Опасное дознание - Памела Слейтер

— Прости меня. Это только… только… О, я просто боюсь разочаровать тебя!

Алану понравилась ее прямота, отсутствие кокетства в ответе. Она не старалась притвориться, что ничего особенного не произошло, не скрывала, что поняла его желания и что сама хочет того же. Она просто сказала правду, хотя ей было, наверное, очень трудно сделать это.

— Ты не разочаруешь меня, Клэр.

— А вдруг?..

— Ты просто не сможешь. Не сможешь потому, что я от тебя ничего не требую. Все будет так, как ты хочешь.

Никто никогда не говорил ей таких слов, в них было трудно поверить, да Клэр никому бы и не поверила — никому, кроме Алана. Она облегченно вздохнула и сама обняла его…

Алан оставил свет в коридоре включенным, а дверь, ведущую в спальню, слегка приоткрытой. Он не хотел, чтобы Клэр смущалась своей наготы, но ему хотелось видеть ее тело.

Стоя рядом с кроватью, он поцеловал закрытые глаза Клэр и начал раздевать ее. К обеду она надела простое платье из мягкого голубого трикотажа, у него была сложная застежка, и Клэр онемела от изумления, когда Алан ловко расстегнул ее и начал не спеша стягивать платье, покрывая ее плечи нежными успокаивающими поцелуями. Его руки слегка дрожали от волнения и трепета, которых ему давным-давно не приходилось испытывать. Разве что в ранней юности. Он желал эту женщину больше, чем какую-либо другую, даже из тех, на которых чуть было не женился. Алан не мог бы сказать почему: ну разве можно объяснить физическую тягу к одной женщине и холодное равнодушие к другой? Он только чувствовал, что жаждет Клэр, и боялся одного — ее страха…

Но с ее губ не сходила улыбка наслаждения, и Алан успокоился. Он начал осторожно снимать комбинацию, и та с легким шелестом соскользнула на пол.

И тут глаза Клэр открылись, в них промелькнула вспышка тревоги, но под градом нежных поцелуев исчезла. И снова Клэр расслабилась со слабым вздохом, который сказал Алану, что она без всякого намека на страх хочет быть с ним.

Это затронуло в его душе самые глубины, которые давно были холодны и пусты. А ведь он отказывался думать о Клэр как о какой-то особенной женщине. Они оба притворялись, что ничего необычного не происходит, что они держат свои чувства под контролем… и вот, пожалуйста! Похоже, все старые преграды в душе Алана были сломаны, словно дамба во время шторма.

Конечно, любовная связь может причинить им обоим боль. Адскую боль. Но он проклял бы себя, если бы попытался спастись от нее…

Нежные прикосновения зачаровывали Клэр, перенося ее через страх и колебания в чудесную страну любви. Только сейчас она начала понимать, что никогда раньше не была в этой стране. Никто никогда не ласкал ее так, чтобы и самому ощущать радость, потому что дарить так же приятно, как и получать.

Кажется, впервые в жизни Клэр почувствовала, что кому-то важно доставить ей удовольствие. Она начала понимать, что ее любят. Не берут, а одаривают, любя! Этот мужчина, который совсем недавно казался далеким и чужим, заботился не о своих, а о ее эмоциях.

Клэр медленно отвела голову назад и посмотрела на Алана темными от страсти глазами.

— Пожалуйста… — простонала она, не зная, как еще выразить свое нетерпение.

Это был едва слышный шепот, но на губах Алана заиграла нежная улыбка.

— Да, милая, — хрипло пробормотал он, — да, дорогая…

Снятый бюстгальтер обнажил ее груди, но Клэр почувствовала только облегчение оттого, что еще одно препятствие исчезло. Когда Алан наклонился и стянул с нее колготки и трусики, Клэр полностью отдалась своим ощущениям. Она сейчас не желала думать о том, что в решающий момент опять испугается и окаменеет. Ей нужно было прочувствовать, как ее любят, как с ней нежны — пережить то, чего она всегда была лишена. Физическая близость лишь малое выражение этой потребности. Если бы Алан просто хотел крепко обнять ее и гладить, словно котенка, она тоже была бы довольна. Он любил ее, и только это имело самое большое значение!

Клэр почувствовала прохладные простыни под собой и на мгновение опять испытала приступ страха. Но Алан был рядом с ней — теплый, сильный, нежный… И место страха заняло доверие. Наверное, из-за того, как ласково притянул он ее к себе, как бережно касался кончиками пальцев… Эти прикосновения так успокаивали… и…

И возбуждали! О Боже! Клэр молилась, чтобы растущее где-то в самой глубине возбуждение не покинуло ее, оставив холодной, расстроенной и одинокой. Но медленные, нетребовательные ласки Алана надежно поддерживали огонь и раздували жар страсти.

— Ты так хорошо все чувствуешь! — прошептал Алан, покусывая ей мочку уха. — Так хорошо…

От этого хриплого шепота ручейки вожделения побежали по всему телу Клэр, пробуждая в ней то, о чем она даже не имела представления.

Как случилось, что, пробыв столько лет замужем, я впервые испытываю это ощущение с каким-то заезжим парнем из Техаса?! — спрашивала она себя. Как можно было оставаться такой обделенной в жизни? Впрочем, обо всем этом можно будет подумать и завтра. А пока важно только то, что соединяет меня с Аланом.

Невероятнее всего было именно это: ей казалось, что они испытывают одинаковые чувства. То, что прежде оставляло в Клэр ощущение одиночества и беспомощности, теперь заставляло чувствовать свою нужность, о которой она всегда болезненно мечтала, но которой так и не познала. Повернувшись на бок, она обвила руками шею Алана и поцеловала так нежно, как только могла. Ей хотелось отдать ему хоть часть того, что он давал ей.

Чувство благодарности переполняло Клэр, не оставляя места для привычного страха. Теперь она боялась только того, что эта блаженная близость может когда-нибудь закончиться. Каждое прикосновение Алана вызывало в ее теле кипение вулканической лавы. Никогда в жизни Клэр так не возбуждалась, а ведь это, кажется, только начало!

Алан… В течение многих дней она пугалась своей реакции на него, стыдилась мыслей о нем, старалась отогнать мечты, которые казались ей совершенно несбыточными… А теперь он ласкает ее, его руки гладят ее грудь, пальцы касаются сосков так нежно и настойчиво…

Пожалуй, можно поверить в то, что мечты иногда сбываются, подумала Клэр. Именно это и происходит со мной сейчас!

Она ощутила губы Алана на своей груди, а его рука скользнула между ее ног. Клэр изогнулась в порыве наслаждения и издала низкий стон, который был уже почти мольбой.

Клэр вдруг решила, что должна что-то сделать, как-то отозваться на ласки, но когда робко потянулась к бедрам Алана, он успокоил ее, шепнув, что ей нужно только расслабиться и наслаждаться.

Его пальцы дразнили Клэр до тех пор, пока она не увидела цветные круги перед глазами и не изогнулась в нетерпении. То, что происходило с ней, было не проявлением сознательной воли, а только инстинктивным ответом Алану. Но он без слов сумел убедить ее, что именно это прекрасно.

— Позволь мне, — прошептал Алан, — разреши мне…

Клэр окончательно покинули неуверенность и сдержанность. Не имело значения, дошла ли она до точки кипения или все еще продолжала закипать. Ей только нужно было, чтобы Алан дарил ей это невыразимое наслаждение!

Когда он наконец вошел в нее, у Клэр не возникло ни малейшего воспоминания ни об изнасиловании, ни о неумелом и эгоистичном муже. Был только прекрасный миг и ясность чувств, никогда прежде не испытанных. Был только Алан и их божественная близость, утоляющая жажду любви.

Да, Алан сумел заставить ее поверить в его любовь. И если даже она больше никогда не испытывает ничего подобного, все равно не забудет, как это прекрасно — чувствовать, что тебя по-настоящему любят.

— Лети со мной, любимая, — произнес он хрипло. — Лети со мной!

Невероятно, фантастично? Но Клэр так и сделала…

Алан ничего не сказал! Клэр простила бы ему, если бы он с притворной небрежностью заметил, что она вовсе не фригидна. Если бы он проявил какие-то признаки гордости, что сумел сотворить с нею. Но Алан помалкивал. Ни на секунду его дыхание не прервалось от сознания собственного триумфа. Он лишь крепче прижался к ней и пробормотал:

— Дорогая, ты невероятна!

Клэр с трудом сдержалась, чтобы не засмеяться от радости. Для нее удивительнее всего было то, что она и сама почувствовала себя невероятной. Прекрасной, женственной, неправдоподобной! Все ее самые смелые фантазии и мечты сбылись.

Окно в изголовье кровати дребезжало, когда в него ударял порыв ветра. Большие дождевые капли стучали по стеклу. На улице было холодно и печально. Заунывные звуки снаружи заставили Клэр обвить руками сильную шею Алана и шепнуть:

— Пожалуйста, останься.

В ответ он расхохотался.

— Ты думала, что я сейчас оторвусь от тебя и отправлюсь под дождь? И не мечтай, что тебе удастся отделаться от меня! Тут теплая постель, а ты — еще теплее. И я не сдвинусь с места, пока еще разок не повторю наш прекрасный полет.