Выбор из худшего - Алексей Иванович Гришин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А чего, спрашивается, свистеть? Да и опасаться особо нечего. Клиент – типичный олух, не способный не то что «хвост» за собой увидеть – за себя постоять! Здоровый же мужик, а когда как-то нарвался на грабителей… да каких там грабителей, двоих безоружных щенков, так отдал им все деньги, что при нем были, даже обыскать себя позволил!
С другой стороны, каким бы лопухом «Тихий» ни был, но мимо желтого двухэтажного дома на улице Пекарей проходил регулярно, раз в два дня.
На этом и сам погорел, да и сообщников за собой потянул. Вначале на выходе из этого дома был опознан дон Венкеслас де Садаба. Правда, для этого красавице Софи пришлось несколько дней провести на чердаке дома напротив. Девушка ругалась, как десяток пьяных боцманов, отплевываясь от мошкары и постоянно стряхивая с платья труху и прелую солому, которой, кажется, были забиты все щели и увешаны все стропила этого отвратительного обиталища. Но в конце концов указала на своего знакомого.
Ох, какова девица! Вида уже решил, что наплюет на все условности и таки познакомит ее со своим разгильдяем племянником, из которого как раз такая боевая жена и сможет сделать человека. М-да… решил. А уже на следующее утро узнал, что та повесилась. Как же так, девочка?
Вида в очередной раз вздохнул, вспомнив золотые волосы, голубые глаза и задорную улыбку.
М-да… После этой смерти дело, самое главное дело за всю службу в полиции, как-то и перестало быть главным. Все дальнейшее шло как бы само собой, даже помимо него. От де Садабы пришли к Васко. Буднично. Как сказал де Камбре – это дело техники.
Потом неделю провозились, выясняя, к кому все-таки ходил де Садаба на улицу Пекарей.
М-да… в другой ситуации над этим можно было бы посмеяться. Вида вспомнил, как на очередном совещании, когда он в очередной раз докладывал об отсутствии результата, Тома предложил обработать порог комнаты де Садабы сучьей течкой. И как смешно схватился за голову де Камбре. Видать, было уже что-то подобное. И тогда результат господину виконту не понравился.
А здесь сработало. Злющий кобель привел полицейских к одной из дверей и с диким лаем попытался проломить ее своей грудью.
Кстати, как выяснилось, за дверью жил весьма уважаемый купец, много сил отдающий работе в торговой гильдии порта. Он точно знал, чем именно занимались там и покойный Легрос и ныне здравствующий Пифо. Пока здравствующий, ибо предстоящая каторга этому самому здоровью не способствует.
И зачем де Камбре потребовалось гнать парня в этот ад?
Впрочем, это уже проблемы не Вида. Не далее как вчера виконт приказал передать все дела гениям из контрразведки и возвращаться в Амьен. Как всегда, не объяснив причину. Здесь работа сержанта закончена.
Жаль. Тео Ферье расстроился. Вон, сидит напротив надувшийся, словно индюк. А глаза опухшие, видать, плакал от обиды. Ничего, парень, наработаешься еще. Жизнь, она длинная. Хотя у полицейских и не всегда.
Всё. Дело приведено в порядок, все документы подшиты и пронумерованы, как учил де Камбре. Можно передавать контрразведчикам. А вот кто-то как раз в дверь стучится. Наверняка они.
Глава XVI
Вереница каторжан, скованных цепью, шла на север. Лишь пару месяцев назад Поль Пифо ехал по этой самой дороге в дилижансе, который сейчас казался королевской каретой. Тогда он мечтал о будущей славе. Сейчас – о миске пресной каши, которой накормят на ближайшей стоянке. Дальше заглядывать бессмысленно. Дальше каторга, галеры и, в конце концов, смерть под кнутом надсмотрщика.
Выжить на галере десять лет? Бывает. О таких счастливчиках рассказывают легенды. И напрочь молчат об их раздутых ревматизмом суставах и разъеденных ледяными ветрами легких. Чтобы не убить у каторжан последнюю надежду.
Тяжелые цепи, железные ухваты на руках и ногах, замкнутые на замки, ключ от которых демонстративно болтается на поясе у сержанта.
Убежать по дороге? Это казалось реальным в самом начале пути. Но уже к вечеру кандалы до кровавых мозолей протерли руки и ноги. Забывшись, в полуобморочном состоянии еще можно идти. Думать, чего-то хотеть? Это выше человеческих сил.
Сломался не он один, глаза потухли у всех, скованных общей цепью, измученно придерживающих кандалы каторжан. Когда их согнали в толпу, под дулами мушкетов, перед направленными на них пиками и обнаженными шпагами многие пытались геройствовать, смеяться в лицо, а то и плевать в сторону конвоиров. И никто не задумался, почему так равнодушно воспринимаются насмешки, а то и прямые оскорбления.
Конвоиры знали. Это была не первая партия заключенных, кого им предстояло отвести в Кале. Все предыдущие также казались себе героями, эти – не исключение. Уже к вечеру они станут тихими и покорными, а к концу пути на коленях будут вымаливать полчаса передышки. И не получат. В конвое нет добрых ангелов, как нет их и в бредущей под собственные стоны и кандальный звон толпе грабителей, насильников и убийц.
Вон пятерка здоровяков. В начале пути громко, чтобы все слышали, обсуждали мальчишку, идущего на десяток шагов впереди них. Во весь голос спорили, у кого первого он будет женой, как именно он будет скрашивать тяготы пути для них, таких могучих и грозных.
И вот прошло всего пять часов, и все уже забыто. По пыльной дороге бредут пятеро сломленных рабов. Они теперь всегда будут лишь рабами, сдохнут в дерьме, даже не попытавшись воспротивиться воле господина.
А мальчишка… он и впрямь ничего. С ладной, еще не изможденной голодом и тяжелым, воистину каторжным трудом фигурой, юным, нежным лицом. Капрал Буше мысленно поздравил себя. Кажется, этот конвой обещает стать удачным.
Действительно, командует молодой щенок. Лейтенант, прости господи. Папаша купил ему офицерский патент, а научить хоть чему-нибудь забыл. И вообще, судя по тому, как этот горе-командир командует, и над мамашей он не сильно утруждался. Потому и родил этого дурня, только и умеющего, что скакать на лошади с грозным видом. Бывалые солдаты лишь посмеиваются. Правда, тихонько: кому охота себе проблемы создавать?
Так что не помешает лейтенант небольшому развлечению. Товарищам на пристрастие Буше наплевать, а с сержантом все давно договорено, чай не первый год знакомы. За пару динариев даст на ночь ключ от кандалов, а дальше… м-м… ночь без кандалов стоит того, чтобы избранник был не просто
