты за меня решил? Как же я вас всех ненавижу… Отпусти! Мы уже чужие!

— Да? Именно поэтому ты подошла первой? Именно поэтому в твоих глазах слёзы? — с каждым словом он ускорял шаг, желая побыстрее покинуть шумное место. Суетливо открыл машину, закинул меня на переднее сиденье, как пушинку невесомую.

— Тебе-то что? Вот что тебе от меня нужно? Ты уже всё забрал! Ты повсюду, Куталадзе! На работе, дома… Призраком вокруг меня летаешь! Ещё сестра твоя чокнутая… Да что я вам всем сделала? Что тебе от меня нужно?

— Ты! — Левон запрыгнул в машину и рывком наклонился ко мне, прижимая к холодному стеклу. — Карина…

— Что Карина? Что? Мы в разводе! Я была неправа, да! Не стоило мне подходить, не нужно было провоцировать! Но и ты вечно меня преследуешь, словно я до сих пор твоя собственность! — не выдержала и начала лупить Левона по груди, плечам, цепляя ногтями шею.

Хотелось сделать больно! Содрать его холодную маску, пустить кровь, чтобы смыть застрявшие в памяти губы той блондинки. Ему нравилось? Нравилось, когда она его целует?

Я с ума сойду! Они все просто решили свести меня с ума!

И вся боль, что копилась внутри меня, стала выливаться наружу. В криках, ударах, в звуке трескающейся ткани его рубашки. Вся эта какофония несла терапевтический эффект. А Левон не сопротивлялся, он терпел, не издавая ни звука…

Красивое невозмутимое лицо. Широкие скулы, волевой подбородок, выразительные брови и глубоко посаженные темные глаза. Невозможно было сопротивляться, ждала атаки в любую минуту, но он медлил.

Выжидал в засаде, пока жертва вымотает сама себя.

Скользил взглядом по распахнутому вороту платья, по пульсирующей венке на шее, по тем самым серёжкам с зелёными камушками, подаренным на рождение сына. Он был в нападении, вот только шанса на защиту у меня нет.

— Я хочу свободы! Я больше не жена Левона Куталадзе! Это не пожизненный титул с прикреплением к владельцу, как ты понять не можешь? Всё, хватит! Запомни, если ты или твоя семейка ещё раз приблизитесь ко мне, слово даю, больше терпеть не стану!

— Карина, успокойся, — он прорычал моё имя, едва касаясь губами щеки. Теплые пальцы скользили по скулам, собирая скатывающиеся слёзы. — Давай начнём всё сначала?

— Ты издеваешься? Куталадзе, ты издеваешься? — расхохоталась я, откидывая голову назад. — Нет! Иди обратно, тебя там кукла блондинистая дожидается, уж очень ей интересны и твоя фамилия, и пухлость банковского счета. А меня просто оставь в покое! Ты всё разрушил… Растоптал доверие, уверенность… Левон! Да ты же был идеальный, как с картинки. А теперь… А теперь я чувствую тяжесть от твоей фамилии.

— Ну какая кукла? — он закатил глаза, как делал всегда при споре. — Карина, тебе не идёт истерика.

— Не идёт? А тебе не идет преследование, увольнение сотрудников, с которыми мы просто…

— Замолчи! Не напоминай мне… Ладно, Петров, ты его не знаешь, Карина! Ты, как маленькая, назло мне отправилась с ним на обед! А ты знаешь, что его жена уже второй год судится с ним из-за побоев? Наркоман чёртов… Да я его на пушечный выстрел к тебе не подпущу!