Тшай планета приключений. - Джек Вэнс

Испуганное лицо понемногу расслабилось. Осторожно выглядывая из-под густых бровей, незнакомец изучил троих беженцев по очереди, надменным жестом оскорбленного императора вырвал накидку из руки Рейта: «Кров и пища! Их добыть непросто, приходится работать. У вас есть чем заплатить?»

«Есть».

Коротышка поразмыслил: «У меня удобное жилье с тремя выходами...» Покачав головой, он неохотно отказался от первого плана: «Вам больше подойдет гостиница «В Мертвой степи», там сдают комнаты. Если я возьму вас к себе, спиногрызы-гнаштеры отберут все деньги, мне все равно ничего не достанется...»

«Гостиница «В Мертвой степи»? В Пере нет места получше?»

«Нет — там можно прилично устроиться. Само собой, спиногрызы сдерут с вас три шкуры, но за безопасность нужно платить, не так ли? В Пере никто не грабит и не насилует, кроме Наги Гохо и его гнаштеров. Вот и прекрасно. Что, если бы каждый принялся грабить и насиловать?»

«Значит, Перой правит Нага Гохо?»

«Можно сказать и так, — собиратель хвороста показал рукой на тяжеловесное сооружение из блоков и плит на возвышенности посреди города. — Там его дворец, на крепостной горе, там он живет со своими спиногрызами. Грех жаловаться, однако — в конце концов, они вытеснили фунгов в Северную Перу. Торговля с Татише идет своим чередом, бандиты боятся заходить в город. Могло быть и хуже».

«Ясно, — сказал Рейт. — Что же, где гостиница?»

«У подножия холма, на площади, где разворачиваются караваны».

7

Гостиница «В Мертвой степи» была самым грандиозным сооружением, уцелевшим в разрушенном городе — широкое здание со сложным сочетанием многоярусных кровель и шпицев опиралось с тыла на склон центрального холма Перы. Как и на других постоялых дворах Тшая, здесь был большой общий зал со столами на козлах. Вместо обычных грубых скамей, однако, трактир гостиницы «В Мертвой степи» мог похвалиться стульями с высокими спинками тонкой работы, выточенными из черного дерева. Зал освещали три чугунные люстры с цветными стеклянными подвесками. На стенах висела коллекция древних терракотовых масок, изображавших гримасничающие лица человекоподобных существ.

За столами сгрудилась толпа беглецов с каравана. Воздух наполнял пряный аромат еды. Рейт слегка повеселел — тут, по крайней мере, уделяли какое-то внимание удобству и стилю.

Хозяин трактира, низенький и плотный, с аккуратно подстриженной рыжей бородкой и выпуклыми рыжевато-карими глазами, не переставал шевелить руками и все время переминался с ноги на ногу, будто вся жизнь его проходила в бесконечной спешке. В ответ на вопрос Рейта о ночлеге он в отчаянии развел руками: «Неужели вы не знаете? Зеленые бестии уничтожили поезд Баоджиана! Вот оставшиеся в живых, я обязан найти для них помещение. У многих не осталось денег — что с того? Нага Гохо велел приютить каждого».

«Мы тоже с каравана, — сказал Рейт, — однако мы в состоянии платить».

Теперь трактирщик проявил сдержанный оптимизм: «Найду комнату на троих, ничего лучше не могу предложить.

Один совет, — он бросил быстрый взгляд через плечо, — будьте осторожны. В Пере наступили перемены».

Им показали небольшое помещение, достаточно чистое, принесли три койки с тюфяками. В гостинице не было другой одежды. Так и не просохнув до конца, Рейт и его спутники сошли вниз, в трактирный зал, где обнаружили дирдирмена Аначо, прибывшего часом раньше. В стороне, у камина, задумчиво уставившись в огонь, сидел Баоджиан.

На ужин подали глубокие миски с тушеным мясом и овощами, сухие хлебцы. Пока путешественники ели, в зал вошли семеро мужчин. Шестеро встали у входа, нагло озираясь по сторонам — ширококостные, мясистые, даже чуть полноватые, с лицами, румяными от здоровой, легкой жизни. На них были длинные темно-бордовые рубахи навыпуск, изящные туфли из черной кожи, фески с подвесками. «Спиногрызы», — догадался Рейт. Седьмой, в расшитой кружевами мантии, был, по-видимому, Нага Гохо: высокий худой человек с несоразмерно большой головой и лукавой физиономией. Он обратился к затихшим постояльцам: «Добро пожаловать! Мы рады приветствовать всех гостей Перы! Вы заметите, что в нашем счастливом городе царит порядок. Соблюдение законов обеспечивается со всей строгостью. В частности, за временное пребывание в городе взимается пошлина. Те, у кого нет требуемой суммы, обязаны внести соответствующий вклад, потрудившись на общее благо. Это все — есть вопросы, жалобы?» Нага Гохо обвел взглядом собравшихся — никто не вызвался. Гнаштеры обошли зал, собирая монеты. Рейт нехотя отсчитал девять цехинов — за себя, Траза и Розу Катта. Казалось, никто из присутствующих не находил такой побор чрезмерным. Рейт решил, что в условиях подавления всякого организованного сопротивления инопланетянами хищническое использование преимуществ людьми тоже считалось естественным.

Нага Гохо заметил Розу Катта, заметно выпрямился и, поглаживая усы, подал знак хозяину гостиницы, поспешившему подойти. Двое обменялись короткими фразами вполголоса. Гохо не сводил глаз с Йилин-Йилан.

Трактирщик направился к Рейту, пробормотал ему на ухо: «Нага Гохо обратил внимание на эту женщину, — он указал на Розу Катта. — Он хотел бы знать, кто она — ваша рабыня, дочь, жена?»

Рейт покосился на Йилин-Йилан, пытаясь подыскать подходящий ответ. Девушка начала внутренне сжиматься. Объявить ее свободной, независимой персоной значило бы отдать ее на расправу Гохо. Заявив, что девушка ему принадлежит, он несомненно вызвал бы немедленный возмущенный протест с ее стороны.

Рейт сказал: «Я ее сопровождаю. Она под моей охраной».

Трактирщик поджал губы, повел плечами и вернулся с докладом к Гохо. Тот отреагировал кратким резким жестом и занялся другими делами. Скоро он удалился.

Вернувшись в тесную комнату, Рейт оказался в неудобном положении: его волновала близость девушки, безутешно сидевшей на койке, обняв колени руками. «Не унывай, — сказал Рейт, — дела идут не так уж плохо».

Она скорбно мотала головой: «Я потерялась среди варваров — как галька с берега моря, играючи брошенная в пучину Тембары, всеми забытая».

«Чепуха! — усмехнулся Рейт. — Ты уедешь домой с первым караваном из Перы в Коад».

Йилин-Йилан не внимала увещаниям: «Другую назовут Розой Катта, другой отдадут мой цветок на банкете сезона! Принцесса обратится к девушкам, уговаривая их открыть имена, а меня там не будет! Никто меня не спросит, никто не узнает моих имен».

«Назови мне свои имена, — предложил Рейт, — я не прочь послушать».