Чужеродный организм - Владимир Рамир

кривыми зубами присел на корточки. – Размазало нас прям по-взрослому…

– Это всё из-за твоих грибов! – раздражённо произнёс парень в кепке. – Съедобные, съедобные…

– Но никто же не умер!

– Заткнулись оба! – рявкнул Боксёр. – Вы мне чуть всё дело не сорвали, уроды…

– Да ладно! – Тип в кепке сплюнул на землю и глянул по сторонам: – Э-э, а машины наши где?

– Возле дачи в лесу ваши корыта. Свяжи этих двоих чем-нибудь.

– Чем я их тебе свяжу?

– Чё?!

– Погоди, сейчас сделаем. – Бандит с кривыми зубами поднялся и пошёл к кабине фургона. Вытащил что-то из бардачка и вернулся.

– Лапы сюда давайте. – Он протянул Наташе раскрытые наручники. Защёлкнул на её запястье одно кольцо, а вторым прицепил руку Берестнева. Забрал у него ключи.

– Вон туда шагаем, чтоб вы у меня на виду были. – Боксёр кивнул в сторону кирпичного здания.

Он отвёл их и поставил справа от широкой железной двери. Спрятав пистолет куда-то себе под куртку, достал ключ и сунул его в замок. Наташа заметила на его пальце золотистую татуировку – что-то вроде перстня. Боксёр сделал ключом несколько оборотов, посмотрел в её сторону и упёрся взглядом глаза в глаза. Прошла секунда. Две. Три. Наташа опустила взгляд.

– Можешь покричать, если тебе станет легче, – сказал он. – Я разрешаю.

Боксёр раскрыл тяжёлую створку. Щёлкнул выключателем на стене и за дверью зажглась лампочка. Повернулся к фургону:

– Всё, в темпе разгружаемся! Пошевеливайтесь!

Наташа посмотрела на Берестнева.

– Прости меня. – Её голос дрогнул. – Я… не знаю…

– Перестань. За что ты извиняешься?

– Это я виновата. Если бы не я…

– Не говори ерунды! – Берестнев нахмурился. – Ты ни в чём не виновата.

Наташа шагнула назад и прислонилась к стене. Пальцы свободной руки запустила в волосы. Постояла так, глядя в потемневшее небо.

В горле комок, хочется разреветься.

Нельзя.

Она перевела взгляд на фургон. Два человека вытащили из него тяжёлый деревянный ящик. Бандит в очках достал из кабины электрический фонарь и, включив его, поводил лучом из стороны в сторону. Подошёл к входу в здание.

– Знаешь, куда? – спросил его Боксёр.

– Разберёмся.

Парни с ящиком прошли внутрь здания. Наташа разглядела нарисованный чёрной краской зонтик, означающий, что содержимое надо беречь от влаги. И надпись по всему боку «Гвозди строительные ГОСТ 4028-63».

Гвозди? В самом деле?

Боксёр вытащил телефон, нажал кнопку вызова и приложил его к уху.

– Всё сделали, Сергей Сергеевич, груз на объекте. – Он поставил ногу на перевёрнутое строительное корыто. Выслушал собеседника. Кивнул. – И ещё новость: девчонка у меня, как и обещал.

Собеседник что-то ответил.

– Нет, не успела. Чё мне с ней делать-то?.. Понял. Как скажете, Сергей Сергеевич. До связи.

Боксёр опустил мобильник и посмотрел на Наташу:

– Ну что… – Он чуть скривил губы. – Шеф сказал, до утра тебя не трогать. Не доверяет, хочет сам с тобой побеседовать. Так что живи пока, радуйся. А вот с твоим другом сложнее…

42

Петя Кашин – мужичок сорока двух лет по паспорту и значительно потрёпаннее по реальному виду – ухватил торчащую из земли картофельную ботву и копнул под неё короткой лопаткой. Вместе с землёй вывернул молодые клубни. Оглянулся и посмотрел на калитку. Закрыта.

Так и должно быть: хозяева дачи уехали до следующих выходных и с той стороны висит большой замок. Лучше бы они оставили калитку нараспашку, тогда он и не подумал бы сюда забираться.

Кашин отряхнул с картофелин землю, отодрал их от корней и сложил в почти доверху наполненный рюкзак. Завязал его, выпрямился и снова посмотрел по сторонам. Никого.

Он вытер руки о пиджак, забросил рюкзак на плечо и спокойно пошёл в сторону забора. По пути надёргал с грядки пучок редиски.

Глянув по ходу движения, остановился от неожиданности – худющая собачонка непонятной породы выбежала из кустов и жалобно заскулила.

– Откуда ты здесь такая взялась? – проговорил Кашин. – Бросили тебя? Вот негодяи… А ну, пошла отсюда!

Кашин шуганул её ногой. Двинулся дальше, но тут увидел, что слева выбежала ещё одна собака – такая же беспородная, только гораздо крупнее. И с другой стороны из высокой травы поднялись ещё две такие же.

– Стая! – прошептал он. Обернулся на шорох и почувствовал, как леденеют ноги: из-за дома выскочила рыжая псина с погрызенным ухом. Кашин попятился. Бросил редиску в траву. – Спокойно, я такой же, как вы… Спокойно…

Он опять посмотрел в ту сторону, куда шёл, и увидел, что путь всё ещё свободен.

– Никто ни на кого не в обиде, верно? – Он сделал рывок, перебросил рюкзак через забор и перелез сам за мгновение до того, как остервенело лающие псы подскочили к месту, где он только что стоял.

– Что, съели? – язвительно спросил Кашин, поглядывая на них между досками. – Хрен вам!

Он вытер мокрый от пота лоб. Закинул рюкзак на плечо. И тут увидел, что собаки начали пролезать за ним под забором.

– Вот же твари! – Кашин развернулся и побежал к лесу.

Ноги путаются в траве. Тяжёлый рюкзак мешает, постукивая сбоку, но он и не подумал его бросить.

Кое-как проскочив поляну, Кашин оглянулся: собаки уже выбрались на эту сторону и ринулись вслед за ним.

– Твари…

Он нырнул под ветви крайних деревьев, вильнул в сторону, решив, что это поможет сбить стаю с толку. Пробрался через кусты, перескочил поваленный ствол. Ещё немного пробежал и начал задыхаться. Остановился, оттягивая ворот майки.

– Нет… Нет… – Кашин схватился за деревце, чтобы не упасть. Закашлялся.

Где-то сзади, приближаясь, залаяли собаки. Он побежал снова, но вдруг споткнулся обо что-то мягкое и полетел на землю. Растянулся на старой листве. Чертыхаясь, сбросил с плеча рюкзак с картошкой, обернулся посмотреть…

И замер с раскрытым ртом.

Присыпанное прошлогодними листьями мёртвое тело. Белые длинные волосы. Искажённое гримасой молодое женское лицо, щека разодрана так, что торчат зубы. Кровь.

Он отполз назад, не в силах оторвать взгляд от жуткого зрелища. Уставился на торчащую из листвы руку: тонкие пальцы судорожно искривлены, на белых ногтях капли крови.

Собачий лай совсем близко. Кашин вскочил и побежал. Шагов через десять вспомнил про рюкзак, обернулся. Возвращаться поздно: стая уже на том месте, возле тела. Одна из собак вцепилась зубами в какую-то белую тряпку. Другая ухватилась за кисть мёртвой руки.

– Ну, хоть не