Опасное дознание - Памела Слейтер

— Зачем тебе так стараться? Ведь если это действительно фотография племянницы Блэккайта, почему не позволить обвинению представить ее суду? Ведь фотографию нашли в доме Блэккайта.

— Видишь ли, если вред, причиняемый уликами обвиняемому, перевешивает их доказательную сторону, адвокат может отклонить эти улики. А здесь как раз такой случай. Даже если это фотография племянницы Блэккайта, она может определенным образом настроить суд присяжных. Это достаточная причина, чтобы изъять ее. Очень многие улики изымают таким способом. С другой стороны, если окажется, что это не племянница Блэккайта, нам придется трудно. Присяжные будут возмущены, хотя педофилия — еще не доказательство преступления. Большинство страдающих этим пороком не совершают ужасных изнасилований. — Клэр пожала плечами. — Суду придется принять во внимание этот факт.

Алан задумался, и Клэр показалось, что он ее не слушает. Наверное, ему уже надоели ее бесконечные разглагольствования о судебных тонкостях. Голубые глаза Алана смотрели отсутствующе, рука машинально выводила узоры на салфетке кончиком вилки.

— Насильник думает, что очень ловок, — сказал он вдруг. — Парень действительно не дурак, но на этот раз, кажется, переборщил.

— Что ты имеешь в виду?

— Он оставил фальшивый след, который указывает на Блэккайта, но сделал это так грубо, что если задумаешься об этом хоть на минуту, то поймешь: дело шито белыми нитками. Странно, что Том до сих пор не обратил на это внимания. Нужно иметь комариные мозги, чтобы оставить портфель жертвы на дороге, а одежду закопать на своем собственном заднем дворе. Я не буду утверждать, что никогда не видел таких глупых преступников. Но Блэккайт вовсе не производит впечатления глупца. Никоим образом. Так что если насильник и ловок, то ловок недостаточно. Он подставил Блэккайта, но я, по крайней мере, на это не купился.

Клэр недоуменно посмотрела на Алана. Разве они не обсуждали все это вчера вечером? Видно, у него все же есть какие-то сомнения в своей версии, и он пытается путем рассуждений отринуть их окончательно.

— Теперь перейдем к ночному нападению на твой офис. Ты не заметила во всем этом знакомый почерк? Имеется масса улик, указывающих на мальчишку Харриса. И опять кто-то перестарался: зачем Харрису красть собственное дело? Чтобы увеличить себе срок?

— Но не можешь же ты утверждать… — Клэр остановилась, потрясенная догадкой. Она почувствовала, как кровь медленно отхлынула от лица. — Ты хочешь сказать, что тот самый человек, который изнасиловал Лотти, проник в мой офис прошлой ночью и попытался сделать так, чтобы все указывало на Льюка Харриса?

Алан развел руками: неужели, мол, не понимаешь?

— Я также думаю, что это он звонил тебе, когда уехала полиция.

— Значит, он следил… — Клэр стало дурно, вспомнилась угроза звонившего: “Вот когда изнасилуют тебя”… — Но почему, Алан? Почему он взломал дверь? Почему хотел напугать меня?

— Может быть, решил заглянуть в дело Блэккайта и посмотреть, есть ли у тебя какая-то информация, которая может помочь парню, чтобы как-то противодействовать этому.

— Но вся информация по делу Блэккайта была у меня в квартире.

— Он же не знал этого.

Клэр с сомнением покачала головой.

— Ну и ну! Ладно, посмотреть дело Блэккайта — это я могу понять. Но звонок?..

— И здесь своя логика. Он уже отвел от себя подозрения; нападение на офис должно было напугать тебя, а звонок — просто вызвать панику…

— Да-а… — протянула Клэр, с трудом собираясь с мыслями. — Но даже если он мог надеяться испугать меня так, чтобы я отказалась от защиты, что это дает? Дело может взять другой адвокат.

— Вот именно! Другой! Который не допустит, чтобы Блэккайта освободили. Который не верит в его невиновность. И не будет нанимать частного сыщика, чтобы копаться черт знает в чем, отыскивая настоящего преступника.

Клэр вдруг перестала чувствовать себя в безопасности.

— Как ты думаешь, что он может теперь предпринять?

Алан совсем не хотелось говорить, о чем он думал. Ни сейчас, ни в другое время.

— Я еще не пришел к определенному выводу, — придумал он отговорку.

Чего действительно следовало опасаться, так это того, что может случиться, если преступник решит, будто Клэр представляет для него угрозу. Алану не хотелось пугать ее еще больше на основании только тревожных подозрений, но важно, чтобы она была осторожна.

После этой ночи он серьезно беспокоился за Клэр. Мужчина, который изнасиловал Лотти Дедрик, не станет интересоваться с той же целью немолодой уже женщиной. Но он способен причинить Клэр вред или даже убить, как и любого другого, кто опасен для него. Проблема заключалась в том, что у них не было никакой зацепки, Алан понятия не имел, с чего следует начать распутывать клубок.

— Когда ты собираешься допросить отца Лотти? — спросил он.

— Я хотела бы попасть на ранчо утром, чтобы застать Дедрика. Рой пригласил его к себе в понедельник, но я намерена сначала просто осмотреться там.

— Значит, ты мыслишь в том же направлении, что и я.

Губы Клэр крепко сжались, она посмотрела на салфетку, которую непроизвольно мяла в руках.

— Гил Дедрик самый очевидный подозреваемый, если Блэккайт не совершал преступления, — сказала она.

Алан промолчал, поскольку официантка поставила перед ними тарелку с первоклассным стейком.

— А что насчет вопросов малышке? — спросил он, едва они остались одни.

— Может быть, встречусь с ней в понедельник. По словам Роя, врачи надеются, что к этому времени она встанет на ноги. Кажется, у девочки осложнения из-за инфекции, которая способна затянуть выздоровление.

— Могут пройти годы, прежде чем она выздоровеет. Если вообще придет в себя…

Клэр быстро опустила голову, надеясь, что Алан ничего не сможет прочесть по ее лицу. “Если вообще придет в себя”! Это сказано о ней самой. Некоторые шрамы никогда не затягиваются…

— Хочешь рассказать мне о себе? — донесся до ее ушей голос Алана — тихий и спокойный.

Никакого давления, никакой настойчивости — только простой вопрос. Клэр неохотно оторвала глаза от салфетки и встретила его пристальный взгляд. То, что она прочла в нем, не было простым любопытством. Это был взгляд понимания и участия, как будто Алан уже знал, что услышит. Клэр прерывисто вздохнула.

— Это было очень давно, — сказала она наконец. — Много лет назад. И больше не имеет значения.

— Уверен, что имеет, — заметил Алан спокойно. — Это не могло не повлиять на тебя, сделало тебя таким человеком, какая ты есть. Все имеет значение, Клэр! Даже если сейчас тебя это больше не волнует.

Ее пальцы сжались в кулак. Как можно рассказать кому-нибудь о таком?.. Она даже не представляла, с чего начать…

— Ты знала напавшего на тебя?

Алан будто понял ее проблему и поспешил на помощь. Это был вопрос полицейского, но в данной ситуации так проще было отвечать. Только отправная точка и никаких эмоций.

— Нет, не знала. Не имела ни малейшего понятия, кто он такой.

— Его поймали?

Клэр отрицательно покачала головой.

— Нет.

— Если это будет для тебя хоть каким-то утешением, должен сказать, что его наверняка схватят в другой раз. Такие парни редко ограничиваются одним случаем.

— Надеюсь, что его собьет грузовик, прежде чем он изнасилует кого-то еще! Или растерзает разъяренная толпа…

Уголки рта Алана приподнялись вверх, а глаза сверкнули.

— Такая возможность всегда есть.

— Хотя и необязательно. Нет, Алан, я уверена, что он насиловал женщин и раньше, до меня, и наверняка после… И думаю, что его вообще никогда не схватят. Пока он будет продолжать выбирать женщин, которые не знают его.

— Он сильно травмировал тебя? — Алан смутился еще до того, как закончил фразу. — Глупо спрашивать об этом. Я знаю, что сильно. Я имел в виду…

— Сломал ли он мне кости или перерезал какие-нибудь важные артерии? — Клэр безрадостно усмехнулась. — С этим все в порядке, меня не пришлось отправлять в больницу. Несколько царапин, синяков, кровоподтеков — и все. Он угрожал мне ножом, но только угрожал. И это удивило меня, потому что, как правило, жертвы так легко не отделываются. Я была абсолютно убеждена, что он перережет мне горло, едва закончит свое гнусное дело.

Алан слушал молча, боясь нарушить доверительный настрой Клэр. Выражение его лица стало мрачным, но пристальный взгляд ни разу не дрогнул.

— Ну, в общем, он не убил меня, — продолжала Клэр. — Обозвал меня грязно, несколько раз ударил и ушел. Потом меня снова насиловали… О нет, не физически! — поправилась она поспешно. — Но полицейские бывают очень жестоки к жертве изнасилования. Уверена, ты знаешь, о чем я говорю.

— Да-да, я видел подобных типов. Они ведут себя так, будто женщина не потерпевшая, а преступница и в случившемся ее вина.