Темный Властелин Деркхольма - Диана Джонс

— Да-да, конечно, — поспешно согласился Блейд.

Он поймал себя на том, что его так и подмывает обратиться к дракону «сэр» — он привык обращаться так к своему деду. Отец Мары, старый волшебник, тоже был вспыльчив, норовист и очень старомоден. Этот дракон напоминал Блейду деда — даже, можно сказать, слишком сильно напоминал.

Блейд вышел из долинки. Теперь, когда у него появилось время подумать, он здорово удивился: как же так получилось, что дракон так легко согласился им помочь? Блейд надеялся, что дракон и в этом похож на его деда. Дедушка всегда говорил: «Слово волшебника свято, дитя. Волшебник скорее умрет, чем нарушит свое слово». Хотя… А вдруг дракону просто хотелось поскорее от него избавиться? Дедушка тоже терпеть не может, когда его беспокоят.

11

Дерк проснулся на пятый день: ему показалось, будто кто-то зовет его по имени. Он уселся на кровати, не понимая, откуда эта слабость во всем теле и почему ему так трудно дышать. Лицо отчего-то болело. Дотронувшись до него, Дерк обнаружил там изрядно отросшую щетину — можно сказать, бороду — и большой мокнущий ожог на скуле. Тут-то он все и вспомнил.

— Боги и демоны! — воскликнул Дерк. — На сколько же они меня усыпили?

Он встал с кровати. Ноги попытались подогнуться. Дерк упрямо укрепил их при помощи заклинания и побрел в ванную, спотыкаясь и хватаясь за стулья, дверные ручки и стены. Добравшись до места, он уселся на край ванны и мрачно принялся бриться. Эльда, влетевшая в комнату несколько минут спустя, обнаружила, что лицо Дерка обильно покрыто мыльной пеной, а грязные бинты свисают с шеи.

— Папа, вернись в кровать! Ну пожалуйста! — заклекотала Эльда. — Лидда принесет тебе бульон.

— Нет, — отрезал Дерк, слегка пошатываясь. — Сколько я проспал?

— Почти пять дней, — ответила Эльда. — Но ты не беспокойся! Шона отправилась с мальчишками, чтобы они не чудили. Они присмотрят за твоими солдатами. Пожалуйста, ляг обратно!

Дерк скомкал длинный бинт и прикрыл им ожог, как тампоном, а сам тем временем принялся отскребать с лица пену и щетину.

— Где мать?

— У себя в Логове, — сказала Эльда. — Первая партия туристов добралась туда вчера. Вторая сейчас бродит вокруг разграбленного монастыря и отправится к ней сразу же, как только первая группа уберется.

Эльда всегда отличалась хорошей памятью. Пока она сидела у постели Дерка и охраняла его от Фран, она выучила всю программу Мары и могла теперь рассказать ее от начала до конца.

Дерк вздохнул. Ну конечно… Какое он имел право надеяться, что Мара будет все это время сидеть с ним? Может, она и не хотела…

— А кто тогда меня звал? — перебил он Эльду и поднял голову повыше, чтобы выбрить шею. При этом он неловко дернул какой-то волосок и охнул.

— Я ничего не слышала, — сказала Эльда.

— Это был магический зов, — пояснил Дерк.

— Может, это те эльфы? — предположила Эльда.

— Какие еще эльфы? — поинтересовался Дерк, мрачно продолжая бриться.

Теперь вздохнула Эльда. Дерк явно уперся и пошел на принцип. А она не умела с ним управляться, когда он приходил в такое расположение духа. Эльда запрыгнула в пустую ванну, устроилась там и рассказала Дерку обо всем, что произошло за это время. Дерк же, опираясь на бортик ванны попеременно то одной, то другой рукой, умудрился сперва выбриться, а потом снять большую часть бинтов и стереть мазь, чтобы посмотреть, в каком состоянии ожоги. Оказалось, что в довольно скверном.

— А после появления эльфов вернулась Калетта. Она наорала на дракона, а потом отправилась повидаться с мамой, — сказала Эльда. — Папа, оставь мазь на месте! Целительница так велела!

— А чем занимается Калетта? — спросил Дерк.

— Выясняет, какие ключики ты уже разместил, — объяснила Эльда. — Она говорит, что ты не сделал даже половины.

— А кто же тогда кормит животных? — спросил Дерк.

— Половина зверей отправилась с Шоной и мальчишками, — сообщила Эльда. — А к остальным мама приставила Старину Джорджа. А к тебе — Фран. Только мне не нравится Фран! Она обзывает меня животным!

— Скажи Фран, что она сама животное, — сказал Дерк. — О боги! Ну и бардак!

И он заковылял обратно в спальню, искать одежду.

Эльда выскочила из ванны и проворно подставила отцу спину. Дерк с благодарностью оперся на нее, хоть Эльда и попыталась подвести его обратно к кровати. По крайней мере, она знала, куда Фран засунула его одежду. Дерк заставил грифоншу ее вытащить и уселся на кровать, чтобы одеться.

— Ну давай Лидда принесет тебе бульону! — ныла Эльда, пока Дерк одевался. — Ты же наверняка голоден!

— Не особенно. Во всяком случае, желудок помалкивает, — сказал Дерк.

Кто же его звал? Зов звучал очень настойчиво. Дерк натянул сапоги и встал.

— Эльда, помоги мне спуститься по лестнице. Где там эти эльфы?

— Сидят в столовой, едят божественный обед, — сообщила Эльда. — Так что ты можешь не торопиться.

Но Дерк знал, что если он задержится хотя бы ненадолго, то заползет обратно под одеяло и весь этот кавардак окончательно запутается.

— Нет, — сказал он и заковылял к лестнице.

Лидда услышала, что наверху поднялась какая-то возня. Дом нынче пребывал в таком состоянии, что стоило кому-то пройтись по второму этажу, как все начинало трещать. Она встретила Дерка на полдороге и уселась, перекрывая проход. В лапах у нее была кружка с мясным бульоном.

— Папа, сядь и выпей бульон, или я тебя клюну.

Дерк тяжело уселся, опираясь на Эльду. Лидда даже не дала ему спуститься вниз. Он покорно принял кружку. От бульона исходил восхитительный запах. Дерк сделал глоток. Великолепно!

— Ну просто жидкая поэма, — сказал он Лидде.

Грифонша сидела, закрыв крыльями ближайшие четыре ступеньки, чтобы перекрыть Дерку все пути к бегству. Дерк кое-как умудрился улыбнуться.

— Всякому стоило бы завести себе дочку-грифоншу, чтобы она за ним присматривала, — сказал он.

Эльда полукругом улеглась на лестнице, чтобы Дерк мог к ней прислониться. Дерк привалился к теплым перьям, удобно уселся и принялся, потягивая бульон из кружки, любоваться на зелень сада и раскинувшуюся за садом долину: Финн и Барнабас, приводя дом в порядок, сделали эту стену прозрачной.

— Пожалуй, когда все закончится, нужно будет так и оставить переднюю стену прозрачной, — сказал Дерк. — А то на лестнице вечно было слишком темно. А что еще произошло после того, как Калетта улетела?

— Появлялся Блейд, — сказала Лидда, — но ненадолго. Он был весь мокрый, потому что у них там шел дождь. Он заглядывал к тебе.

— Он сказал, что ты выглядишь намного лучше! — сказала Эльда. — Но на самом деле, папа, ты выглядишь ужасно! У тебя щеки ввалились! И вообще, ты такой худой!

— Иногда Блейд вполне разумен, — заметил Дерк. — Знаешь, Лидда, я, пожалуй, выпил бы еще кружечку этого чудного бульона.

Лидда забрала у него кружку, но с места не стронулась.

— Я принесу тебе еще, когда ты вернешься в постель.

Дерк улыбнулся ей, вздохнул и покачал головой. А потом перенесся к тому, кто так настойчиво его звал.

Когда он тяжело приземлился — но не в столовой, как он ожидал, а где-то под открытым небом, — в ушах у него все еще звенел встревоженный клекот. Здесь тоже начинал накрапывать дождь. Дерк посидел минутку, глядя на зеленые холмы. Было мокро, дул ветер, и у него все болело. И как он мог так промахнуться при переносе? Где-то неподалеку замычала корова.

— Проклятье! Я совсем позабыл, до чего вы, люди, хрупкие! — пророкотал гулкий голос.

Дерк узнал этот голос. Это он его звал.

— Ты сильно ушибся? — спросил голос.

Дерк с трудом повернулся, не вставая с колен, и увидел, что чуть ниже по склону на берегу ручья лежит огромный зеленый дракон. Мокрая от дождя драконья чешуя красиво поблескивала. Сперва Дерку показалось, что это какой-то незнакомый дракон. Но потом он разглядел швы на огромном крыле.

— А! — сказал Дерк. — Это вы…

— И если бы я не звал именно тебя, я бы тоже тебя не узнал, — громыхнул дракон. — Приношу свои извинения. Я позвал тебя сюда, чтобы кое-что исправить. После того как твоя жена объяснила мне нынешнее положение дел, я понял, что действовал поспешно и неразумно. Мне не следовало пытаться сжечь тебя.

— Э-э… спасибо. Очень мило с вашей стороны, — отозвался Дерк.

— Ничего милого, — прогудел дракон. — Позор просто. Не ты должен был послужить мне мишенью. Но я был зол, очень зол и снедаем стыдом. Я спал — очевидно, я собирался умереть во сне, — а когда проснулся, обнаружил, что мир изменился до неузнаваемости. Драконы, которых я знал младенцами, стали взрослыми, но при этом — подумать только! — принялись пресмыкаться перед людьми и участвовать в каких-то дурацких играх! А когда я спрашивал их, зачем они это делают, они все устремляли взор куда-то вдаль и напускали на себя вид неземной мудрости.