Тшай планета приключений. - Джек Вэнс

Всадники проехали километров пятнадцать к ряду невысоких серых холмов, где дорога поднималась по узкой ложбине с крутыми склонами, перекрытой воротами. Здесь пришлось подождать, пока гнаштеры заканчивали инспекцию подводы с корзинами, доверху заполненными многослойными кочанами, похожими на капусту. Извозчик уплатил пошлину, его пропустили. Проезжая ворота, Рейт и Аначо тоже отдали по цехину.

«Нага Гохо не упускает случая нажиться, — ворчал Рейт. — Что он делает с деньгами?»

Дирдирмен пожал плечами: «Что люди делают с деньгами?»

Дорога извивалась, поднимаясь по теснине. За ней показалась земля синих часчей — возделанная лесистая местность, пересеченная десятками ручейков, соединявших бесчисленные пруды. Здесь росли сотни разновидностей деревьев — красноперистые пальмы, зеленая поросль, напоминавшая можжевельник, черные стволы с ветвями, пестрящими белыми шарообразными плодами, уже привычные рощи адарака. Повсюду простирался один огромный, тщательно ухоженный сад.

За садами раскинулся город Татише — низкие уплощенные купола, полуприкрытые листвой искривленные белые поверхности. Масштабы города и численность населения невозможно было оценить — жилые районы напоминали парки, парки переходили в сады. Рейт вынужден был признать, что синие часчи неплохо устроились.

Дирдирмен, воспитанный в среде с другими эстетическими предпочтениями, снисходительно произнес: «Типично для часчей с их бесформенным, хаотическим, изощренным складом ума. Ты видел города дирдиров? Вот где поистине благородная картина, захватывающий вид! А эта пасторальная халтура, — Аначо пренебрежительно махнул рукой, — отражает капризный беспорядок в мыслях синих часчей. Конечно, им далеко до разложенной утонченности и апатии древних — достаточно вспомнить Голсце — но древние часчи мало-помалу вымирают, уже двадцать тысяч лет... Что ты делаешь? Что это за прибор?»

Рейт так и не придумал способ незаметно считывать показания индикаторов, в связи с чем вынужден был вынуть приемопередатчик. «Это устройство, — объяснил он, — регистрирует пеленг и расстояние в пять с половиной километров». Рейт проследил направление: «Стрелка указывает на здание с высоким куполом, — он протянул руку. — Так и есть, на глаз тоже пять с чем-то километров».

Аначо, насупившись, не сводил глаз с прибора: «Где ты взял этот инструмент? Я никогда не видел корпус такого исполнения. И вот эти значки — письмена? Но так не пишут ни дирдиры, ни часчи, ни ванхи! Получается, что на Тшае есть неизвестная страна, где недолюди производят вещи высокого качества? Поразительно! Никогда бы не подумал, что недочеловек может заниматься чем-то сложнее сельского хозяйства».

«Аначо, друг мой, — произнес Рейт, — есть многое на свете, что и не снилось дирдирским мудрецам. Боюсь, что тебя ждет немало неприятных сюрпризов».

Дирдирмен потер выдающийся подбородок, надвинул на лоб мягкий черный берет: «Ты полон тайн, подобно пнуме».

Рейт взял из сумки сканоскоп, изучил пейзаж. Дорога спускалась с холма через рощу деревьев с обтекаемыми кронами, вытянувшимися подобно пламени свечей, с огромными листьями, зелеными с одной стороны, лиловыми с другой. Дальше дорога приближалась к стене, поначалу не замеченной Рейтом и, по всей видимости, защищавшей Татише от зеленых часчей. В город можно было попасть только через ворота в стене. То и дело под воротами проезжали фургоны и телеги, подвозившие в Татише съестные припасы или покидавшие город с ящиками промышленных товаров.

Вытянув шею, чтобы рассмотреть сканоскоп поближе, Аначо с недоумением щелкнул языком, но воздержался от замечаний.

Рейт сказал: «Спускаться по дороге нет смысла, но если мы отъедем на два-три километра по гребню холмов, я смогу лучше разглядеть белое здание».

Аначо не возражал. Они проскакали на юг километра три, после чего Рейт снова снял показания. Стрелка опять указывала на сооружение с высоким куполом. Рейт кивнул: «В этом здании находятся принадлежащие мне вещи. Я намерен вернуть свое имущество».

Дирдирмен скривил губы: «Превосходно — но каким образом? Если станешь ломиться в ворота Татише и кричать: «Отдайте все, что отняли!», тебя ждет большое разочарование. Кроме того, еще не родился вор, достаточно ловкий, чтобы провести часчей. Какой у тебя план?»

Рейт с нетерпением смотрел на высокий белый купол: «Прежде всего нужно разведать обстановку поближе к цели, заглянуть внутрь этой постройки. Может быть, важнейшую аппаратуру перевезли в другое место».

Аначо укоризненно покачал головой: «Ты говоришь загадками. Сначала заявляешь, что твои вещи там, потом опасаешься, что их там может не быть!»

Рейт рассмеялся, изображая уверенность, но никакой уверенности на самом деле не ощущал. Теперь, когда до Татише — а значит, судя по всему, и до космического бота — было рукой подать, препятствия на пути к возвращению на Землю казались непреодолимыми: «На сегодня хватит, в любом случае. Вернемся в Перу».

Раскачиваясь и подпрыгивая в седлах, они выехали обратно на дорогу и ненадолго задержались, рассматривая громыхающие мимо открытые повозки — как самоходные, более подвижные, так и запряженные медленно бредущими тягловыми животными. Фургоны, направлявшихся в Татише, везли сельские продукты: дыни, груды ощипанных тростникуток, кипы грязно-белой шелковистой ткани из паутины болотных насекомых, бугрящиеся сети, набитые малиновыми пузырями.

«Фургоны едут в город. Я отправлюсь с ними. Что мне помешает?»

Дирдирмен печально покачал головой: «Кто может предсказать, что придумают синие часчи? Неровен час, тебя заставят проделывать потешные номера — скажем, ходить по металлическим шестам над ямами, заполненными вонючими отбросами или белоглазыми скорпионами. Если жертва сохраняет равновесие, часчи раскаляют шесты или пускают по ним ток, чтобы пленник прыгал туда-сюда, выкидывая отчаянные коленца. Иных запирают в стеклянном лабиринте в компании предварительно взбешенного фунга. Других выпускают с повязкой на глазах и связанными руками на арену амфитеатра, где рыскает голодный циклодон, тоже с завязанными глазами. Дирдиров и дирдирменов иногда заставляют решать логические головоломки под угрозой самых неприятных наказаний. Синие часчи бесконечно изобретательны».

Рейт хмуро смотрел на город: «Извозчикам приходится так рисковать?»

«Извозчикам выдают пропуска. Их не трогают, если они не нарушают правила».

«Тогда я проникну в город как извозчик».

Аначо кивнул: «Очевидное решение. В таком случае рекомендую сегодня же вечером снять всю одежду, натереться влажной землей, прокоптиться дымом жженых костей, окунуться в навозную яму, наесться острых потогонных трав, изменяющих запах тела — пугашара, буйнороста, дымника — натереться топленым салом, одеться только в ношеную одежду и белье извозчика, после этого — никогда не проходить мимо синего часча с той стороны, откуда дует ветер, и ни в коем случае не выдыхать воздух там, где часч может уловить запах, исходящий изо рта».