Опасность желания - Элизабет Эссекс

Но Меггс кипела от злости — разве только не плевалась огнем. Она вырвала локоть из руки капитана.

— Нет!

— Пойдем ко мне в кабинет. — Это был приказ, хотя и отданный негромким голосом. — Тебе нужно выпить и успокоиться. — Он направился к лестнице, не обернувшись, чтобы узнать, следует она за ним или нет. Меггс, выждав несколько секунд, тоже потопала наверх, всем своим видом выражая негодование из-за столь вопиющего отсутствия бдительности.

Бросив сюртук на стул, капитан подошел к столику с бутылками.

— Терпеть не могу алкоголя, — с порога сообщила Меггс.

— Тогда почитай книгу, а я пока выпью. — Он не часто ощущал тягу к спиртному и держал его в доме скорее для случайных гостей, но после нескольких дней пребывания здесь этой воровской парочки стал понимать, какую огромную пользу приносит алкоголь.

— Не собираюсь читать книжки. Я хочу…

— Ты хочешь наорать на меня, как крикливая базарная торговка, за случайность, которая могла произойти в любой момент. Тимми сказал, что до того как вы пришли сюда, с вами постоянно что-то происходило. Я сам знаю о случайности, выпавшей на твою долю, после которой ты явилась ко мне полумертвая. Держи, сразу почувствуешь себя лучше, — сказал Хью и вручил ей стакан.

— Я не хочу чувствовать себя лучше, — упрямо заявила Меггс, опасаясь сбросить броню негодования. — А ты уходишь от ответа.

— Отнюдь. Мы говорим о твоем брате, о том, что ты хочешь с ним сделать, когда он подрастет. Или о том, что он намерен сделать со своей жизнью, когда станет взрослым. Или раньше.

Меггс застыла, бледная и недвижимая, как море перед штормом. Хью собрался, ожидая любой, самой бурной реакции, даже всплеска насилия.

А она неожиданно разрыдалась.

Пропади все пропадом! Хью понятия не имел, что делать с плачущей девицей, тем более с Меггс, которая не проронила ни слезинки, покалечив руку, и потом тоже не плакала, когда они вычищали гной и зашивали рану. А теперь вдруг слезы хлынули из ее глаз ручьем.

— Ну хватит, — пробормотал он, понимая, что грубит безо всякой необходимости. — Все не так плохо. Мальчик отделался легким испугом, хотя я, между прочим, за это время на несколько лет постарел.

Меггс неловко съежилась на стуле, уставившись на забинтованную ладонь и стараясь взять себя в руки. Если подумать, ничего не изменилось, и впереди и ее, и брата ожидает еще много опасных случайностей.

— Что произошло?

— Мы были возле доков Чипсайда. Тимми сказал, что вы жили где-то неподалеку.

Меггс передернула плечами.

— Мы уже много лет живем то здесь, то там, всего и не упомнишь.

— Поэтому вы так хорошо изучили Лондон? Я мог преследовать тебя по любой задней аллее от Чаринг-Кросс до Ковент-Гарден. Таннер мне показал тайные ходы в районе доков, которыми даже крысы нечасто пользуются.

— На улице можно выжить, только зная все ходы и выходы, по две тайных лазейки на любую улицу и по три — обратно. Но все-таки что случилось? Ты можешь просто изложить факты?

Неудивительно, что она удачливая воровка. Просто так не сдается.

— Мы шли по следу лорда Каммингса по Олл-Хэллоус-лейн. Оказалось, что наш лорд имеет весьма неприятных, если не сказать отталкивающих товарищей. Я сказал, что, была бы ты с нами, непременно проверила бы его карманы. Было весьма интересно узнать, что он получил от некоего джентльмена на верфи. Тимми заявил, что может сделать это тоже, и сразу рванулся вперед, не обратив внимания на телегу пивовара, которая как раз выезжала со склада.

— Что-то всегда может пойти не так. — Меггс потрясла головой, словно собака, упорно желающая броситься в схватку. — Ты должен был взять меня. Он не всегда внимателен и может попасть в беду.

— Осмелюсь предположить, что Тимми это уже понял. Он совершил ошибку и, я больше чем уверен, теперь запомнит ее надолго. Ничто не доходит так быстро, как урок, сопровождаемый болью. В этом я убеждался многократно, наблюдая за молодыми пацанами, которыми командовал. Тимми больше никогда не повторит подобной ошибки. А ты мне нужна здесь.

— Но я нужна ему, чтобы направить, подсказать, как лучше сделать работу. Он ведь еще совсем малыш.

— Не так уж он и мал. Я был чуть старше его, когда пошел во флот.

— У него сейчас самый опасный возраст. Он думает, что знает все, и уверен, что его никогда не постигнет неудача. Причем только потому, что раньше с ним ничего плохого не случалось. Но так было лишь потому, что я тщательно продумывала все возможности неудачи. И планировала, что делать в том или ином случае, старалась предусмотреть все случайности и запасные варианты. Тимми слишком упрям и нетерпелив, чтобы заниматься этим.

— Упрям и нетерпелив. Трудные качества. — Хью улыбнулся. Иронию невозможно было не заметить.

— Он стремится лишь к одному: сделать дело, чтобы можно было поесть. Мальчишка не забыл, как старуха Нэн оставляла его голодным за то, что у него что-то не получилось.

— А ты ходишь голодной, даже если у тебя все получается.

— Это не важно.

— Разве? Как ты сказала? Нетерпеливый, упрямый, своевольный?

Меггс покраснела, причем ее лицо напомнило Хью восход солнца: оно было одновременно розовым и синим.

— Говоря о нетерпении, позволь мне взглянуть на твою руку. — «Говоря о нетерпении». То ирония, то нужда, то самопожертвование. Интересная беседа. — Ты следишь, чтобы повязка все время оставалась сухой?

— Да. Сухой и чистой. Миссис Таппер помогает мне менять повязку, как только бинт становится грязным.

— Прекрасно. — Хью взял подсвечник, поставил на край стола, подвинул свой стул поближе к Меггс и начал разматывать бинт. — Я видел, как ты снимала белье.

Он чувствовал себя почти… незащищенным. Как в море, когда приказывал открыть орудийные порты, чтобы понять, готов ли противник вступить в бой, но при этом также выставляя напоказ пределы собственной огневой мощи.

Меггс дернулась.

— Занимаясь этим, я только теряю время и навыки.

— Вовсе нет, — спокойно объяснил Хью. — Я наблюдал за тобой.

— Что? Ох…

Она попыталась выдернуть руку, но Хью крепко держал ее в своей. Он почувствовал, как участился ее пульс, дыхание стало неровным. И все это время она всячески старалась скрыть свои чувства — даже прикусила роскошные чувственные губы.

— Заживает прекрасно. — Он легонько погладил кончиками пальцев искалеченную ладонь. — Ты боишься? Меня?

Ответ прозвучал едва слышным шепотом:

— Я была бы дурой, если бы не боялась.

— Но ты не глупа. Я тоже. И еще я джентльмен. Если мы когда-нибудь решим что-нибудь сделать с этим любопытством… — он помедлил, но все же осмелился назвать вещи своими именами, — с этим притяжением между нами, все произойдет только по взаимному согласию. Ты меня понимаешь?