Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит - Владислав Олегович Савин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот проклятье! Идиотская случайность – немцы провожали залпами, и один снаряд, непонятно каким перелетом, угодил точно в «Аквариус»! Для десантного транспорта это было «выше крыши», на нем начался сильнейший пожар, стали взрываться боеприпасы. Чудо, что успели спустить полдесятка катеров, набитых солдатами, – поняв, что никто не будет ради их спасения останавливаться в пределах огня тяжелой батареи, катера направились к берегу, видневшемуся слева. Даже если им удастся его достичь, это место не имеет ничего общего с тем, что было предписано планом. Треть первого эшелона десанта выбыла из игры – план летел ко всем чертям!
Несколько часов ничего не происходило. Затем прилетели самолеты, покружились над берегом, сбрасывая бомбы, доложились по радио: «Всё о’кей, цели уничтожены», – и унеслись к авианосцам. Вперед пошли тральщики, чтобы расчистить путь, их встретили огнем шестидюймовых. «Алабама» и крейсера стреляли в ответ, благоразумно не входя в пределы досягаемости шестнадцатидюймовой батареи – была надежда, что ее разбомбили, но проверять не хотелось, чтобы не вышло, как с «Бостоном». Один тральщик поймал всё же снаряд и загорелся – но погиб не он, а его сосед, вдруг подорвавшийся на мине. Затем еще один, и подбитый не стали спасать, а бросили, сняв команду, а сами стали отходить. Было уже два часа дня, когда по плану на берег должен был высаживаться второй эшелон десанта.
И отступать было никак невозможно. Поскольку в штабе флота категорически сказали, что нужна обязательная победа, по высоким политическим соображениям. И за нее уже был уплачен первый взнос кровью – больше тысячи человек, погибших на «Бостоне», «Аквариусе», двух тральщиках – в случае победы потери будут считаться оправданными.
Снова прилетели самолеты, на этот раз средние В-25 из Британии. Неприятной неожиданностью было появление немецких истребителей – как выяснилось позже, взлетевших с соседних аэродромов Бардуфосс и Бодо. Прежде чем спешно поднятые с авианосцев «хеллкеты» успели прийти на помощь, шесть бомбардировщиков были сбиты, палубники доложились о восьми сбитых «фокке-вульфах» и потере трех своих, еще один «адский кот» уже после возвращения был признан не подлежащим ремонту. И по докладам пилотов, там всё заволокло дымом, так что найти цели и определить реальную эффективность налетов не представлялось возможным: «Мы высыпаем бомбы куда-то туда, сэр», – зато зенитный огонь оставался достаточно сильным.
Взорвался еще один тральщик – мина или прямое попадание тяжелого снаряда, неясно. По тральщикам с берега стреляли восьми– и шестидюймовые – два последних, бросив бессмысленное занятие, повернули к эскадре, волоча хвосты дымовых завес. Когда они, казалось, были в безопасности, вокруг них вдруг встали высоченные столбы разрывов – шестнадцатидюймовая батарея снова открыла огонь, не видя других целей в пределах досягаемости. Второй залп, третий… Четвертый – попадание! Тральщик затонул почти мгновенно. Очевидно, у немцев был артиллерийский локатор, раз они так метко стреляли по небольшим кораблям, не видя их в дыму. Последний тральщик удирал самым полным, и наверное, вся команда молилась своим святым. Но немцы больше не стреляли, решив всё же поберечь снаряды. Как без тральщиков проложить путь через минные поля?
Адмирал решил:
– Спускаем десант здесь! До цели миль тридцать, катера должны дойти. Мины им не опасны, а дым прикроет от немецких снарядов, да и труднее будут стрелять по множеству мелких целей. При скорости десять узлов, катерам до берега больше трех часов ходу, ну, а «аллигаторы» в море – это авантюра? Ну зачем же так пессимистично, джентльмены, на Тараве эти «плавающие трактора» вполне нормально проплывали несколько миль, продержатся и тридцать, что вы говорите, они на воде не делают больше четырех миль в час, четыре узла, как у шлюпки – ну значит, как раз к темноте доберутся! Вы можете предложить другой вариант? Я – нет, потому действуем именно так!
Никто не знал, что у этих гуннов есть снаряды более дальнобойные, чем стандартные. Если стандартный снаряд в тонну весом летел на сорок два километра, то облегченный, шестьсот десять кило – на пятьдесят шесть. А флотилия транспортов, собравшаяся вместе в «безопасной» зоне почти без хода, чтобы выпустить десант – это такая цель, что лучше не придумать! Когда среди этого табора встали разрывы, началось то, что один из очевидцев назвал «паника с пожаром в переполненном кабаке» – управление отрядом было полностью нарушено, транспорты бросались в стороны, сталкивались, давили десантные плавсредства. Попадание, еще одно – и каждого снаряда хватало, чтобы транспорт тонул. Прекратив спуск катеров и не подбирая уже выпущенных, корабли бросились назад в полном беспорядке. Собравшись на этот раз действительно вне предела досягаемости немецких пушек, произвели подсчет. Потери составили семь транспортов и почти четверть десанта – правда, включая и тех, кто сейчас плыл к вражескому берегу, исполняя последний приказ – что им еще оставалось?
Дальше пытаться пройти здесь – самоубийство. К северу есть островная гряда, далеко вдающаяся в море, можно высадиться там… и штурмовать остров за островом, под огнем множества батарей? Отойти южнее – если вне досягаемости этой проклятой батареи, то до Нарвика выйдет почти сотня километров по крайне пересеченной местности без всяких дорог, зато форсируя или обходя фиорды, вдающиеся глубоко в сушу. Еще севернее островов очень удобный залив, и Нарвик недалеко – но там британская зона. В которой пока не прозвучало ни единого выстрела, насколько можно было слышать… Проклятые британцы, и здесь хотят в рай на чужой спине? А может, они подошли, посмотрели и уже плывут назад, не желая собирать синяки и шишки?
Значит, идем на север. Эта батарея за острова не достанет, есть какой-то шанс. И если «кузены» еще не сбежали, им тоже придется потрудиться.
А те, кто уже ушли на немецкий берег? Сожалею, парни, но вы сейчас сыграете роль отвлечения. Что поделать – война!
Контр-адмирал Чарльз Л. Додсон. Лондон, 2007 (альт-история)
Что ж, молодой человек, вас можно поздравить. У вас вышла великолепная книга. Именно то, о чем вы написали, я счел бы за честь положить на бумагу, если бы Господь дал мне литературный талант. И именно такими словами.
Но я просил вас об этой встрече не только затем, чтобы выразить свою искреннюю благодарность. Видите вот эти папки? Собирая информацию про
