Властелин масок - Брайан Перро

Брайан Перро

Властелин масок

Пролог

Среди самых древних легенд, которые когда-либо существовали на Земле, встречаются удивительные истории о масках, обладающих волшебной силой. Рассказывают, что эти маски — носители священной магии стихий — наделяли своих обладателей бесценным могуществом. Но такие маски доставались лишь людям большого сердца и светлого разума.

Существуют четыре маски — земли, воздуха, огня и воды — и шестнадцать камней силы, из которых маски черпают магическую энергию. Говорят, что избранные на то и избраны, чтобы установить равновесие в вечной борьбе между добром и злом, между светом и тьмой, между богами дневных и ночных миров.

Таким избранным оказался Амос Дарагон, сын Урбана Дарагона и его жены Фриллы. Предназначение Амоса было с самого его рождения записано золотыми буквами в истории вечных героев. А запись эту сделала сама Белая Дама, верховная богиня мира, и теперь она терпеливо дожидалась, когда настанет день Откровения.

Глава первая

БУХТА ПЕЩЕР

Кто же не слышал об Оменском королевстве? Его столица славилась своими аккуратными улочками, над которыми возвышался замок из темного камня. Город окружали высокие горы с вечными снегами на вершинах. Широкая и длинная река, берущая начало в ледниках, каскадами спускалась по склонам гор и направлялась в равнину, прямо к центру города.

В Омене был небольшой рыбацкий порт, где всегда стояло множество ярких легких суденышек. Когда ночная тишина опускалась на рыбный рынок, горожане засыпали под шум океанской волны. А рано утром, подняв треугольные паруса на своих деревянных лодках, десятки рыбаков устремлялись по реке в бухту, чтобы забросить там удочки и сети.

Улицы в Омене были вымазаны глиной и так узки, что передвигаться по ним можно было либо пешком, либо верхом на осле. В городе жили одни бедняки, а в замке — один богач, сеньор Эдонф. Он был полновластным хозяином этого райского уголка и обложил каждую семью огромными налогами, которые якобы шли на государственные нужды. Каждый месяц в день полнолуния личная охрана сеньора спускалась в город, чтобы собрать подати.

Если у кого-нибудь из горожан не было денег, его тут же бросали в железную клетку в самом центре рынка — на всеобщее обозрение. Несчастный был обречен провести там долгие дни и даже недели без еды и питья, страдая от холода, жары или комаров. Жители города хорошо знали, что пребывание в клетке частенько заканчивалось смертью узника. Потому-то они изо всех сил старались заплатить подати своему сеньору.

Эдонф был огромным, как кит. Вылезающие из орбит глаза, большой рот и пузырчатая, всегда лоснящаяся кожа делали его похожим на тех гигантских морских жаб, что раз в году, весной, наводняли оменский порт. Вдобавок к чудовищному уродству, у Эдонфа были мозги головастика. В вечерние часы, греясь у очагов, старики рассказывали детям о невероятных глупостях сеньора. Эти истории, преувеличенные временем и приукрашенные умением рассказчиков, неизменно забавляли и старых, и малых.

Так, например, все знали историю Яка-Трубадура, который пришел в город с труппой бродячих акробатов и представился Эдонфу знаменитым лекарем. В течение месяца Як заставлял сеньора глотать овечий помет, посыпанный сахарной пудрой, и повторял, что в мире нет лучшего средства для восстановления угасающей памяти. Говорят, после этого память Эдонфа полностью восстановилась, и он уже никогда не забудет ни лекаря, ни, тем более, вкуса овечьего помета. Потому-то старые оменские рассказчики частенько повторяли ребятне, что тем, кто забывает слушаться своих родителей, однажды доведется отведать снадобья Яка. Кто знает, может быть, поэтому здешние детишки всегда отличались отменной памятью.

В этом-то королевстве и появился на свет Амос Дарагон. Родители его были ремесленниками и долгие годы странствовали из края в край в поисках подходящего для жизни уголка. Обнаружив славное Оменское королевство, они решили обосноваться там в надежде, что доживут на этой земле до конца своих дней.

Однако добрые люди совершили большую ошибку — они без разрешения построили на опушке леса, неподалеку от города, свою хижину. Но ведь земля-то принадлежала сеньору Эдонфу! Узнав об этом, тот немедленно послал к ним своих людей и приказал посадить Дарагонов в клетку, а дом сжечь. В обмен на жизнь и в оплату за деревья, спиленные для строительства домика, Урбан Дарагон предложил сеньору безвозмездно работать на него и таким образом погасить все долги. Эдонф согласился. С того рокового дня минуло двенадцать лет, а отец Амоса все платил и платил за былую ошибку своим трудом и потом.

На него было жалко смотреть. Он очень похудел и таял прямо на глазах. Эдонф обращался с ним как с рабом и требовал от него все большего. Последние годы Урбану было особенно тяжело, хозяин лично повадился бить его палкой, чтобы заставить работать быстрее. Сеньору Омена доставляло большое удовольствие издеваться над Урбаном, а тому, связанному долгами и словом, ничего не оставалось, как покорно сносить побои. Каждый вечер отец Амоса возвращался домой с поникшей головой и повисшими, как плети, руками. Он уже давно смирился с тем, что у него нет ни денег, чтобы бежать из королевства, ни сил, чтобы противостоять тирану.

Семья Амоса была самой бедной в деревне, а их лачуга — самой жалкой. Стены из простых обтесанных бревен плохо защищали от холода, и чтобы сохранить тепло, Урбан Дарагон законопатил щели торфом и сеном. От дождя защищала лишь соломенная крыша, а толстая каменная печь, огромная по сравнению с домом, казалось, была единственной по-настоящему крепкой частью всей постройки. Довершали эту убогую картину маленький садик, затененный окружающими его высокими деревьями, и крошечное строение, смутно напоминающее амбар.

Сама по себе хижина была совсем маленькой. В ней находились только деревянный стол, три стула, да еще кровать. Печь занимала почти все пространство вдоль восточной стены. Над огнем на крюке всегда висел одинокий котелок. Жизнь в этих местах состояла для Дарагонов из постоянной борьбы с жарой или холодом, с голодом и нищетой.

С детских лет Амос довольствовался лишь тем, что находилось под рукой, но зато развил в себе множество талантов. Он изобрел длинную рогатину со скользящей петлей и таким образом охотился в лесу на зайцев, фазанов и куропаток; из тростника сделал удилище и ловил в реке рыбу, а на берегу океана собирал ракушки и крабов. Благодаря ему семье удавалось как-то выживать.

Мальчик хорошо понимал и чувствовал природу, он мог скрыться в папоротнике и ходить по лесу, не издавая ни единого звука. Он знал все породы деревьев, все места, где растут лучшие дикие плоды, и в двенадцать лет мог выследить любого лесного зверя. Иногда в холодную пору ему удавалось находить трюфели, эти восхитительные подземные грибы, растущие у подножия дубов. У леса уже не было от него секретов.

Тем не менее, Амос был глубоко несчастен. Он каждый день видел, как страдает его отец, как в печали и смирении чахнет его мать. Денег никогда не было, и родители все чаще ссорились. Семья погрязла в нищете и уже не надеялась выбраться из нее. В молодости Урбан и Фрилла мечтали о путешествиях, желая любой ценой сохранить свое счастье и свободу. Их глаза, прежде такие веселые и сияющие, были теперь всегда грустными и усталыми. Урбан и Фрилла были слишком бедны, чтобы определить своего единственного сына в школу, поэтому мальчик мечтал о наставнике, который смог бы помочь ему понять мир, ответить на его вопросы и направить в чтении. Долгими вечерами Амос мечтал о том, что спасет родителей, обеспечит им лучшую жизнь и, засыпая, он надеялся, что на следующий день начнется новая жизнь.

Однажды теплым летним утром Амос отправился на побережье, чтобы собрать мидий или поймать крабов. Он обошел все привычные места, но без особого успеха. Его жалкого улова, поместившегося в одном из двух деревянных ведерок, не хватило бы, чтобы накормить троих. «Ладно, — сказал он себе, — похоже, здесь я уже нашел все, что смог. Еще рано, но солнце припекает. Посмотрим, что будет на берегу, подальше отсюда».

Сначала Амос решил идти на север, в мало знакомые ему места, но вдруг вспомнил о бухте пещер. Она находилась довольно далеко, и двигаться следовало в противоположную сторону, к югу, но мальчик частенько там бывал. Он подумал, что если не станет медлить, то вернется домой, как и обещал отцу, — до наступления вечера.

В бухте пещер время и волны размыли прибрежные скалы и создали в них гроты, проходы и впечатляющие скульптуры. Амос случайно обнаружил это место и повадился собирать там крабов и мидий, но бухта была слишком далеко от дома, поэтому каждый день он туда не приходил.