Пещерные девы - Ллойд Деверо Ричардс

Фергюсон провел указательным пальцем по своим щетинистым усам, задумчиво глядя на нервничающего ассистента.

– У нас будут с ней проблемы, Джейкоб?

Грэм сунул обе руки в карманы халата:

– Вряд ли.

– Ну, что ж, значит, все отлично. – В голосе Фергюсона звучал сарказм. – Или нет? Что ты ей сказал?

В подвале не было второго стула, и Грэм привалился к полке.

– Честно говоря, у нее ничего нет. Она шарит наудачу. Я сам с ней разберусь, если она еще придет. Доверьте это дело мне.

Фергюсон пренебрежительно махнул рукой.

– Сомневаюсь. – Он покосился на Грэма. – И что значит – «разберусь»? – Фергюсон подался вперед на стуле. – Что ты ей выболтал?

Грэм ощутил неприятное напряжение в промежности.

– Не я, а Миллард. Он подслушал наш разговор – мой и той женщины из ФБР – и вмешался, а я не смог его остановить. Он рассказал ей о Питере Франклине, защищал его.

Фергюсон с силой ударил кулаком по столу, едва не перевернув лампу:

– Да что с вами такое, люди? С каких пор я нанимаю помощников, которые сплетничают с копами, сующими нос не в свое дело?!

Грэм кивнул:

– Я знаю, да, но Тим был очень взволнован. Придал этому делу личный характер, сказал, что смерть Питера расследовали лишь для отвода глаз. Что университет и полиция действовали недобросовестно.

Фергюсон в отчаянии схватился за край стола. Профессор был крупным раздражительным мужчиной и вспыхивал словно порох, если что-то было не по-его, и Грэм опасался, как бы эта пронырливая бабенка из ФБР, которая везде сует свой нос и задает вопросы, не довела его до очередного припадка ярости.

– Что еще, Джейкоб? У меня нет времени. Выкладывай все немедленно!

– Она расспрашивала о Комитете по академическому надзору. Интересовалась, кто в него входит и что мне известно о том, почему Питеру отказали в приеме.

– Господи Иисусе, Джейкоб! Как, во имя всего святого, она вообще узнала про комитет?

– Я же говорил вам. Миллард сказал ей, что Питера не приняли в аспирантуру. Судя по тому, как он себя вел, мне показалось, что он как будто мстил университету. – Грэм промокнул лоб, который покрылся испариной, хотя в подвале было прохладно. – Так что мне пришлось показать ей список. Я подумал, что лучше дать ей что-нибудь, чтобы… э-э-э… предотвратить ущерб. Я… я не знал, как быть, ведь…

Фергюсон кивнул.

– Да, я все понял. – Профессор махнул рукой. – Для того я и оставил тебя там с этой кошелкой.

– Она еще вернется, – сказал Грэм. – Я не сомневаюсь.

– Ну, это ясно, – мрачно сказал Фергюсон. – Что там еще? Что мне еще нужно знать?

– Я рассказал женщине из ФБР о другой девушке, о которой писали сегодня, и отдал ей газету, которая лежала у вас на столе.

– С какой это стати? – Фергюсон угрожающе подался вперед.

– Чтобы отвлечь ее от расспросов о Питере и той девчонке, Винчестер, вот с какой. Мне показалось, это может сработать.

У профессора запрыгало левое колено. Он склонил голову набок, взвешивая ситуацию:

– Но это же общеизвестный факт, автомобильная авария. Не понимаю, какой ей интерес в том, о чем уже написали в газете.

Грэм кивнул:

– Я тоже так думал. Но она заинтересовалась, когда я сказал, что Пиррунг увлекалась спелеологией. Я сказал ей, что если у нее возникнут еще вопросы, то пусть она обратится к шерифу Бойнтону.

Фергюсон крепко схватил Грэма за ворот рубашки, приподнялся и в процессе оторвал ему пуговицу. Ассистент-исследователь чуть не упал на своего босса.

– Что я тебе говорил о добровольном предоставлении информации? Мы не в первый раз обсуждаем это!

– Да, сэр. Простите. Я только хотел…

– Ты меня слышишь? Никакой добровольной информации! Я плачу тебе не за то, чтобы ты кормил чертово ФБР. А теперь убирайся с глаз моих долой.

Через пару минут ассистент уже шел к своей машине на парковке. Из-за плохого настроения Фергюсона Грэм решил не рассказывать ему о намеках агента ФБР, которая спрашивала его, не заходил ли кто в комнату Наоми Винчестер. Он был уверен, что она просто хотела застать его врасплох. И все же его многое беспокоило – и ее подначивание, и то, что Шеймас Фергюсон сделал от нее ноги. А ведь когда Фергюсон делает ноги – в основном из-за своих собственных грехов, конечно, – то в двусмысленном положении оказывается он, Грэм.

Он заглянул в багажник машины убедиться, что его снаряжение на месте. Ему не хотелось доехать до самой Стены Скалолаза Ника и там обнаружить, что он забыл все дома. Нет, вот оно – нейлоновая сумка и новая пара профессиональных альпинистских ботинок, которые он купил через интернет и еще не опробовал. Многочасовая тренировка с мешком мела за плечами и искусственными опорами для ног и рук вымотает его до предела, и он забудет обо всем. А потом повторит все сначала и будет повторять еще не один раз, до тех пор, пока все – и эта баба из ФБР, и Шеймас Фергюсон – не отстанут от него раз и навсегда.

Глава 12

Рауль дружески помахал рукой своей соседке, пожилой сеньоре Санчес, которая ответила на его вежливость недоверчивым ястребиным взглядом. Он не расстроился, а улыбнулся и учтиво поклонился старухе, но объяснять, что за длинный сверток поролона зажат у него под мышкой, не стал. Шагнув в деревянную калитку своего огороженного участка, он направился прямо к сараю, скрытому от посторонних глаз парочкой мексиканских веерных пальм и курятником.

Рауль вытащил ключ, открыл им висячий замок и вошел. Внутри его окутал приятный флуоресцентный свет, исходивший от противоположной стены, возле которой стоял двухэтажный самодельный каркас с большими террариумами, по пять штук в каждом ряду. Каркас сделал для него на заказ сварщик Хулио в прошлом году. Поролон предназначался для двух новых террариумов. Его питомцам перестало хватать места в старых. Рауль с удивлением обнаружил, что разведение этих тварей как-то незаметно из хобби превратилось в его второе «я».

В прошлом году его интернет-бизнес резко пошел вверх после принятия закона о торговле, который запретил ввоз и вывоз многих видов животных, так что цены на его питомцев вдруг тоже выросли. Это была хорошая новость для Рауля; теперь он едва справлялся с заказами. Он уже присмотрел себе уединенный участок земли на краю города, где можно будет заниматься делом, не страдая от подозрений сеньоры Санчес. Хотя можно ли ее винить? Все кругом знали, что всего три года назад он был контрабандистом средней руки, перевозил запрещенные наркотики в