Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит - Владислав Олегович Савин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Факт строительства немцами новых мощных береговых батарей у Харстада и на острове Энгелой был заблаговременно установлен. Однако при определении их боевых характеристик были совершенно неоправданно приняты на веру разговоры немецких солдат, что якобы одна батарея – это 280-миллиметровые или 305-миллиметровые немецкие пушки образца прошлой Великой войны, снятые с кораблей, списываемых на слом. Первое предположение казалось даже более верным, так как было известно о переводе в береговую оборону артиллерии старых броненосцев типа «Шлезиен». Вторая же батарея – это 305-миллиметровые русские пушки с дредноутов типа «Петропавловск», захваченные в 1941 году на береговых батареях в Прибалтике. Следует также отметить, что о самом существовании германских 406-миллиметровых пушек новейшей конструкции, предназначенных для так и не построенных линкоров «суперТирпиц», у союзного командования не было достоверных данных, их считали таким же блефом, как указанный в пропаганде для этих же кораблей 508-миллиметровый калибр. Потому нейтрализации этих батарей совершенно не было уделено должного внимания – какие-то меры были включены в план, но считалось, что в принципе атакующие корабли могут справиться и сами.
Согласно плану наступления на британском участке, предполагалось после Харстада не прорываться к Нарвику через узкий и извилистый проход, а высадить десанты на северной стороне полуострова, от Тенневолля до Гратангена, и пройти по суше до Уфут-фиорда. Это решение напрашивалось при ускоренной подготовке десанта, но это же и могло бы стать камнем преткновения. Так как при резком осложнении обстановки десанту оставалось лишь идти вперед, на прорыв. Но в реально сложившейся ситуации фатальным оказалось то, что и коммандос и боевые группы УСО, успешно заброшенные в район Нарвика, не выдвигались к Харстаду. Их задачей по плану должно было стать обеспечение беспрепятственного выхода высадившихся моторизованных колонн по дорогам от Тенневолля и Гратангена на шоссе, ведущее и к Нарвику, и в Швецию, с последующим соединением английских сил с американцами восточнее Нарвика и в Швеции – и, соответственно, к полной изоляции немцев во всей зоне Нарвика. Результатом же было, что в час икс весь английский спецназ оказался более чем в тридцати милях к востоку от места сражения, при затрудненной радиосвязи.
Также, со стороны американского командования была допущена легкомысленная, если не сказать преступная, недооценка противника и сложности ситуации. Не только среди солдат, но и в штабе, среди командиров, господствовало настроение: «Только покажите нам, где гунны, и мы их всем перебьем» – поскольку американцам, в отличие от англичан, за последний год не довелось испытать на суше тяжелых поражений. Значительность же выделенных сил, их отличная подготовка, вооружение, снабжение, вызывали мысль, что «мы не можем проиграть». В то же время имело место высокомерие, и даже презрение американцев к своим британским союзникам, после Гибралтара, Мальты, Египта, Ирака, Индии, в разговорах опять же не одних рядовых, но и офицеров звучало: «Британская империя уходит со сцены, как когда-то Испания», – что не могло не обижать любого, помнившего о судьбе Кубы и Филиппин. Результатом же было глупое состязание, более уместное в споре футбольных клубов: «Посмотрим, кто скорее возьмет Нарвик, мы с запада или вы с севера». И это взаимодействие, вернее, его почти полное отсутствие, было забито в утвержденный план!
Что самым фатальным образом отразилось прежде всего на действиях спецподразделений. Поскольку американцы, при всем их апломбе, не имели в Норвегии ни агентуры, ни налаженных каналов ее заброски, они милостливо уступили эту честь тем, кого презирали – англичанам. И естественно, что УСО для действий на американском участке (прежде всего против батареи на Энгелое) выделило силы и средства по остаточному принципу. Так, для разведки полосы прибоя на предмет мин и противодесантных заграждений выделили всего одну группу, которая погибла на подлодке «Апрайт», не выполнив поставленной задачи. Информация, иногда полученная из сомнительных источников, как правило, не перепроверялась, а принималась на веру. Наконец, в американских частях все командиры до уровня батальона имели подробные карты лишь своего участка высадки – вынужденные же в ходе боя выбрасываться на первый оказавшийся вблизи берег, десантируемые войска оказывались на совершенно незнакомой местности. Как выяснилось уже позже, очень многие американцы считали Лофотенский архипелаг полуостровом, по которому можно выйти к Нарвику по суше.
Совершенно не поддающейся объяснению может быть названа попытка американцев тринадцатого октября сбросить собственные группы спецназначения (если не считать причиной недоверие к британцам). Причем при ее осуществлении не было сделано различия между джунглями Бирмы и северной Норвегией. Во-первых, десант был слишком велик для «группы коммандос» – более ста сорока человек, целая рота с тяжелым вооружением (минометы). Что повлекло во-вторых – резкое усложнение высадки. Двенадцать транспортных самолетов были разбиты на три группы, идущие к цели самостоятельно – считалось, что десант, сброшенный с первой из них, должен был после сбора быстро обследовать местность, найти наиболее удобную точку для сбора и зажечь там зеленый маркер, на который будут высаживаться все последующие группы. В третьих, объем и вес снаряжения превышал все разумные пределы – на каждого человека приходилось больше ста килограмм переносимого груза. Предполагалось, что часть будет спрятана как аварийный запас на случай отхода, а часть контейнеров не найдут. План был, может, и хорош на бумаге – но никто отчего-то не подумал, что сильным ветром парашютистов и груз разбросает по большой территории. Что приземляться придется ночью, на скалы, поросшие лесом – и большое количество десантников получат травмы и переломы, без всякого воздействия врага. Что полмили по ровной местности – это совсем не то, что те же полмили, разделенные горным хребтом. Что «быстро обследовать территорию» за короткий срок до подлета второй и третьей волны решительно невозможно, как, впрочем, и найти контейнер с маркером. Что просто собраться вместе, а тем более собрать все сброшенные парашюты, включая грузовые, и найти все грузы – это непосильная задача, даже если бы весь десант остался на ногах и каким-то волшебным образом установил немедленную связь друг с другом на земле. Что управлять таким отрядом после приземления в первые часы абсолютно нереально.
Немцы же, получив сообщения от своих постов и отдельных лояльных норвежцев, действовали на удивление быстро и четко. Из-за большого разброса, численность десанта была принята за гораздо большую. Но утром четырнадцатого октября он представлял собой не организованную и боеспособную часть, а
